Ширина реки здесь не превышала тридцати метров. Идти приходилось большей частью на шестах либо тащить лодки бечевой. Местами встречались небольшие, но довольно сложные пороги, а вода стояла так низко, что стали готовиться к разгрузке пирог. К счастью, удалось избежать этой трудоемкой операции. Матросы прыгнули в воду и, облегчив таким образом лодки, смогли преодолеть пороги Манавиче и Памаракин у подножия восьмиметрового холма Бокон.
Каждый вечер Жак Эллок и сержант Марсьяль охотились в изобилующих дичью прибрежных лесах и приносили целые связки гокко и индеек. В южных провинциях Венесуэлы путешественнику обеспечено пропитание: дичь здесь великолепная, а реки буквально кишат рыбой.
Молодость взяла свое, здоровье вернулось к Жанне. Можно было больше не опасаться возвращения лихорадки.
Двадцать пятого октября справа показалась горная цепь, обозначенная на карте как холмы Гуанайос. Двадцать шестого октября лодки с большим трудом преодолели пороги Маркес.
Жаку Эллоку, Вальдесу и Парчалю не раз казалось, что правый берег совсем не такой уж пустынный, что среди деревьев и кустов кто-то крадется. Если предположить, что это гуахибо, то можно было не тревожиться, поскольку эти индейцы вполне безобидны. В то время, когда господин Шафанжон исследовал эту часть Ориноко, все было иначе, и его люди каждый день ожидали нападения аборигенов.
Однако Жак Эллок и сержант Марсьяль безуспешно охотились за этими таинственными невидимками. Им так и не удалось кого бы то ни было обнаружить. Но если в лесах скрывались не гуахибо, а кива, да еще, может быть, из банды Альфаниса, то опасность становилась вполне реальной. А потому Парчаль и Вальдес очень внимательно следили за берегами и не разрешали своим матросам покидать пироги. Что же касается Хорреса, то в его поведении не было ничего подозрительного, и он ни разу не выказал желания сойти на берег. Впрочем, еще шесть-семь переходов, и пироги все равно остановятся из-за отсутствия воды в реке. От Ориноко останется лишь тонкий ручеек, стекающий со склонов Паримы, который три сотни притоков постепенно превращают в одну из крупнейших водных артерий Южной Америки.
Путешественникам придется покинуть пироги и идти пятьдесят километров до Санта-Хуаны пешком сквозь густые леса, покрывающие правый берег реки. Воодушевленные близостью цели, они надеялись преодолеть это расстояние за несколько дней.
Двадцать седьмого и двадцать восьмого октября были самыми тяжелыми днями за время путешествия. Только самоотверженность матросов и мастерство капитанов позволили преодолеть пороги Гуахибо, которых в 1760 году достиг первый исследователь Ориноко Диас де ла Фуэнтес.
— Если эти индейцы гуахибо не опасны, — заметил Жермен Патерн, — то этого никак нельзя сказать о порогах, которые носят то же имя.
— И будет чудом, если мы благополучно их преодолеем, — ответил Вальдес.
— Раз небу было угодно сотворить одно чудо и спасти нашего дорогого Жана, — сказал Жак, — оно сотворит еще одно для пироги, которая несет его. Да смилуется над нами всемогущий Господь, создатель земли и неба...
— Аминь! — благоговейно прошептал сержант Марсьяль.
Действительно, было чудом, что пироги отделались лишь небольшими повреждениями, которые легко можно было устранить, не прерывая плавания. Представьте себе каскад водоемов, протяженностью десять — двенадцать километров, напоминающий в увеличенном размере систему шлюзов в Готском Канале, в Швеции. Только канал, связывающий Стокгольм с Гётеборгом, имеет шлюзовые камеры с открывающими и закрывающими их воротами, облегчающими продвижение судов с одного уровня на другой. Здесь же не было ни шлюзовых камер, ни ворот, и пироги приходилось тащить по каменистым площадкам, едва покрытым водой. Матросам пришлось работать бечевой, закрепляя ее за деревья и выступы скал. А в разгар сухого сезона пороги становятся и вовсе непроходимыми. Господину Шафанжону в этом самом месте пришлось расстаться со своей пирогой и продолжать путешествие к истокам Ориноко на маленькой куриаре.
Ранним утром путешественники снова отправились в путь. Ширина реки здесь не превышала пятнадцати — двадцати метров. Лодки преодолели еще несколько порогов; воды кое-где было так мало, что их пришлось тащить волоком, и они оставляли в песке глубокий след.
Наконец вечером Парчаль и Вальдес причалили к правому берегу. На противоположном берегу темнела остроконечная гора. Это был пик Монуар, названный так французским путешественником в честь генерального секретаря Парижского Географического общества.
И пассажиры и матросы так устали за день, что даже забыли об осторожности и мечтали только об отдыхе. После ужина все тотчас же погрузились в глубокий сон. К счастью, ни бродячие индейцы, ни кива Альфаниса не потревожили покой путешественников. Но утром, взглянув на реку, они пришли в отчаяние. За ночь уровень воды понизился на пятьдесят сантиметров. Пироги были на мели, а по дну Ориноко лишь кое-где струились желтоватые ручейки. А значит, плавание можно будет возобновить лишь по окончании сухого сезона.
Собравшись на носу своих пирог, матросы обнаружили, что не хватает одного члена экипажа.
Хоррес исчез, и на сей раз окончательно.
Глава VII
СТОЯНКА У ПИКА МОНУАР
Возвышающийся на полторы тысячи метров над уровнем моря пик Монуар кажется несокрушимым контрфорсом, подпирающим уходящую далеко на юго-восток огромную горную цепь. А в восьмидесяти километрах от него виднеется еще одна вершина, обозначенная на картах господина Шафанжона как пик Фердинанда Лессепса[126].
Здесь начинается гористая часть Венесуэлы, здесь находятся ее самые высокие горные цепи. То возвышаясь огромными куполами, то перекрещиваясь узкими соединительными гребнями, они производят величественное и грандиозное впечатление. Там, в Серра-Париме рождается Ориноко. Там поднимается окутанная облаками «Красная гора», щедрая мать ручьев, как говорят индейские предания, Рорайма, возвышающаяся словно гигантский пограничный столб между тремя государствами.
Если бы уровень воды в реке сохранялся на прежнем уровне, то наши путешественники смогли бы добраться на пирогах до самой Серра-Паримы. Но, к сожалению, пришлось отказаться от этого способа передвижения. Конечно, можно было бы воспользоваться куриарами. Однако в этих маленьких лодках помещаются только два человека. А как обойтись без помощи матросов и куда девать багаж?
В это утро Жак Эллок, Жермен Патерн, Жан, к которому буквально на глазах возвращались силы, сержант Марсьяль, Вальдес и Парчаль собрались на совет, «палабра»[127], как говорят североамериканские индейцы. От решений, принятых на этом совете, будет зависеть продолжительность, а возможно, и успех всего путешествия.
