Шкарбан, как и Божуков, выбудет, а Смирнов продержится в кандидатах до самого отлета.
К этому времени относится один из самых драматических периодов в подготовке альпинистов.
Чем ближе был отъезд, тем заманчивее было попасть в число избранников. Каждый кандидат был поставлен в довольно сложные условия — он был окружен конкурентами. Пикантность ситуации состояла в том, что сегодняшний конкурент мог завтра на Горе оказаться с тобой вдвоем в целом мире, враждебном и жестоком. От его благородства, такта, помощи будет зависеть судьба твоя.
В отличие от командных видов спорта, где коллектив можно рассматривать как единое целое, как некий муравейник — целиком, сборную альпинистов правильней воспринимать не как коллектив единомышленников, а как коллектив самостоятельно мыслящих людей. Их объединяет общее стремление и цель. Они хотят достичь вершины — каждый. В этом нет ничего зазорного. У горы граней много, а вершина одна. Если человек не хочет на нее взойти, ему незачем идти в альпинисты. Прозрачный воздух, фантастические цвета, страшной красоты панорамы — это только гарнир. Мясо — вершина. Любой из них сделает вид, что его мечтой было участие в восхождении. Только вид. Каждый мечтал о маленькой покатой снежной площадке над всей Землей — о восхождении на вершину. Даже если по альпинистской роли ему предстояло устанавливать предвершинный лагерь, откуда пойдут вверх другие… Но задача тренеров была отобрать таких людей, которые в случае потери для них возможности вознестись не утратили бы присутствие духа и оставались бы профессионалами высокой пробы.
Для этого кроме морального здоровья надо было быть очень здоровым физически.
Руководство экспедиции решило тщательно проверить физические возможности каждого кандидата. Начались жестокие обследования-а я бы сказал, испытания-людей в Институте медико-биологических проблем и во врачебно-физкультурном диспансере. Господи, как только не «издевались» ученые над альпинистами! «Поднимали» их в барокамерах до десяти километров, заставляли дышать чистым азотом, морозили, давали запредельные нагрузки, и все до крайних, почти критических пределов…
Мы отвлеклись.
Уже был разработан детальный план проведения экспедиции. Намечены все сроки — выезда, организации базового и промежуточных лагерей, сроки восхождений, возвращений и прилета домой. Каждому были определены задачи на заключительном, самом остром, этапе подготовки и во время проведения экспедиций.
Рене Клер, известный французский кинорежиссер, написав кадроплан и продумав детали работы, как-то сказал: «Мой фильм готов, остается его только снять». Экспедиции доктора Тамма оставалось только подняться на Эверест. Я не хочу сказать, что за год до вылета в Непал все вопросы были решены, но то, что основные, самые важные линии, вплоть до деталей, к этому времени были проработаны и ясны начальнику, старшему тренеру и всему составу экспедиции, не вызывает сомнений.
Тем не менее один из самых щепетильных вопросов не был окончательно решен: кому выпадет нелегкое счастье осуществить мечту всех предыдущих поколений советских альпинистов-выйти на восхождение в Гималаях? Споры и советы по составу команды шли почти до самого отлета в Катманду.
А пока двойной состав, разделенный на три группы по восемь человек, отрабатывал гималайскую тактику.
До этой фразы я почти не отклонялся от того, что рассказывал мне Иванов, — не хотел подвергать точность испытанию вольным изложением, но про гималайскую и альпийскую тактики я спрашивал у Тамма и Овчинникова и ответ не записал, поэтому объясню, как сам понял.
В горах Кавказа, Тянь-Шаня, Памира, в Пиринеях и, наконец, в Альпах альпинисты, выйдя из базового лагеря и захватив с собой все необходимое, идут к вершине, разбивая (или вовсе не разбивая) по дороге лагеря. Цель выхода из базового лагеря — достижение вершины (хотя она может и не быть достигнута). Гималайские горы слишком высоки и суровы, чтобы таким способом можно было их одолеть без крайнего риска. Здесь цель каждого выхода на гору-установление лагерей и прокладывание дороги. Сделал выход — провесил веревочные перила, установил палатку или принес кислород-и обратно, в базовый лагерь. И так несколько раз: вверх-на работу, вниз-на отдых. Пока не будет установлен последний штурмовой лагерь, откуда — только вверх! Для восхождения на восьмитысячник, расшифровал мне суть гималайской тактики Анатолий Георгиевич Овчинников, необходима акклиматизация, которая продолжается несколько недель. Кроме того, каждому восходителю на преодоление высоты надо около сорока килограммов «стиснутого» до двухсот атмосфер кислорода. Акклиматизация осуществляется постепенно, а необходимость поднять такой груз (плюс остальное снаряжение) требует нескольких выходов, установки палаток на разных высотах и навешивания веревок для безопасности работы… Другими словами, сначала надо подготовить путь, потом по нему идти. Путь готовят долго. Гималайские экспедиции обычно длятся два-три месяца. А готовятся к ним — годы.
Мы подошли к последним отборочным сборам, которые проводились летом 1981 года на южных склонах пика Коммунизма. После этого сбора руководство решило к планируемым трем штурмовым четверкам добавить еще одну — вспомогательную. Этот шаг продиктован еще и предположением, что шерпы не смогут работать на избранном нами маршруте выше семи с половиной тысяч метров из-за сложности. После сборов Спорткомитет принял решение оставить в команде четыре четверки и запасных.
Вспомогательную группу возглавил Вячеслав Онищенко, многоопытный и именитый альпинист. Его четверке предстояло помогать устанавливать промежуточные лагеря и, главное, подготовить последний перед вершиной лагерь V.
Теперь в штурмовые четверки входили: Иванов, Бершов, Ефимов, Туркевич, Мысловский, Балыбердин, Трощиненко, Черный, Ильинский, Валиев, Смирнов, Хрищатый.
Во вспомогательную: Онищенко, Москальцов, Хомутов, Шопин.
Запасные: Голодов, Чепчев.
Все!
Объявляем?
Но как раз в этот момент в дела команды вмешался Институт медико-биологических проблем. Таим и Овчинников изначально договорились лишь о рекомендациях. Дайте их нам, а мы сами разберемся. Вы сделали большое дело для нас (и для себя — никогда еще в ИМБП не было такого количества таких выносливых и терпеливых клиентов, такого уникального материала для научных работ). Спасибо! Ваши рекомендации будут учтены, но решать мы будем сами.
Если бы понадобилось мнение постороннего и непосвященного, то есть чистое мнение, я бы сказал, что последнее слово надо было оставить за Таммом. Он взвалил на свои плечи неимоверный груз первой (!) подобного рода экспедиции, он нес ответственность не только за судьбу восхождения, но и за судьбы людей — ему и решать (советуясь, конечно, с другими). Но институт академика О. Г. Газенко не был согласен со мной, посторонним и непосвященным. В не допускавшей возражений форме они настаивали на том, чтобы двух участников из основного «железного» состава на высоту не допускать. Трощиненко — категорически даже до высоты базового лагеря 5300 (выше которого, как вы помните, побывала Алевтина Левина, без обследования, правда, в ИМБП) и Мысловского…
