Немногочисленные корейцы приезжали в Америку с конца прошлого века. Некоторые из них были политическими изгнанниками, но большинство корейских иммигрантов составляли те, кто направлялся работать на Гавайские острова. В те времена там на плантациях сахарного тростника работало немало контрактных рабочих из стран Восточной Азии. Въезд же на территорию континентальных США был тогда для корейцев весьма затруднен, ему препятствовало американское иммиграционное законодательство, которое в те времена было составлено таким образом, чтобы пресечь «небелую» иммиграцию в США.
Поэтому по-настоящему массовая эмиграция корейцев за океан началась совсем недавно, после 1965 г., когда в США были отменены существовавшие до этого расистские квоты, ограничивающие численность «желтой» иммиграции. Переселение корейцев в Америку продолжается и сейчас, хотя масштабы его в последние 10–15 лет заметно снизились, что и понятно: жизнь в самой Корее улучшается, и все меньшее количество корейцев готово искать счастья за морями. Кроме собственно эмигрантов, заметную часть корейской общины составляют бывшие студенты, которые, окончив в Америке университет или, чаще, аспирантуру, нашли там хорошую работу по специальности и решили отложить возвращение домой на неопределенный срок. Некоторые их них со временем все-таки возвращаются в Корею, а иные остаются в Америке навсегда. Еще одна специфическая группа — корейские жены американских военных, которые встретились со своими будущими мужьями, когда те служили в Корее, а потом выехали с ними в США. Сейчас такие браки стали заключаться несколько реже, но в семидесятые годы они были обычным явлением.
Поскольку американские корейцы — иммигранты совсем недавние, то и неудивительно, что они сохраняют с родными местами куда более тесные связи, чем, скажем, корейцы Китая или СНГ. Слетать к родственникам через океан для них не так уж и дорого, да и, что немаловажно, им есть к кому летать: у редкой американо-корейской семьи не найдется сестер, бабушек или тетушек где-нибудь в Сеуле или в провинции Чолла. Корейцы, особенно первого поколения, живо интересуются всем тем, что происходит у них на родине.
По сравнению с Россией или Китаем, иными были и причины эмиграции в Америку, иным был и состав эмигрантов. В Россию и Китай в свое время уходили спасавшиеся от нужды крестьяне, иногда — бойцы разбитых в сражениях с японцами корейских воинских частей и партизанских отрядов. Оказавшись на новой родине, эти люди обычно начинали заниматься тем, к чему они привыкли дома, то есть — сельским хозяйством. Со временем, правда, уважение к образованию, столь глубоко укоренившееся в корейской культуре, давало себя знать, и внуки былых крестьян становились врачами, профессорами и адвокатами, однако для этого требовалось немалое время. В Америку же ехали в основном люди с образованием, до определенной степени владевшие английским. Селились они почти исключительно в крупных городах. 96 % корейцев США горожане, да и среди оставшихся 4 % практически нет тех, кто работал бы на земле. Иммигрантам далеко не всегда удавалось устроиться по специальности (сказывалось тут недостаточное знание языка и местных особенностей), поэтому лос-анжелосский лавочник с корейским университетским дипломом в кармане явление не столь уж редкое. Однако в любом случае фермерами переселенцы не становились, и уже второе поколение эмигрантов в массовом порядке пошло в вузы, так что сейчас корейцы соперничают с китайцами и евреями в борьбе за звание самой образованной национальной группы в Америке. Очень популярна среди молодых корейцев медицина, которая в США относится к числу наиболее престижных и хорошо оплачиваемых специальностей (средней руки врач получает там столько же, сколько высокопоставленный банковский служащий).
Впрочем, основное занятие первого (и части второго) поколения иммигрантов — это мелкий бизнес. Около 40 % корейцев трудоспособного возраста имеет «свое дело». По американским меркам это — очень высокий показатель. В основном корейцам принадлежат бакалейные и овощные лавки, а также химчистки, заправочные станции, автомастерские. Часто именно корейцы держат магазины в негритянских районах, там, где мало кто еще решается торговать из-за хронически высокого уровня преступности. Понятно, что нищее население черных гетто не очень-то жалует преуспевающих торговцев, и время от времени пытается громить их лавки (обычно встречаясь с хорошо организованным и вооруженным сопротивлением). В то же время, среди корейцев крайне низка доля тех, кто живет на пособия, на пресловутый «велфер», столь, увы, популярный среди наших бывших соотечественников.
Живут корейцы США в основном на тихоокеанском побережье, хотя в последнее десятилетие быстро растут корейские общины во всех крупных городах страны. Примерно треть (в 1995 г. — 588 тысяч) всех американских корейцев живет в Калифорнии. Крупнейший центр корейской иммиграции — Лос-Анжелос, где существует целый корейский район, «Кореа таун». В последнее время стали появляться корейцы и на атлантическом побережье. В частности, очень большая (почти 200 тысяч человек!) корейская община есть в Нью-Йорке. В этих городах и в Калифорнии на корейском языке выходят газеты и журналы, вещает телевидение, и, конечно, работают сотни корейских церквей. Во многих больших американских городах есть районы, где можно прожить, совершенно не зная английского и благополучно обходясь одним корейским. Не случайно, что почти половина тех корейцев, что работает по найму, трудятся в фирмах, которые принадлежат корейским бизнесменам. В таких фирмах, как правило, весь персонал составляют корейцы, часто — приехавшие совсем недавно и с грехом пополам говорящие по-английски.
Одна из особенностей корейской общины США — эта огромная роль протестантских церквей как главного организатора корейской диаспоры. Предки китайских или российских корейцев покинули полуостров еще до того, как христианство стало в Корее господствующей религией. Американские же корейцы уже были выходцами из преимущественно христианской страны, и естественно, что именно церкви стали центрами организации всех «новых» корейских общин. Большинство верующих корейцев являются сторонниками тех же направлений протестантизма, что распространены в США. Однако, несмотря на это, корейцы редко становятся членами уже существующих «общеамериканских» приходов, а предпочитают создавать свои, чисто корейские. Именно эти церкви становятся для них главными центрами общения и взаимопомощи.
Однако за успех надо платить, и, как оказалось, ни связи с Кореей, ни краткость истории не спасают корейское сообщество в США от ассимиляции. Во всех других странах, где проживают корейцы — СССР/СНГ/России, Японии, Китае — местные власти проводили по отношению к ним некую «национальную политику». Иногда она заключалась в поощрении ассимиляции (СССР и, временами, Китай), иногда — наоборот, в поддержке корейских культурных центров и изданий, которые бы просто не выжили без государственных субсидий (Китай и, временами, СССР), иногда — в отторжении корейцев, всемерной изоляции их от «основного» общества (Япония). В Америке же никакой «национальной политики» нет, корейцы сами вольны выбирать, на каком языке учиться и какие газеты читать. Однако нигде, пожалуй, ассимиляция корейцев не идет так быстро, как в США. Только небольшая часть тех корейцев, что родились в США, в состоянии читать и писать по-корейски, хотя бытовым разговорным языком владеют очень многие.
