Потом группы Владимирова и Леденева соединились. По плану. И снова по плану разошлись. Курочкин и Владимиров с ненужным снаряжением пошли прежним путем в бухту Солнечная; Леденев, Рахманов и Яценко через ледник Ленинградский направились к проливу Шокальского. Они осмотрели побережье пролива от мыса Острый Нос до мыса Неупокоева. Отчет Лебедева о днях, проведенных на этом участке, пестрит словами: знак геодезистов, бочка, бочки с бензином, железный знак, железные сани, след вездехода и т. д. Места посещались, сюрпризов здесь ожидать трудно.
Так закончились наши поиски на острове Большевик.
Невозможно доказать, что Н. Н. Пьянков и его рабочий не видели в 1947 году банок. Но дневниковая запись топографа и наша работа в заливе Ахматова делают эту находку чрезвычайно сомнительной.
Про кости же сделаем такой вывод. Они здесь есть. Их видел Н. Н. Пьянков в 1947 году. Их видел В. А. Троицкий в 1971 году. Гидрограф насобирал целую охапку костей. Помните строку акта, составленного в диксонской портовой больнице: «Ни одна из предъявленных костей к человеческому скелету не относится».
Леденев и его товарищи в 1975 году в районе «грота» также видели кости животных. Они нашли даже погибшего оленя. По свидетельству Леденева, здесь сочная растительность, мох, маленькие деревца. В этот своеобразный оазис из арктической пустыни приходят звери, подчас ослабевшие. Некоторые находят тут свой конец. В многочисленных маршрутах по Крайнему Северу ничего подобного нам ни разу не встретилось, а тут – прямо-таки кладбище. Конечно, кости, которые видел Николай Николаевич Пьянков, того же происхождения.
Так кончается наш рассказ. Рассказ о беспечном обращении со словом. Рассказ о трудных и опасных маршрутах гидрографов на острове Большевик и о работе на острове отряда полярной экспедиции «Комсомольской правды».
Подошла к концу и книга. Читатель согласится, что ни одно из «дел», которые авторы вели в ней, не завершено, не закрыто. Не известна судьба Кнутсена – мы обратились со многими вопросами к советским полярникам, к норвежским организациям и частным лицам.
Современные продукты, оставленные в 1974 году на мысе Депо на 6 лет, были в 1980 году вывезены. В Москве их тщательно исследовали, оказалось, что они в прекрасном состоянии. Случайный научный эксперимент Толля будет продолжаться по крайней мере до 2050 года. Поставлен вопрос и о практическом хранении продуктов в вечной мерзлоте.
Задача на самое ближайшее будущее – поиски «Депо Нансена № 1». Трудно сказать, будет ли когда-нибудь окончательно разгадана тайна Земли Санникова.
Однако правы ли мы будем, если скажем, что и в последней главе книги «следствие» не закончено? В самом деле, тайны залива Ахматова больше не существует. Но есть ведь настоящая тайна – исчезновение «Геркулеса». И если уж говорить о преемственности поисковых работ, то тут – в деле о гибели экспедиции Русанова – простор открывается широкий. Загадка мыса «М» и «лагерь неизвестного морехода» – всего лишь страницы в большой, еще не написанной книге о поисках следов этой экспедиции.
Что стало с полярным исследователем В. А. Русановым, с капитаном А. С. Кучиным, с француженкой Жюльеттой Жан-Соссин и остальными членами экипажа «Геркулеса»? И кстати, кто они – остальные? Об этих людях, которыми мы гордимся, известно не много. Парадоксально, но до самого последнего времени даже их имена не были известны.
Полярная экспедиция «Комсомольской правды» продолжает свою работу. В редакцию газеты приходят письма, на которые мы отвечаем. Завязывается переписка. В работу включаются новые люди, иногда лишь заочно знакомые с нами, которых тем не менее можно смело назвать участниками нашей общественной экспедиции. К примеру, Михаил Алексеевич Начинкин, о помощи которого мы рассказали в книге.
Историко-географическими работами занимаются и другие экспедиции. Одни поддерживают с нами тесный контакт, другие действуют самостоятельно. Мы знаем, что нередко, как и наш коллектив в Москве, они находят поддержку Ленинского комсомола – райкомов и обкомов, редакций молодежных газет. Это естественно и прекрасно. Полярная история, к которой мы как бы прикасаемся руками, вселяет в сердца патриотическую гордость. Полярная история – летопись мужества, благородства, бескорыстного и верного служения Отечеству – ждет своих новых исследователей.
Бегичев открыл реку Лидию в 1915 году я назвал ее в честь своей дочери. На современных картах – река Ленивая.
Надпись на английском языке. В тексте дан ее перевод.
Записка, обнаруженная Бегичевым и Якобсеном на мысе Вильда.
Чрезвычайно интересная фраза. Она подтверждает, что еще до начала Шпицбергенской экспедиции у В. А. Русанова был план продвижения па «Геркулесе» по северным морям России далеко на восток.
Два слова написаны неразборчиво.
М. М. Гедешптром пишет слово «мамонт» с большой буквы и через два «м»
На берегу острова Новая Сибирь.
Новосибирских
Ф. А. Матисен стал капитаном «Зари» после того, как Н. Н. Коломейцев был послан в Петербург с места первой зимовки, чтобы обеспечить дополнительную заброску угля
Мыс назван в честь жены Де-Лонга.
12 сентября.
Жизнь и научная деятельность Э. В. Толля. М., 1960.
Сборы стали важной репетицией перед лыжным переходом к Северному полюсу, который состоялся в 1979 году. Именно на острове Котельный была организована основная базовая радиостанция полюсной экспедиции.
В этой главе, в частности, В. Л. Иванов анализирует различные версии гибели мамонтов.
Некоторые фрагменты дневников С. П. Журавлева были приведены в 1971 году журналистом, участником полярной экспедиции «Комсомольской правды» В. Н. Снегиревым в очерке «Потом мы вышли к людям» (Вокруг света, № 12).
Биографический очерк «Каюр Сергей Журавлев», написанный по материалам Н. Я. Болотникова, напечатан в сборнике «Полярный круг». М., 1980,
Стахановская работа полярников с мыса Челюскин была первым в таких масштабах опытом гидрологических работ со льда. Опыт себя оправдал. Ныне, передвигаясь на вездеходах или собачьих упряжках или «перепрыгивая» от точки к точке с помощью вертолетов и самолетов, советские гидрографы продолжают со льда исследования Северного Ледовитого океана.
