Еще южнее, захватывая самый юг Бразилии и далее весь Уругвай, раскинулась безлесная саванна.
Здесь растительность представлена злаками с значительной примесью разнотравья из сложноцветных, бурачниковых, бобовых, мальвовых и других семейств. Умеренный климат, с более или менее равномерными осадками на протяжении всех месяцев, благоприятствует развитию растений в течение всего года. Благодаря отсутствию кустарников и деревьев эта безлесная саванна очень сходна с прериями, либо со степями, отличаясь от них тем, что здесь не бывает холодного, с морозами, сезона.
Состояние бразильской науки не позволяет дать более подробную карту, да и эта-то составлена по иностранным (для Бразилии) источникам. Исследованность страны крайне незначительна. Колоссальная площадь богатейших тропических лесов мира-гилеи бассейна Амазонки — более чем на 60 % территории совсем не обследована. Нет даже самых первичных сведений о произрастающих там древесных породах.
Карта исследованности лесов Бразилии.
1. Обследованные территории. 2. Неисследованные территории.
Чтобы не быть голословными, «предоставим слово» самим бразилейро. Вот карта исследованности Бразилии, составленная начальником управления лесов Министерства земледелия и опубликованная в 1946 г.
Самое тщательное использование бразильских и иностранных ботанических и ботанико-географических работ позволило составить для Бразилии карту в масштабе всего 1:10 000 000, то есть 100 км в сантиметре. Для сравнения напомню, что у нас недавно издана карта растительности европейской части СССР, которая нарочно была уменьшена до масштаба 25 км в сантиметре, будучи основана на картах масштаба 1: 1 000 000, то есть 10 км в сантиметре. В составлении этой карты и я принимал участие вместе со многими другими ботаниками нашей страны.
Теперь мы приступили к составлению карты всей Сред-ней Азии, которая займет 18 листов, в масштабе 10 км в сантиметре. На территории нашей великой социалистической державы совершенно нет «белых пятен», которыми так изобилует территория Бразилии. Состояние исследованности страны и масштаб ее карт могут служить в известном смысле мерилом развития ее науки. Соотношение масштабов карт растительности СССР и Бразилии 1: 1/10 (1: 1 000 000 — у нас и 1: 10 000 000-у бразильцев) говорит само за себя.
Но это ведь не главное. Наши ученые ботаники руководствуются передовыми идеями творческого дарвинизма, развивают учение Докучаева и Мичурина. Бразильские же ботаники все еще находятся под воздействием идей немецких ученых конца прошлого столетия. Но я не-сколько отвлекся от рассказа о природе и растительности Бразилии.
Едва ли найдется страна, где бы природные богатства использовались менее разумно и более хищнически.
Бразилия располагает колоссальными лесными богатствами. Ее тропические гилеи изобилуют ценнейшими древесными породами, но они крайне мало используются. Расхватывают только то, что обходится подешевле, на чем можно быстрее нажиться. Араукариевые леса в на-стоящее время уже сведены на 60–70 %. Они расположены близко к морю, они лежат близ населенных мест, через них проходит ряд железных дорог-и сюда кинулись английские и американские акционерные общества, создавшие многочисленные лесопильные заводы. Понятно, что этим опытным колониальным хищникам нет дела до интересов бразильского народа: они делают свой бизнес, и после них — хоть потоп.
Зависимые от иностранных капиталистов, современные правители Бразилии мирятся с тем обстоятельством, что их лесная страна ввезла в 1937 г. 672 тыс. кубометров древесины. Нельзя сказать, что Бразилия не торгует своим лесом: из Бразилии в том же году было вывезено 378 тыс. кубометров древесины. Это главным образом деятельность англо-американских экспортеров. Таким об-разом эти цифры еще более ясно показывают хищнические методы капиталистического хозяйства: уничтожаются леса из араукарии на юге и втуне лежат лесные сокровища Амазонки. К этому можно прибавить, что стоимость вывозимых лесных продуктов составляет 25–40 млн. долларов, то есть в 10–12 раз меньше того, что дает вывоз кофе.
