Каждую ночь господин Серж, господин Каскабель, Жан и Клу дежурили по очереди. Они напряженно всматривались в непроглядную темень, населенную огромными белыми тенями, которые передвигались неслышно, как привидения. Туман, без конца подстегиваемый неугомонным ветром, резко ограничивал видимость, но луна, низко висевшая над горизонтом, наполняла пространство тусклым светом, а потому приближение айсберга не проходило незамеченным. По предупреждающему сигналу часового все вскакивали, вылезали наружу и со страхом ожидали результата столкновения.
Порой направление движения встречного айсберга несколько изменялось, и он проходил впритирку; но несколько раз такие свидания не прошли бесследно: канаты, крепившие «Прекрасную Колесницу», порвались, колышки вырвались. Все замирали, подозревая, что вот-вот льдина разлетится на мелкие кусочки; к счастью, она успешно выдерживала все стычки.
Время шло, а погода, эта сумасшедшая теплынь, и не думала меняться! Море не желало сдаваться в ледяной плен даже в начале ноября! Широты в нескольких градусах севернее Полярного круга оставались судоходными! Поистине, удача окончательно отвернулась от путешественников! Хоть бы прошел какой-нибудь припозднившийся китобой! Тогда огнем или выстрелами можно будет привлечь его внимание! Подобрав невольных мореплавателей, он отвез бы их в один из портов американского побережья — в Викторию, Сан-Франциско, Сан-Диего, а то и в русские порты — в Петропавловск, Охотск… Но нет! Ни одного корабля! Только айсберги в непрерывном движении! Только бескрайнее пустынное море и на севере непроходимые вечные льды!
К великому счастью, при всех бедах и неправдоподобном капризе погоды, единственное, о чем не надо было беспокоиться — так это о продуктах питания, даже если дрейф продолжится несколько недель. Перед долгой дорогой через необъятные азиатские пространства, где нелегко обеспечить себя потребным количеством провизии, путешественники основательно запаслись консервами, мукой, рисом, салом и т. д. Теперь — увы! — отпала забота о корме для лошадей. Впрочем, если бы Вермут и Гладиатор выжили во время ледохода, то теперь запас сена уже иссяк бы и им пришлось бы голодать, так как на такой продолжительный дрейф никто не рассчитывал.
В следующие пять дней, до шестого ноября, — опять ничего нового, если не считать, что ветер начал успокаиваться и понемногу поворачивать к востоку. Продолжительность дня уменьшилась до двух часов, что добавляло жути к и без того крайне неприятной ситуации. Господин Серж не прекращал своих наблюдений, но уже не мог контролировать направление и скорость дрейфа и отмечать их на карте; потому путешественники перестали понимать, где находятся.
Только седьмого ноября удалось наконец заметить хороший ориентир.
В тот день, примерно в одиннадцать часов, когда тусклый солнечный свет начал пробиваться сквозь туман, господин Серж, Жан и Кайетта подошли к носовой части ледового корабля. В цирковом инвентаре имелась длиннющая подзорная труба, в которую Клу демонстрировал ротозеям экватор (на самом деле это была ниточка, наклеенная на объектив) и жителей Луны (то есть насекомых, вмонтированных в корпус трубы). Вычистив как следует это приспособление, Жан взял его с собой и, приставив окуляр к правому глазу, старался разглядеть хоть какой-нибудь признак земли в открытом море.
Некоторое время он внимательнейшим образом изучал горизонт, как вдруг Кайетта вытянула руку на север:
— Мне кажется, господин Серж, я что-то вижу… Может, это гора?
— Гора? Нет! — возразил Жан. — Скорее всего это айсберг!
Он нацелил свой инструмент на точку, указанную девушкой, и почти сразу же заявил:
— Кайетта права!
Жан передал трубу господину Сержу, который в свою очередь направил ее в ту же сторону.
— Да! — подтвердил он. — Это гора, и довольно высокая! Кайетта не ошиблась!
Продолжив наблюдения, он доложил, что расстояние до этой земли — пять-шесть лье. Впервые за много дней появилась надежда на спасение.
— Раз там находится такая высокая гора, — заметил Жан, — то суша, вероятно, не малых размеров…
— Правильно, Жан, — ответил господин Серж, — как только мы вернемся к «Прекрасной Колеснице», попробуем найти гору на карте и точно определить свое местонахождение.
— Жан… Как будто дымок вьется над горой! — сказала Кайетта.
— Значит, это вулкан? — ответил господин Серж.
— Да! Да! — подтвердил Жан, вновь приставивший трубу к глазам. — Дым хорошо виден!
Но полярный день уже близился к концу, и, несмотря на мощный окуляр, очертания горы стали постепенно расплываться.
Часом позже, в полной темноте, в том же направлении появились яркие огни: след лавы, прочертившей огненную линию на снегу.
— Пойдем посмотрим на карте, — предложил господин Серж.
Все трое вернулись в фургон.
Жан быстро нашел в атласе нужную карту, и вот что удалось установить.
Господин Серж еще раньше определил, что, во-первых, течение, пройдя на север через Берингов пролив, отклонилось затем на полсотни лье к северо-западу, а во-вторых, льдина двигалась в том же направлении уже несколько дней, поэтому следовало искать какую-либо землю именно здесь — на северо-западе от пролива. И точно, в двух десятках лье[138] от континента на карту нанесен большой остров, названный географами островом Врангеля. На его северные берега еще не ступала нога исследователя, впрочем, вероятность, что льдину прибьет к этому острову, ничтожна, ибо течение продолжало увлекать ее по широкому морскому проливу, который отделял остров от материка.
Господин Серж не сомневался, что они заметили остров Врангеля. К счастью, атлас Жана был достаточно новым, и в нем между двумя мысами, выступающими в море в его южной части — мысом Гаваи и мысом Фомы, он нашел условный значок действующего вулкана[139]. Тем самым все указывало на то, что льдина принесла их в пролив Лонга, который отделяет Чукотский полуостров от острова Врангеля.
Теперь путешественники без труда выяснили путь льдины после выхода из Берингова пролива. Она прошла вдоль берега, обогнула мыс Сердце-Камень, Колючинскую губу, лагуну Ванкарем и Северный мыс[140], затем углубилась в пролив Лонга.
К каким берегам устремится ледяная глыба, когда течение вынесет ее из этого пролива? Особенно заботило господина Сержа то, что, судя по карте, других земель на севере не предвиделось. Только вечные льды простирались на огромных пространствах, сердцем которых являлся Северный полюс.
