Рене де Баржи - В стране минувшего

Он указал два нароста на стволе.

— Обрубить здесь и там.

Смеясь, девушка сделала и это.

Теперь у Берана был под рукой бамбуковый ствол, имевший в длину около пятидесяти сантиметров, а в диаметре около тридцати.

— Надо выдолбить внутренность, — сказал он себе. — Только чем? Я боюсь сломать свой нож.

Тем не менее, усевшись на песок, он стал орудовать своим ножом.

Меча уселась рядом с ним, и с веселым недоумением стала смотреть на его работу. Но тотчас же она сообразила, что ему нужно, взяла ствол из его рук, вынула из кожаного футляра нефритовый нож, висевший у ее пояса, и принялась работать.

Менее чем через полчаса цилиндр был очищен от внутренности.

Леон Беран взял его и посредине ствола сделал своим ножом довольно широкое отверстие и затем из одной из веток вырезал пробку, который можно было это отверстие закрывать.

Крайне заинтересованная, Меча не упускала из виду ни одного из его движений.

Теперь надо было устроить крышки, которые бы плотно закрывали цилиндр с обоих концов. Леон Беран концами своего ножа начертал два-три кружка, параллельных один другому и перпендикулярных к оси цилиндра.

— Меча может так вырезать?

Меча вынула свой топор. Леон Беран жестом остановил ее.

— Нет, Меча, не так.

Удивленная, она, наморщив брови, старалась понять, в чем дело. Наконец она догадалась, что другу нужны правильно вырезанные кружки, а для этого топор не пригоден.

Она опять взяла свой нефритовый нож; одна сторона его была отточена, как клинок, другая была покрыта тонким зубцами и представляла собой род ручной пилы.

Меча стала на колени и при помощи этой пилы скоро вырезала из бамбука два нужных кружка. Кружки хорошо были прилажены; оставалось проверить водонепроницаемость. Леон Беран наполнил цилиндр водой из реки. Опыт удался прекрасно.

Меча была в полном восхищении и сначала выказала детскую радость. Но затем брови ее опять нахмурились; она спрашивала себя, зачем весь этот труд, но ответа не находила. В задумчивости следовала она за Бераном, который с своим бочонком под мышкой направился в подземелье.

Он не заметил озабоченности Мечи. Довольный работой, он спокойно с ней беседовал.

Она сообщила ему, что послезавтра на рассвете все мужчины отправляются в охотничью экспедицию. Приближался сезон дождей, и, следовательно, необходимо было сделать к этому времени запасы мяса. К тому же в последние дни охотники заметили приближение значительного стада зубров.

— Меча пойдет с охотниками, — с гордостью заключила она.

— Ее долго не будет в пещере? — спросил Беран, заинтересованный ее сообщением.

Она пожала плечами, показывая, что не знает. Затем на пальцах она отсчитала сперва два, потом три.

— Три дня отсутствия, — сосчитал молодой исследователь. — Я думаю, что для нас это более, чем достаточно.

Меча искоса следила за его лицом, видела, какое чувство удовлетворения появилось на нем. Ее мозг работал интенсивно. Но ни одним словом она не выдала своей озабоченности.

Пройдя коридор, они пришли на платформу. Вопреки обычаям, Меча на этот раз последовала за молодым человеком. На полпути в темноте она опять прижала его к своей груди и долго держала в своих объятиях. Потом порывисто отскочила и побежала назад.

Взволнованный больше, чем он сам себе в этом признавался, Леон Беран дошел до своего места, где в это время находились оба его товарища.

Он выложил на пол свой бочонок.

— Что это такое? — спросил Леопольд Мессен.

— Маленький бочонок, как вы видите.

— Для?..

— Для того, чтобы нести в нем воду. Я возьму его себе на спину, подвязавши ремнями от мешка. Стало быть, если нам придется идти довольно долго вдали от реки, то не будем рисковать умереть от жажды.

— Положительно, вы обо всем подумали… Леон Беран улыбнулся с неопределенным жестом.

— Привычка… — сказал он.

Затем, принимаясь за ужин, он провозгласил:

— Мы идем послезавтра.

Ошеломленным, но не решавшимся протестовать ученым он объяснил, как облегчает им бегство эта неожиданная экспедиция охотников.

Весь следующий день ученые занимались приготовлениями к бегству. Эти приготовления состояли в тщательной упаковке образчиков минералов, раковин, костей, растений, собранных ими за время своего пребывания в пещерах. К этому присоединялись кой-какие первобытные орудия, частью подаренные их хозяевами, а частью — к чему только не приведет любовь к знанию честных людей — таинственно похищенные ими к ущербу племени.

Оба ученых все время подозрительно наблюдали друг за другом, и ни один из них ни за что не согласился бы взять с собой меньше, чем другой. Сначала Леона Берана забавляло это, но, видя, что багаж все растет, он решительно заявил о невозможности нагрузить Мадембу таким количеством предметов и предложил им убавить свои коллекции. Его распоряжению пришлось подчиниться, и ученые снова принялись за пересмотр и переборку своего драгоценного груза, а сам Беран решил подышать свежим воздухом и вышел на волю. Он направился к обычному месту своих купаний и там, к удивлению своему, нашел Мечу, одиноко и меланхолично сидевшую у бананового дерева.

— Любопытно, — проговорил он про себя. — Положительно, какой-то таинственный инстинкт говорит ей о нашей неминуемой разлуке.

Однако она встретила его обычной своей улыбкой, видимо, очень обрадованная его появлением. Но она была менее экспансивной на этот раз, выказывала себя не столь наивной самкой, как при предыдущих встречах.

Впрочем, теперь он сам вызвал интимные объятия, снова охваченный свежестью ее тела и ее пьянящим ароматом. Затем они направились к подземелью, рука об руку, как в первые дни. Он не говорили. Сознание неизбежного конца этой мимолетной связи, полной какой-то дикой прелести, давило на душу цивилизованного человека, и настроение его гармонировало с меланхолией его подруги.

Скоро, однако, он вернулся к себе. После сытного ужина все четверо улеглись; приготовления их были кончены, груз их поставлен был в угол, бочонок налит водой из водоема, находившегося в их помещении, и тщательно закупорен.

Леон Беран поднялся до рассвета и вышел на террасу, чтобы убедиться в уходе охотников. Он присутствовал при их торжественной церемонии в честь солнца.

Когда гимн был кончен, к группе мужчин присоединилась Меча. Вооруженная с головы до пят, со своим топором, гарпуном и чем-то вроде кожаного колчана, наполненного небольшими дротиками и переброшенного через плечо, она имела вид настоящей воительницы, отважной амазонки. Она как будто не видала Берана и, не оглядываясь, сошла с террасы, идя почти во главе кортежа, рядом со своим отцом, вождем племени.