Главное, что определяло человеческую суть Виктора, — доброта. Если у доктора доброты нет, нужно переквалифицироваться в управдомы. Произойди такое чудо, сколько вакансий открылось бы в отечественной медицине! А какое перепроизводство кадров ощутило бы жилищно-коммунальное хозяйство! Кроме шуток, я, например, определяю, можно ли доверять врачу, по его отношению к старикам. Если доктор начинает разговор с вопроса: «А сколько вам лет?», а после ответа звучит сакраментальное: «Так что ж вы хотите?!», — я хочу одного: никогда с этим типом не встречаться. Витя к старикам относился с таким же вниманием, как к молодым. Однажды в больницу скорой помощи (в Харькове говорят: «четверку») привезли старушку с переломом шейки бедра. Традиционный перелом-приговор. Бабушка адреса не помнит. Родственников нет. Никто к ней не ходит. Пациентку подлечили, и встает вопрос: куда ее девать? В приют, богадельню? Понятно, долго «ничья бабушка» там не протянет. Витя велел положить бабулю в коридорчике перед своим кабинетом. Ухаживали всем отделением, хотя, допускаю, не всем это нравилось. Но Витя столько своим сотрудникам делал хорошего — и как профсоюзный лидер («выбивал» квартиры, путевки, места в детских садиках), и как доктор, что никто не роптал. А мы шутили: мол, у Пастуха появилась секретарша — старушка перед его дверью обитала, волей-неволей встречала всех посетителей. Родственников ее в конце концов нашли. Те спокойно жили, не мучаясь по поводу исчезновения бабушки. Пропала, и слава Богу. Чужие, по сути, люди выхаживали, а эти даже искать не стали.
Если помните, Пастух с Володей Каратаевым лежали после Лхоцзе в Московском институте Склифосовского. Витя выписался раньше, вернулся в Харьков, на работу. А время же было, не приведи Господи, сплошных дефицитов. Пастух тут же наладил передачу в Москву нужных Володе препаратов. Наши ребята отправляли поездами, просили проводников довезти. Московские альпинисты встречали, доставляли в клинику, помогали вытягивать Вовку. Столько надо было постоянно всего…
Что такое альпинистское братство? Как только что-то в Харькове случалось, альпинисты знали, к кому бежать. Врачи-альпинисты: Витя Пастух, Леша Боков, Юра Фруман, Анатолий Кожемяка — всегда помогут. Известные в Харькове специалисты, они никогда никому не отказывали. Звонок, и Витя, где бы ни был, мчится выручать: «Ты где? Быстро в «четверку»! Я сейчас позвоню туда, а сам буду через час, не позже». У него семья, сыновья, он отдыхает, ремонт делает, отмечает день рождения жены… Никакие причины не считались уважительными, если требовалась его помощь — даже совершенно незнакомому человеку. Спасать было Витиным образом жизни. Он тут же все бросал, прыгал в машину и мчался. Был прекрасный диагност. Сразу мог установить степень опасности, правильно оказывал первую помощь. Скольким Витиным пациентам это спасло жизнь!
Кавказ. Немецкие ночевки. Мы идем на Чатын на чемпионат Союза. Народу вокруг немало — разгар сезона. Вдруг замечаем суету: какой-то турист упал в трещину. Получил сильнейшие травмы. Витя Пастух оказывает помощь. Спасает человеку жизнь. Вызывают вертолет. Слава Богу, не надо нести пострадавшего вниз. Мы продолжаем восхождение. Другой случай. Средняя Азия. В Варзобе готовимся к очному чемпионату страны. Сверху неосторожно сбрасывают камень, и он попадает парню из литовской команды по спине. На наших глазах за считанные минуты литовец становится пепельного цвета. Понятно, что дело плохо (потом окажется, что отбита почка). Оттаскиваем пострадавшего в тень. Витя склоняется над парнем и просит меня сбегать в лагерь за основной аптечкой. А пока колдует над аптечкой мобильной — она с ним всегда.
