Н Е Б А
: ——————— — ДА.
С В О Д
«Вот оно — оно,— какая станция метро не может похвастаться отделкой из таких простых — и таких плит?..»
: Рядом лежал маленький отколыш, упавший сверху; Сталкер поднял его, осмотрел. Казалось, он и внутри был весь пронизан пятнышками чёрных звёзд и туманностей. «Хорошо, что я не геолог»,— подумал он и потянулся за сигаретой. Закурил, ещё раз внимательно осмотрел плиту над головой, точно боясь пропустить какой-либо ранее не замеченный узор или точечку,— чтобы потом нарисовать именно так,— затем выключил свет: к чему он во время перекура?
: Дауны, что истерически боятся хоть на секунду остаться под землёй в темноте, просто не представляют, какой кайф красок, оттенков, цветов, форм и переливов может давать она — ЧТО В СРАВНЕНИИ С ТВОИМ ПРЕДСТАВЛЕНИЕМ УБОГАЯ ПОДАЧКА ЖЁЛТО-СЕРОГО ЗРЕНИЯ???
— Презрительно хмыкнув, он протянул руку вперёд. И точно там, где ожидал, коснулся плиты-свода. «Значит, есть ещё Красота,— мысленно произнёс он. И добавил после небольшой паузы: — Осталась...»
— Он вспомнил бардак в центральной и привходовой части Системы: мусор, огромные, дурно пахнущие помойки отвратительными маяками у жилых гротов,— там же на десятки метров вонь ‘бытовух’ — привычных всем тех же волоков из смеси бензинового чада, сигаретного дыма и прочего, что расползается по Системе от любой компании, почитающей пребывание-касание с Пещерой за сидение в гроте,— а ещё плесень у сложенных из камней и крепей столов и нар — там, где изливали пьяную душу,— спички, бычки, пачки от сигарет по самым “модным” прогулочным маршрутам...
: ЭКОЛОГИЯ. Планета в планете,—
«С-сволочи... За три года так всё засрать...»
: Три года он не был здесь, и три года мечтал — как вернётся, коснётся этих камней,— сколько всего здесь было оставлено! — а вернулся...
: Старые друзья уходили — работа, учёба, дом... Но приходили другие — толпы, целые толпы новичков; слава Ильей росла — ведь действительно: чудо была пещера,— и новичкам все здесь всегда были рады — как когда-то были рады им самим,—
: “ПИ” — “Пищеровские Инициативы”, человек человеку — друг, и всем всё было можно; Пищер придумал СПУСК — Спелеоподземный Университет-и-так-далее,— музыкальными и литературными сплетнями-новостями делились и поучали друг друга, что кому в мире интересного открылось,— философией с социальными заворотами мозговых ‘язвилин’ не брезговали — Монтеня с Авторхановым почитывали, да Бродского с Киплингом,— а уж как Стругачей и Булгакова всем гротом, бывало вслух парили... Да пищеровские лекции по тарелкам летающим разным с экстрасенсами в Бермудском треугольнике и следами неведомых пришельцев имени фон Дэникена заслушивали,— часа на три-четыре тральчикам захватывающим внимали, пока колотун не прошибал от недвижимого образа, то есть подобия, жизни,—
— Но было и просто в кайф: как Коровин притащил своего сумасшедшего приятеля-поэта, и он читал в Десятке пищеровской — только что написанное, здесь же, в Ильях — на глазах у всех:
— Ни туловища нет, ни тени:
Поймай меня, тамошний пёс —
Пещерное хитросплетение
Кукишем тебе в нос!..
: Какого я цвета и ветра —
Лучинка которой звезды,
Здесь корни гигантских деревьев
Прокладывают ходы...
... Спали в логове — называется грот.
Спелеологи: каменный век,—
В каждом сердце хозяин Крот,
Он, прищурившись, ждёт ответ...
: Может, это действительно было здорово. А ещё — егоровские программы по Жарру,—или ‘Ж-М-Ж’, как его стали называть в Ильях — полюбили мы его слушать под землёй и пошла возня с аппаратурой: усилители, колонки, аккумуляторы неприподъёмные,— магнитофоны, что через раз выходили из строя, через два просто лажали; колонки, боящиеся сырости, как спасатель — входа в Систему...
— И роденовские идеи со светом: ультрафиолетовые лампы с капризными и дерущимися током преобразователями, но зато — скрытое освещение,— рисунки фантастические на стенах люминесцентными красками,— подколы чичак и наивных чайников...
... а каких гостей приглашали на наши праздники и слёты! — приезжали со всех концов страны и никто не жалел денег на дорогу: Володя Васильев из Харькова, Серёжа Кучма из Запорожья, Коля Якимов и Шура Деревягин из столь любимого нашим гран-бардом Коровиным Челябинска,— Вадик Певзнер пел в Русской Америке, Игорь Салчак читал свои стихи в Десятке,— “Кенгуры”, считай, месяц подряд по разным гротам концертировали — и как! — а “Иваси” вместе с “Несчастным Случаем” встречали у нас Новый год...
: Не хождение под землю было —
— А что???
: Праздники, дни рожденья...
..: Газеты, программы, техника,— организационная суета, неразбериха, нервотрёпка,— срывы с капризной аппаратурой, с излишне впечатлительными приглашёнными — и перекушавшими на радостях дивной встречи ветеранами-хозяевами,—
— Огромные толпы гостей и хозяев: по тридцать, по шестьдесят человек в гроте —
: Да разве ж так можно было?..
— И что-то ушло.
: Вино и водка забивали усталость и веселили больше, чем песни и разговоры у свечи или костра. И всё меньше оставалось времени и сил просто ходить и искать новое,— пещеру все почитали за Дом, и всё казалось знакомым в ней, как в обжитом доме,— наощупь каждый камень, и всё больше сидели по гротам: непрерывное круглосуточное застолье, вечный праздник, пирпетуум кайф и пир’духа, конвейерный приём гостей по накатанному сценарию — свежие подземные сплетни, чай, несвежие городские анекдоты про ‘КП=СС’, магнитофон с очередной новомодной егоровской записью “с последнего слёта”, водовка, традиционно популярные ильинские шлягеры в авторском исполнении или уродской интерпретации очередного полуглухого, полубеспамятного “спелеобарда”,— снова водовка, новый приход гостей — или ещё страшнее: в муках и скорбях заранее составленная другом Егоровым в городе очередная ‘умоподрачительная’ магнитофонная сборка — “фо спешел для данного Праздника” — и привет: часа три запланированного согласно Высоким Егоровским Музыкальным Вкусам общего кассетного “веселья”,— ни на слово, ни на полшага в сторону —— шаг влево предательство, анекдот вправо вредительство, просьба вырубить никому не нужную железку и предоставить слово живому человеку — оскорбление... И ведь хорошо ещё, коль всего часа на три — а не как в Старице было, на Астрономический Новый Год в 1987-м, печально-безалкогольном году —
