С югославскими визами нам удивительно не везло. Первая была просрочена задолго до начала путешествия. Со второй мы приехали в Югославию. В столице нам ее продлили, поставив третью, а четвертую визу мы вынуждены были оплатить на границе, так как из-за скверной дороги добрались до пограничной заставы на полдня позднее, чем рассчитывали.
После того как в Салониках мы покорно уплатили 15 марок, нам выдали визы, и мы, сделав крюк в 500 километров, попали наконец на болгарскую землю, в место, находившееся всего лишь в получасе езды от того пункта, около которого мы уже были раньше. Но не станем опережать события.
Последние 70 километров по Македонии мы надеялись без труда преодолеть до обеда. Дорога, по которой мы ехали, была отнесена в нашей карте ко второй категории и изобиловала подъемами высотой до десяти градусов. Тем не менее мы вскоре стояли почти у самой границы, «стояли» в самом буквальном смысле этого слова, так как внезапно шоссе уперлось в небольшое «озеро». На противоположном берегу реки мы неясно различали продолжение дороги. Единственный бык моста, выдержавший напор паводка, возвышался над потоком грустным свидетельством строительного искусства былых времен.
Рюдигер отважно въехал в мутную воду, Вольфганг остался с драгоценным багажом на берегу. Но уже через несколько метров мопед Рюдигера застрял в иле по самые оси. Оставался один выход: слезть с седла, разуться и толкать. При нашем прямом участии накапливался опыт «форсирования реки», столь интересный для фирмы «Симсон». Мы выяснили, что в проточной воде, где ил не оседает, мотор продолжает работать. На беду дно вдруг стало каменистым и вода поднялась до самой груди. Мотор полностью погрузился в воду и с усталым вздохом затих. Рюдигеру пришлось напрячь все силы, чтобы спасти мопед, тогда как Вольфганг, вместо того чтобы броситься на помощь товарищу, преспокойно остался на месте, стараясь запечатлеть на фотопленку ход неравной борьбы.
Мы прочистили карбюраторы, ласково погладили мопеды, наговорили им кучу приятных слов — все напрасно. Лишь когда мы догадались поставить машины на попа, чтобы из выхлопной трубы вытек ил, моторы заработали. Вскоре инцидент был забыт, и, когда мы въезжали в Болгарию, только наши мокрые рубашки и штаны, весело трепыхавшиеся на ветру, еще напоминали о происшедшем.
Бело-зелено-красный шлагбаум поднимается — и мы в Болгарии. Приобретя немалый опыт обхождения с пограничными властями, мы тут же начинаем отвязывать багаж. Но таможенный чиновник, улыбаясь, останавливает нас:
— Молье другаре…[2].
Он возвращает нам паспорта, и этим исчерпываются все формальности.
Сначала мы едем мимо строевого леса, который тянется на протяжении добрых 10 километров. От Петрича до Софии катим по великолепному асфальту и можем целиком отдаться созерцанию чудесного, необычайно красочного пейзажа. Наш путь пролегает мимо величественных массивов Пирин и Рила, вдоль бурно пенящейся Струмы.
Весна превратила Болгарию в цветущий сад. Тепло, и мы сбрасываем наконец тяжелую зимнюю одежду, тем более что нам необходимо уменьшить вес нашего снаряжения по крайней мере в два раза. В противном случае нам не разрешат ехать по дорогам ближневосточных стран.
София, — несомненно, один из прелестнейших городов, которые мы когда-либо видели. Трудно сказать, в чем секрет ее обаяния — в чистых, опрятных улицах, в изобилии парков или светлых домов. Из студенческого общежития с легко запоминающимся адресом «Четвертой километр», где нас поселили, нам видна все еще укутанная снегом вершина Витоши высотой 2 тысячи метров. До горы рукой подать, но в данный момент эти несколько километров непреодолимое расстояние для нас; нам снова массу хлопот причиняют мопеды.
В Софии мы, к счастью, быстро нашли хорошую мастерскую, где смогли произвести чистку моторов и мелкий ремонт. На улицах Софии то и дело мелькают автомашины и мотоциклы из ГДР и особенно мопеды «Симсон». Без этих «вездеходов» трудно представить себе современную Болгарию.
Через несколько дней мопеды приведены в порядок и вдобавок получены новые рессоры, созданные уже после нашего отъезда конструкторами завода «Симсон». Достаточно было протелеграфировать — и нам прислали новые части, существенно повысившие надежность машин.
Мы решили поездить по стране и немного задержаться в Пловдиве, чтобы погостить в семье, с которой Рюдигер познакомился во время своей прошлой поездки по Болгарии.
Гуляя с нашими друзьями по городу, мы узнали многое из его богатой перипетиями истории. Наш взор скользит от одного из трех холмов, крутые склоны которых придают городу характерный для него облик, к плодородной долине Марицы. Страна, покрытая цветущими фруктовыми садами, похожа на невесту в свадебном наряде. Выращиваемые здесь фрукты расходятся по всему миру. Ежегодно экспортируется 100 тысяч тонн винограда.
В северной части города цехи текстильного комбината «Марица» говорят о растущей индустриализации некогда аграрной страны. Этот гигант, построенный инженерами и рабочими нашей республики в сотрудничестве с болгарами, не имеет себе равных на Балканском полуострове. Если бы вытянуть его дневную продукцию в ленту шириной в метр, она протянулась бы от Дрездена до Лейпцига.
Но не только в Пловдиве бросается в глаза превращение отсталой аграрной страны в современную индустриальную державу, и не только здесь машины нашей страны помогают строить лучшее будущее.
Через несколько дней мы подъехали к району Вратцы, где строился гигантский цементный завод тоже с помощью монтажников и инженеров из Германской Демократической Республики.
Дороги Болгарии после освобождения страны изменились до неузнаваемости. Не так давно они находились в плачевном состоянии, теперь же к услугам многочисленных туристов около 6 тысяч километров отличных автострад, и их протяженность увеличивается ежегодно на тысячу с лишним километров. Мы с нашими перегруженными мопедами более чем кто-либо в состоянии оценить преимущества хороших дорог и предпринимаем далекие экскурсии в многочисленные горные местности гостеприимной Болгарии.
— Ничего нового для вас.
Турецкий консул в Софии, не прерывая телефонного разговора, отрицательно качает головой. Нас здесь уже хорошо знают, так как каждые три дня мы с настойчивостью, достойной лучшего применения, переступаем порог консульства и справляемся о визе в Турцию. Ходатайство мы возбудили еще задолго до начала путешествия, месяцев пять назад. Визу послали нам вдогонку в Чехословакию, после чего ее и след простыл.
