Турки наступали смело, и в некоторых случаях дело доходило даже до штыков. Так, например, стрелковые роты Мингрельского полка, рассыпанные в цепи, наткнулись на колонну арабистанцев, незаметно подошедшую благодаря пресеченной местности. Арабистанские батальоны, кажется, в первый раз еще в нынешнюю войну сталкивались лицом к лицу с нашими войсками. Эти смуглые, здоровые люди, одетые в красивые мундиры с шинелью через плечо, всегда считались лучшими войсками в Малой Азии. Они, главным образом, защищали Шорахские высоты во время несчастного приступа 17 сентября 1835 г. Их оригинальный вид не смутил, однако, стрелков Мингрельского полка. С помощью подоспевшей роты 3-го батальона они ударили в штыки и отбросили арабистанцев, положив громадное число их на месте. Несколько значков, ружей, рожков и различных частей амуниции остались в руках мингрельцев в виде трофеев. Пощады никому не было. Еще раньше один мингрелец был тяжело ранен в Суботане; вытесненные превосходным числом турок, забравшиеся слишком далеко охотники должны были отходить быстро; несшие раненого отставали, турки настигали. «Бросьте меня, братцы, — говорит раненый, — все равно мне пропадать; вы хотя уйдете». Послушались, бросили. Несколько минут простояли несшие над товарищем, отстреливаясь, но пришлось отступить. Едва они сделали сто шагов, как раздался стон: то подоспевшие турки подняли на штыки нашего раненого. Вот за что мингрельцы отмстили на арабистанцах!
Смелое движение турок было остановлено по всей линии. Обе стороны оставались на своих местах, поддерживая артиллерийский огонь и ружейную перестрелку. Турки не решались возобновлять нападение; мы не наступали, поджидая отряд генерала Девеля.
Я говорил уже, что колонна генерала Девеля была за Арпачаем, у Кизилкилиссы, когда ее настигло известие, что гора Кизилтапа очутилась в руках турок. Генерал Девель имел категорическое приказание идти как можно спешнее в эриванский отряд; теперь же он получил приглашение, если можно, вернуться назад и помочь Александропольскому отряду. Генерал Девель не решился уклониться от боя и поспешил назад, на выстрелы. Река Арпачай у Кизилкилиссы и далее, до самого впадения ее в Аракс, пробегает по очень глубокому дну страшно обрывистого оврага; единственно возможная переправа для артиллерии и обоза находилась позади, у Кигяча. Чтоб не терять времени, генерал Девель направил артиллерию и обоз к Кигячу, а сам с семью батальонами переправился кое-как у Ани. Часов в десять или одиннадцать колонна генерала Девеля показалась уж за Учьтапой и приближалась к Инахтапеси. Генерал Девель послал в Корпусный штаб извещение о своем прибытии и просил прислать хоть одну батарею, так как артиллерия его отряда не могла подоспеть к бою, направившись окружным путем через переправу у Кигяча.
Между тем в Корпусном штабе с понятным нетерпением ждали колонны генерала Девеля. Наконец, около двух часов дня, пришло известие о прибытии ее и просьба о присылке батареи. Дивизии драгун Северского полка с 4-й батареей гренадерской бригады отправлены были в отряд генерала Девеля; вместе с тем, он уведомлялся, что с наступлением ночи предполагается возобновить нападение, чтоб отбить Кизилтапу, причем генерал Девель должен был действовать на левом нашем фланге. Но через несколько времени все узнали, что отряд генерала Девеля ушел назад, к переправе через Арпачай у Кигяча, не дождавшись посланной ему батареи. Этому отступлению приписывают окончательный неуспех дела 13 августа. Я расспрашивал, однако, по этому поводу многих лиц из штаба генерала Девеля; по объяснениям их, эпизод этот представляется в следующем виде. Подходя к левому флангу наших войск, колонна генерала Девеля, не имея артиллерии, утомленная быстрым переходом и трудной переправой, вынуждена была сделать привал; навстречу отряду не было выслано какой-нибудь небольшой части кавалерии, которая вошла бы с ним в связь и выяснила бы обстоятельства происходящего впереди дела; не было также послано генералу Девелю никакого приказания, что должен делать его отряд, какое назначение желают ему дать в данный момент хода сражения, тем более, что в это время у Кизилтапы происходил безрезультатный обмен выстрелами с обеих сторон, и главный интерес боя сосредоточивался на крайнем правом фланге, удаленном, по крайней мере, на 20 верст от того места, где находился отряд генерала Девеля. Мало того, отряд этот встречен был несколькими выстрелами со стороны нашей конной артиллерии, которая, под прикрытием части кавалерии, быстро удалилась от колонны генерала Девеля, очевидно, принимая ее за неприятеля. Эго обстоятельство еще более доказывало, что отряда генерала Девеля не ждали, не предупредили войска левого фланга о возможности появления его и не предназначили ему никакой определенной роли в происходившем бое. По всем этим причинам: генерал Девель вынужден был приостановиться и послать узнать, что должен он делать и могут ли ему дать батарею, без которой он не мог вступить в сражение. Несколько часов прошло в томительном ожидании ответа. Наконец, генералу Девелю доставляют записку начальника Корпусного штаба, в которой извещалось, что турки в превосходных силах напирают на наш правый фланг, что, ввиду этого, оба наши лагеря сняты и предполагается отступить от Башкадыклара и Кюрюк-Дара. Считая эту записку ответом на посланный запрос и замечая из ее содержания, что сражение нужно полагать конченным, генерал Девель решил возвратиться к переправе через Арпачай. Необходимо припомнить, что наступление свое на соединение с главными силами корпуса генерал Девель предпринял на свой страх, не имея на то прямого приказания; возвращаясь к Арпачаю, он снова входил в ту роль, которая ему была предназначена распоряжением Главной квартиры, т.е. мог на другой день продолжать движение в эриванский отряд; наконец, в случае действительного отступления наших главных сил от Кюрюк- Дара и Башкадыклара, положение отряда генерала Девеля на ближайшей к неприятелю переправе через Арпачай могло оказаться очень выгодным.
Как ни уважительны эти причины, но в действительности оказалось, что полученная генералом Девелем записка не должна была служить ответом на его вопрос. Не знаю, всегда ли соблюдается у нас правило, так много принесшее пользы во время французско-немецкой войны: обозначать с точностью число, час, даже минуты на тех записках, которые содержат какое-нибудь приказание, донесение или вопрос? Во всяком случай, очевидно, записка начальника Корпусного штаба и уведомление генерала Девеля о прибытии его отряда разминулись в дороге, отчего и произошло недоразумение. Когда приказание о предполагавшемся ночном нападении было отправлено, и 4-я батарея послана к генералу Девелю, отряд его возвращался уже назад. Только ночью на бивуаке у Кигяча получил, наконец, генерал Девель это приказание. Выполнить его уже было невозможно и по позднему времени, и но усталости войск.