До лагеря пять минут. Мчусь что есть духу. Приношу плоское альпинистское десятилитровое ведро с Витиным сокровищем — аптекой на все возможные и невозможные случаи восходительских ЧП. Витя делает парню несколько уколов, необходимых при травме внутренних органов. Через час пострадавшего доставляют в больницу в Душанбе. Когда сделали рентген и анализы, врачи сказали парню — скажи спасибо доктору, который оказался рядом с тобой в Варзобе. Если бы не он, тебя бы до больницы просто не довезли.
Вытащить человека с того света — это тоже спасработы. Витя был прирожденным спасателем. Много раз участвовал в спасработах в горах, в 1988 году спасал людей в разрушенном страшным землетрясением Спитаке в Армении. Иметь в команде такого человека, не только высококлассного альпиниста, умного, душевного товарища, а еще и доктора-травматолога, великолепного диагноста, было огромной удачей. Кандидат наук, блестящий практик, Виктор постоянно в своем деле шел вперед, совершенствовался, изучал литературу, сам писал статьи в медицинские журналы. Кстати, тема его диссертации была связана с проблемами лечения переломов шейки бедра. Сейчас, наверное, был бы уже доктором наук. Может, и диагноз «перелом шейки бедра», будь он жив, перестал бы звучать для стариков приговором.
По идее, такое отношение к делу, как у Вити, должно быть нормой. Но это уже из области фантастики. В нашей жизни сегодня другие нормы. Для Пастуха это, конечно, не было секретом. Не сомневаюсь, находились доброжелатели, пытавшиеся учить «прекраснодушного» доктора уму-разуму. А он по-другому не хотел и не умел. Так работали его родители, Виктор это воспринимал как должное, по-другому не мог. Наверное, потому такие люди, как Витя, и шли в альпинизм, где другая обстановка, другие отношения и ценности.
Тренировался Пастух в секции мединститута у Володи Сухарева, одного из лучших тренеров, друга моего первого наставника Владимира Поберезовского. А еще мы с Сухаревым были соседями, жили в харьковском «спальном» районе Салтовка неподалеку друг от друга, часто встречались на утренних или вечерних пробежках. Когда он довел Пастуха до приличного уровня — первого разряда, KMC, попросил: возьми Виктора в команду. Я его к тому времени знал и по больнице, и по загранице. В нашей команде альплагеря «Эльбрус» Витя стал чемпионом СССР. Но у него и до этого были в активе серьезные горы. Очень скоро выяснилось, что Витя не только прекрасный врач и надежный партнер, ему можно было поручить любую хозяйственную работу. Оказалось, что руки хирурга умеют буквально все. Не было такого дела, какое бы Пастух не смог сделать. Причем великолепно, мастерски.
Когда начался отбор на Канченджангу, каждый претендент в команду должен был иметь в активе не меньше трех семитысячников. У Вити недобор — только два. Я — к старшему тренеру Овчинникову. Говорю: «Вот есть такой хороший парень, я бы посоветовал его взять. Не потому, что это мой земляк и товарищ. А потому, что он прекрасный альпинист». Овчинников ответил: «Сергей, ну кто же нам скажет, если не мы друг другу? Конечно, возьмем парня». Очень правильный подход, не буквоедский, мол, не хватает семитысячника — разговор окончен. А Вите я сказал: «Виктор, тебя взяли, а дальше ты должен себя проявить». Не сомневался, что Пастух как спортсмен, как врач, как открытый, активный, позитивный человек отлично впишется в команду. Так и произошло. Виктор успешно прошел отборы. За него было и то, что он не только прекрасный восходитель, но и врач-травматолог. Кстати, у нас в команду отобрались тогда два классных врача. Кроме Вити еще и Женя Виноградский из Свердловска (теперь Екатеринбурга). Потом мы участвовали в различных чемпионатах, экспедициях, восхождениях — на Кавказе, на Памире, других горах.
