После Эванса работу на Крите продолжил талантливый английский археолог Джон Пендлбери. В 1941 году он трагически погиб при оккупации острова фашистскими десантниками. Позже исследование ранних слоев Кносса предпринял сын Артура Эванса Джон Эванс.
Раскопки памятников минойской культуры велись и в других местах Крита. Итальянские археологи открыли и исследовали второй по величине дворец на юге острова в Фесте и так называемую Царскую виллу в Агиа Триаде. На северо-востоке Крита французская экспедиция раскопала в Маллии третий дворец и расположенный вокруг него город, а американка Гарриет Бойд-Хавес — целый город в Гурнии, который часто называют минойскими Помпеями. Значительный вклад в изучение минойской цивилизации внесли и греческие ученые. И. Хаззидакис успешно раскопал Царскую виллу в Тилиссосе, Спиридон Маринатос — виллу в Амниссосе, гавани Кносса, с замечательными росписями. В 1961 году Н. Платон начал исследование местечка Закро на восточном побережье острова. Здесь был открыт еще один дворец, четвертый по счету (после Кносса, Феста и Маллии), с интересными памятниками изобразительного искусства.
Археологическое изучение Крита продолжается и по настоящее время.
Область распространения минойской культуры не ограничивалась только Критом. Памятники этой цивилизации засвидетельствованы и на греческом материке, и на островах Эгейского моря. Из них особо выделяется недавно открытый город на небольшом острове Санторин (древнегреческий Фера). Он внезапно погиб в конце XVI века до н. э. из-за землетрясения и последовавшего затем грандиозного извержения вулкана. После катастрофы часть острова ушла под воду. Греческий археолог С. Маринатос, раскопавший этот город, считает, что его гибель стала зерном последующих преданий об Атлантиде.
В 1953 году молодой английский архитектор Майкл Вентрис, занимавшийся на досуге изучением загадочного письма «Б», сумел осуществить его дешифровку. Оказалось, что на этих глиняных табличках записаны тексты на древнейшем диалекте греческого языка. Это открытие прояснило многое в хозяйственной и политической жизни обитателей дворца после ахейского завоевания острова, но, к сожалению, не дало ключа к чтению ни линейного письма «А», ни иероглифического. Эти тексты, как и загадочный диск из Феста, еще ждут своих открывателей.
По-иному обстояло дело с исследованием Александрии. Планомерному археологическому изучению здесь препятствовало (и препятствует до сих пор) два существенных обстоятельства. Александрия всегда оставалась живым городом, в ней всегда строили и строят новые здания и разрушают старые. В частности, очень многое было уничтожено в начале XIX века, когда начали сооружать большой морской порт. И сейчас значительная часть города недоступна для раскопок из-за застроенности. С другой стороны, понижение почвы привело к тому, что некоторые районы древней Александрии оказались под водами Средиземного моря. Поэтому раскопки здесь всегда имели ограниченный характер.
Александрия необычайно богато представлена в письменных источниках, откуда можно почерпнуть обстоятельные сведения об ее культурных памятниках. Среди них официальные и деловые документы, многочисленные свидетельства очевидцев, начиная с завоевателя Юлия Цезаря и географа Страбона и кончая европейскими путешественниками XVIII–XIX веков. Следует упомянуть и русских первопроходцев: Василия Позднякова (путешествовал в 1558–1559), Арсения Суханова (1651), В. Григоровича-Барского (1780), оставившего кроме текста и рисунок — панораму города, А. Норова (1834) и других.
Подлинное археологическое изучение Александрии началось сравнительно поздно. Раскопки, проведенные в конце прошлого века Махмудом эль-Фалаки, выявили топографию города в античное время, были открыты семь продольных проспектов и одиннадцать поперечных улиц. В 1892–1900 годах немецкая экспедиция под руководством Эрнста фон Зиглина копала катакомбы Ком-Эш-Шукафа, где были обнаружены очень интересные памятники, правда, в большинстве относящиеся к более позднему, чем нас интересует, периоду. Английский археолог Аллан Уэйс исследовал в предвоенные годы захоронения времен первых Птолемеев. Особое внимание он уделил поискам гробницы Александра Македонского, но, к сожалению, не преуспел в этом. Не найдена Сема и до сих пор, хотя время от времени об этом в печати появляются сенсационные, но оказывающиеся ложными сообщения.
Много нового материала обнаружила экспедиция польских археологов, работавшая в 60-х годах под руководством профессора К. Михаловского. Все памятники эллинистического периода, добытые при раскопках, и случайные находки хранятся в музеях Александрии (где есть специальный Музей греко-римского искусства), Каира, а также в собраниях многих американских и европейских музеев, в том числе и советских. Исследования продолжаются, и можно надеяться, что нас ожидают новые интересные открытия.
Изучение древних культур Латинской Америки также шло различными путями и начиналось в различных регионах континента в разное время. Если о государствах и самобытной культуре ацтеков и инков в Европе узнали практически сразу же после трагических событий конкисты и интерес к ним не угасал никогда, то первые сведения о других цивилизациях появились значительно позже и зачастую при случайных обстоятельствах. Еще испанские завоеватели и последовавшие за ними католические монахи-миссионеры не раз натыкались во время походов и странствий в джунглях Гватемалы, Гондураса, Южной Мексики на развалины древних городов, заросшие вековыми деревьями. Считалось, что они были некогда воздвигнуты древними мореплавателями: египтянами, финикийцами, хананеянами, — словом, кем угодно, только не коренными жителями этих стран — индейцами.
Выше были приведены слова Джона Ллойда Стивенса о его впечатлении от развалин Копана. Этому американскому путешественнику и дипломату (1805–1852) было суждено стать первооткрывателем блестящей цивилизации древних майя. Об этом народе писали испанские конкистадоры и католические миссионеры (и среди них епископ Диэго де Ланда, создавший очень ценную книгу), но все эти значительные сведения оставались погребенными в архивах королей Испании и были недоступны исследователям. Поэтому книга Стивенса «Инциденты путешествий в Центральную Америку, Чиапас и Юкатан», вышедшая в 1841 году, сыграла роль своеобразного проявителя забытой древней культуры. Успеху книги способствовали превосходные рисунки древних памятников, выполненные английским художником, спутником Стивенса Фредериком Казервудом. Стивенс впервые высказал столь очевидную теперь мысль, что древние города — памятники культуры самих майя, хотя их потомки и не помнят этого. Так было положено начало изучению одной из самых интереснейших цивилизаций Нового Света. Американский путешественник посетил многие развалины на территории Гондураса, Мексики и Гватемалы, но в крупнейшем центре древних майя — Тикале ему 1 побывать не привелось. Первыми, кто отправился туда с научной целью в 1848 году, были губернатор департамента Петен [3] Амбросио Тут и сопровождавший его уполномоченный правительства Модесто Мендес. Они дали краткое описание развалин, которое было опубликовано в сообщениях Берлинской академии наук в 1853 году. Так Тикаль стал впервые известен научному миру.
