Томек моментально понял, что произошло. Видимо, во время его отсутствия кампы неожиданно окружили экспедицию. Поскольку они не начинали битвы, Новицкий стал медленно отступать к развалинам города, чтобы там соединиться с разведчиком.
— Динго, к ноге! — вполголоса скомандовал Томек.
Кампы шли широкой цепью. Их нагие тела были прикрыты только малыми набедренными повязками, поддерживаемыми шнуром из лиан. Их лица и тела были размалеваны фантастическими узорами синего и красного цветов. На головах красовались короны из пальмового волокна, украшенные птичьими перьями, сзади на спину ниспадали пучки разноцветных высушенных колибри. Из проколотых ушных раковин торчали деревянные украшения.
Индейцы хранили красноречивое, грозное молчание. Они шаг за шагом шли вслед за белыми, держа в руках луки с черными стрелами, на натянутых до отказа тетивах.
Томек сообразил, что о сопротивлении нечего и думать. Слишком велико численное превосходство индейцев. Кроме того, если они были жителями этого древнего города, Смуга был в их руках.
Только спустя довольно долгое время, Томек заметил, что небо, до того сиявшее солнцем, закрылось тяжелыми, серыми тучами. Он вспомнил, что уже несколько дней наблюдал в северо-восточной части горной цепи черный столб дыма, вздымавшийся над одной из вершин. Несколько минут назад, началось, видимо, извержение вулкана.
Нельзя было терять ни минуты времени. Малейшее движение, которое могло показаться индейцам подозрительным, повлекло бы за собой безнадежную борьбу, а исход ее был ясен — смерть всех участников экспедиции.
Томек сбежал с крыльца вниз. Динго заворчал, оскалил зубы.
— Тихо, тихо, Динго! Иди к Салли! — кратко приказал Томек.
Он медленно подошел к своим товарищам. Индейцы подняли луки и направили черные стрелы прямо ему в грудь. Томек всадил револьвер в кобуру. Обогнул группу друзей и остановился впереди, между ними и воинами. Длительное время он всматривался в их грозные лица.
— Приветствую воинов свободного племени кампов, — сказал он на испанском языке.
Индейцы стояли как каменные изваяния.
— Мы пришли к вам как друзья, — сказал Томек. — Пусть мои братья опустят стрелы вниз и поведут нас в свою деревню. Там мы скажем, с какой целью прибыли к вам.
Трудно было определить, поняли ли кампы слова Томека, потому что на их лицах не дрогнул ни один мускул. Они смотрели на белых и продолжали держать луки в прежнем положении.
— Я начальник экспедиции, и хочу говорить с вождем свободных кампов, — снова сказал Томек.
Один из индейцев направился к нему. Он шел осторожно до тех пор, пока острие стрелы его лука чуть не коснулось груди Томека. Крепче натянул тетиву. Томек спокойно смотрел прямо ему в глаза. Индеец неожиданно ослабил тетиву и снял стрелу с лука. Из мешочка, висевшего у него на шнурке, опоясывавшем талию, достал фотографию. Томеку достаточно было бросить один взгляд, чтобы узнать ее. Он побледнел от впечатления. Это была свадебная фотография его и Салли.
А кампа смотрел то на фотографию, то на Томека. Внезапным движением сорвал шляпу с головы Томека. Снова взглянул в лицо, потом на фотографию. Повернулся к женщинам. Вперил взгляд в Салли. Спрятал фотографию в мешочек.
Кампа бросил воинам какое-то приказание. Индейцы окружили группу участников экспедиции. Кампа пронзил Томека испытующим взглядом и сказал по-испански:
— Будешь говорить с вождем свободных кампов. Скажи своим, чтобы не сопротивлялись. Мы должны завязать вам глаза.
— Значит, ты не вождь? — спросил Томек.
— Молчи и делай то, что я сказал!
Томек подошел к товарищам. Повторил слова кампы по-испански, потом добавил на польском языке:
— У него моя и Салли свадебная фотография. Получить ее он мог только от Смуги.
— Хорошая новость, хотя я чувствую себя, как в пасти бешеной акулы, — ответил Новицкий.
Кампы завязали пленникам глаза, потом взяли их за руки и повели.
Томек вскоре догадался, что их ввели в таинственное здание, в котором Динго лаял на невидимого врага. Только в это здание вели ступени крыльца. Также легко догадался, что они вошли в другую, маленькую, темную комнату. Как видно, из этой комнаты вел потайной ход, потому что потом они долго шли по каким-то переходам, которые то спускались вниз, то поднимались вверх. Томек вскоре потерял представление о направлении, в котором их вели. Через некоторое время кампы остановились и сняли им с глаз повязки.
Оказалось, что они очутились в обширном зале. Грозные, вооруженные воины куда-то исчезли. Несколько кампов, одетых в обширные кусьмы с видимым любопытством смотрели на них.
— Отложите в сторону оружие, — приказал один из них.
Томек без колебаний снял пояс с револьверами и вместе со штуцером положил их на пол.
Другие последовали его примеру.
— Оставьте также здесь все свои вещи, — снова приказал кампа.
Когда все подчинились его приказанию, кампа повел их по коридору в огромный зал. В одном его конце несколько вооруженных, одетых в кусьмы воинов, стояли полукругом у ступеней трона из чистого золота, на котором сидел бородатый мужчина. Он держал руки на коленях и молча всматривался в подходивших к нему пленников. Они остановились в нескольких шагах от трона. Динго хрипло лаял, рвался с поводка, но Салли его держала крепко.
Кампа, приведший их в этот зал, приблизился к трону и подал сидевшему на нем бородачу фотографию, которую достал откуда-то из фалд своей обширной кусьмы. Бородатый мужчина кивнул головой и, не говоря ни слова, одним движением руки отправил кампу из зала.
Томек и его друзья стояли в полном молчании. Им казалось что бородач — белый мужчина. Конечно, он предводительствовал кампам, ведь иначе не сидел бы на золотом троне, в окружении племенных вождей. Длинные, черные волосы ниспадали ему до самых плеч, борода закрывала грудь. Одет он был в кусьму из мягкой, златотканой ткани. Под его босые ноги была подстелена шкура ягуара.
Вождь несколько подался вперед и сказал на чистом польском языке:
— Здравствуйте, дорогие друзья! Я не могу вас теперь обнять и прижать к сердцу. Эти вооруженные воины следят за каждым моим движением. Будьте осторожны, потому что вы находитесь в пещере разъяренного ягуара.
Динго махнул хвостом и залаял.
— Ах, проглоти меня акула, ведь это наш Смуга! — тихо сказал капитан Новицкий.
— Наконец мы вас нашли! — воскликнул Томек, с трудом подавляя волнение.
— С тех пор, как я попал в плен, я больше всего боялся этой минуты, — ответил Смуга. — Уже несколько дней я дрожу в тревоге за вас…
— Значит вы знали, что мы направляемся сюда? — изумился Томек.