Огромные пространства кампосов Бразильского нагорья — ценнейшие пастбища, которые могут прокормить десятки миллионов голов скота, но население этих мест разоряется из-за невозможности сбыть мясо по причине отсутствия железных дорог. Английские мясоконсервные фабрики расположены на восточной окраине страны и за-интересованы только в наиболее дешевом скоте, который может быть доставлен на бойни с ближайших к ним пастбищ.
Имея неограниченные возможности развития, скотоводство в экономике Бразилии занимает ничтожное место. Скотоводство здесь чрезвычайно отсталое, в смысле чисто-породности, и в данное время не развивается, а наоборот, идет вниз. Английские мясные экспортеры держат Бразилию в «резерве», вкладывая во много раз большие средства в развитие мясных комбинатов в Аргентине и Уругвае, где мясные качества скота значительно выше.
Важнейшее сырье для разнообразнейших отраслей промышленности, в первую очередь автомобилей, — каучук — не находит применения в Бразилии из-за отсутствия авто-мобильной промышленности (один сборочный завод американской фирмы «Дженерал-моторс» в Сан-Пауло — не в счет, так как он все части машин, в том числе и шины, пол?чает из США) и невозможности конкурировать с плантационным каучуком английских, французских, голландских колоний. Сохранившийся до сих пор в Бразилии хищнический первобытный способ сбора каучука с дико-растущих деревьев отбросил ее чуть ли не на последнее место по добыче каучука среди каучукодобывающих стран.
После захвата Японией основных каучуковых плантаций в Индонезии во время второй мировой войны, США и Англия оказались отрезанными от источников этого важного сырья и бразильский пара-каучук вновь обрел интерес к себе. США усиленно финансировали Бразилию, поощряя сбор каучука в лесах Амазонки. По заключенным соглашениям, добыча каучука должна была быть доведена до 70 000 тонн в 1944 г.
В штат Амазонас была завезена целая армия сборщиков-серингейро — 47 тыс. человек! Но даже в 1945 г. сбор каучука дал на экспорт в США всего 19 тыс. т. По окончании войны немедленно исчез спрос на бразильский каучук, 47 тыс. серингейро были оставлены на произвол судьбы, и большая часть их погибла в дебрях амазонских гилей.
В 1927 г. компания Форда, стремясь освободиться от покупки каучука в английских и голландских колони-ях, закупила несколько тысяч гектаров тропических лесов в штате Пара в Бразилии и организовала собственные плантации гевеи. Предполагалось, что в 1956 г., когда деревья гевеи дадут полную продукцию, Форд сможет полностью покрыть всю потребность США в каучуке. Но бессилие капиталистической системы хозяйства сорвало планы даже «всемогущего» Форда. Немногочисленные белые рабочие получали более или менее сносные условия для жизни в тропической «Фордландии», как стала именоваться эта своеобразная колония автомобильного короля. «Цветные» же рабочие, составлявшие подавляющую массу, разбегались после нескольких месяцев работы на плантациях и в лесу. Расчистка площадей из-под гилеи давалась с колоссальными трудностями, преодолеть которые не помогла даже и значительная механизация. Гилея оказывалась необычайно «живучей». В американских журналах помещались фотографии, которые показывали, как участок, расчищенный под плантацию, так быстро зарастал столь буйной растительностью, что, пока работы по расчистке доходили до одного конца его, на другом уже образовывалась непроходимая заросль. Результаты «фордовского эксперимента» (так называли его попытку создания плантаций гевеи на базе североамериканской техники) слабо сказывались на сокращении закупок каучука даже для собственных предприятий, и преемники Форда, смекнув, что игра не стоит свеч, продали в 1945 г. разрекламированную в свое время «Фордландию» бразильскому правительству [2].
