Во второй день пути дорога большей частью шла лесом, так что горизонт был закрыт и гор Казанга (которые я нашел нанесенными на прежних картах на юге путевого маршрута) не было видно. В качестве ботанической справки сообщаю, что в этих краях часто встречается средней величины дерево Erytrophlaeum guineense с листвою акации и белыми цветами, кора которого обладает замечательным свойством. Это та самая древесная кора, которую различные негритянские племена на западе континента используют для изготовления ядовитого напитка. Говорят, что эритрофлеум является здесь болеутоляющим наркотическим средством, дающим удивительный эффект.
Перед обедом мы переправились через реку Панго, также значительную только во время дождей, и очутились снова в неприветливой местности, где разбили ночной лагерь. Охотничье счастье нам сегодня сопутствовало. Адатам убил небольшую антилопу, а люди Ганды застрелили в районе лагеря молодого жирафа, так что мяса стало вдоволь, и вскоре у огня развилась оживленная деятельность. Язык и котлеты из мяса жирафа были очень вкусными. Мясо одной ноги я велел разрезать на куски и закоптить над огнем для длительного хранения. Арабы называют вяленное таким образом мясо «шармут» (лоскут); в этом виде оно долго сохраняется в пути.
Я еще долго бодрствовал и до глубокой ночи время от времени раздувал огонь под коптящимся мясом.
На следующий день дорога проходила через редкий лес, который в одном месте, к нашему удовольствию, сменился большим количеством делебовых пальм. Позже нам встретились обширные участки великолепного высокоствольного леса, напоминавшие местами английские парки. Местность, до этого плоская, чуть волнистая, становилась к западу все более неровной. Латеритовый покров все чаще прерывался выходами гранита. Мой слуга преследовал антилопу, но она лишь поздно вечером была доставлена в лагерь, и люди в приподнятом настроении до глубокой ночи лакомились мясом. Если негры умеют, даже во время голодовок, сохранять большую долю своей жизнерадостности, то при полных горшках и особенно при наличии мясной пищи их жизнерадостность проявляется в ликующем веселье.
На третий день пути после отбытия из Бизелли после короткого перехода мы достигли зерибы Дем-Идрис, или Ганда; и здесь старое селение было разрушено во время войны с Солиманом, а теперешнее заново построено восточнее — в пятнадцати минутах ходьбы. Уже накануне мы перешли из области бонго (за время нашего двухдневного пути мы не встретили ни одного их жилища) в страну племени голо. Пройденный сегодня район носил следы успешной колонизации, но все еще было видно много опустошений в результате войны. Должно быть, Солиман предал беспощадному разграблению как раз этот хорошо культивированный район.
Многочисленные хижины вождя Казо давали наглядное представление о могущественном положении этого негритянского старейшины. Широкая перспектива открывается взору на север; за низменностями и покрывающими их лесами видны цепи небольших гор. Вблизи поселения Ганда справа у дороги тянутся холмы.
В Ганде я застал свой багаж, высланный ранее из Джур-Гаттаса. Ближайшая дорога в Дем-Бекир идет к югу через зе-рибу Зибер-Алла. Из Дем-Бекира должно было начаться путешествие к Ндоруме, поэтому я теперь из Ганды послал вперед Бондорфа со всем лишним багажом и большей частью прислуги по прямой дороге к селению, в то время как сам пошел дальше к мудирии Дем-Солиман (ранее Дем-Бекир).
В Ганде я дождался Джесси-пашу. С ним прибыл и Са-ати-эфенди, тогдашний мудир провинции Бахр-эль-Газаль, и Гнауи-бей. На следующий день мы совместно отправились дальше в Дем-Солиман. Вечером перед нашим отъездом моя шарманка, к великому удовольствию всего здесь собравшегося общества, исполнила богатую музыкальную программу. Также и многие другие из моих вещей, которые можно было достать из багажа, вызвали восхищение; разнообразные предметы были розданы и с благодарностью приняты.
Форсированный переход привел нас из Ганды к реке Куру. Пейзаж всей этой области имеет однообразный характер. В этот день одно происшествие привело наш караван на несколько минут в страх и смятение. Внезапно из задних рядов каравана раздался крик: «Пчелы, пчелы!» Все бросились с невероятной быстротой вперед, пустив верховых животных в галоп. Тревога оказалась, правда, ложной; но Джесси рассказал мне позже, что на этом участке пути люди уже неоднократно подвергались нападению пчелиных роев и бывали жестоко искусаны. Отсюда страх перед пчелами, который и был причиной сегодняшней тревоги.
В настоящее время уровень воды реки Куру был только в один фут высотой. Дно реки частью песчаное, частью скалистое. Один из притоков этой реки арабы назвали «Зилек», по имени высокоствольного дерева, растущего на берегах. Завершая сегодняшний маршрут, мы перешли хор эль-Ганам («Козья река»). Река имеет подковообразную форму у места переправы и течет между крутыми, обрывистыми берегами.
Сегодня должен был состояться торжественный въезд в селение. Джесси-паша со своей многочисленной свитой, му-дир Саати, Гнауи-бей, чиновники и писцы надели на последней остановке праздничные одежды. О прибытии губернатора население было извещено. Солдаты выстроились позади своих офицеров, и все мы торжественно въехали в селение. Я покинул Джур-Гаттас 5 апреля, но только 17 апреля достиг мудирии провинции Дем-Солиман. Эта главная станция — самое замечательное из всех подобного рода арабских селений в странах негров, которые я видел в течение нескольких лет. Вокруг зерибы тянется укрепленный забор из кольев высотой в 8 м. Внутри отдельные дворы отделяются друг от друга крепкими плетеными циновками высотой в 4 м. За этими дворами возведены большие, просторные хижины с коническими крышами. Жилище Солиман-бея, теперь занятое Джесси-пашой, соответствовало по своему архитектурному стилю двухэтажному хартумскому дому; в поселении было также несколько других построек из прочного кирпича и соответствующие своему назначению складские помещения.
Своим посещением Дем-Солимана я преследовал двойную цель. Я не только хотел познакомиться с областью и этим важным пунктом, но также, воспользовавшись дружескими предложениями Джесси, заменить часть пришедшего в негодность снаряжения нужными мне предметами. Свои наличные деньги я израсходовал при закупках в Фашоде. Джесси-паша пошел мне навстречу, и я, благодаря любезно одолженной им сумме денег, приобрел в правительственных складах мыло, свечи, спички, рис, сигары, табак, арабские жилеты, обыкновенный порох и свинец. Также приобрел из частных рук великолепное ружье («Экспресс-Рифле») с 1500 патронами, ружье меньшего калибра и два простых ружья. Осел, более выносливый, чем все приведенные из Хартума животные, увенчал мои закупки в Дем-Солимане. Оставшиеся после расходования деньги я взял с собой. После того как я удостоверился, что от Бахр-эль-Газаля смогу располагать носильщиками, я не упустил возможности пополнить запасы некоторых вещей.
