Тем временем мы готовились к тому, чтобы прийти на смену швейцарцам в случае их неудачи. Летом 1952 г. тренировочная экспедиция, возглавлявшаяся Эриком Шиптоном, в состав которой были включены предполагаемые участники восхождения на Эверест, прибыла в Гималаи. В задачи этой экспедиции входили тренировка к будущему штурму Эвереста, испытание кислородной аппаратуры и изучение физиологических проблем, связанных с восхождениями на большие высоты. Выполняя это задание, участники экспедиции попытались взойти на одну из высочайших гималайских вершин – Чо-Ойю (8187 м), а также исследовали дикую, никем до того не посещенную долину. Испытание кислородных приборов оказало большое влияние на разработку конструкции нашего оборудования, а результаты физиологических исследований были использованы нами для составления собственной программы подготовки людей. Таким образом во время экспедиции на Чо-Ойю Шиптон и его группа внесли ценный вклад в дело покорения Эвереста.
Итак, разведка 1951 г., две попытки швейцарцев и испытания, проведенные на Чо-Ойю, были последними вехами перед решающим штурмом вершины. Ценный опыт всех четырех экспедиций, трудности и лишения, испытанные их участниками, заставляли меня трезво смотреть на действительность и определяли характер наших планов. Однако они же и вдохновляли нас, звали вперед к заветной цели.
Без упоминания об этих простых событиях нельзя было бы правильно определить значение нашей экспедиции. Наше предприятие не было чем-то новым; в конце концов оно явилось лишь завершением цепи событий, большая часть которых была пережита и описана задолго до нас. Когда в 1952 г. швейцарцы включились в борьбу за Эверест, они признавали, что многим были обязаны опыту прежних английских экспедиций. Особо признательны они были экспедиции, руководимой Шиптоном, которая в 1951 г. впервые исследовала возможности восхождения с юга. Сразу после своего возвращения швейцарские альпинисты поделились с нами своим ценным опытом и предоставили нам сведения, полученные при попытках восхождения. Таким образом, можно считать, что мы, следовавшие за ними, уже прошли большую часть трудного пути к вершине, так как опыт, накопленный нашими предшественниками, был действительно чрезвычайно ценным.
Мы можем гордиться тем, что из одиннадцати экспедиций на Эверест девять были английскими. Но не следует забывать и того, что мы пользовались в Индии привилегированным положением, что облегчало англичанам в период между двумя мировыми войнами доступ к Эвересту. Мы должны быть также благодарны альпинистам других стран, которые на обширной арене Гималаев всегда признавали за нами право первовосхождения на Эверест, завоеванное в непрестанной борьбе. В эти годы существовало как бы неписаное соглашение о том, что восхождения на некоторые высочайшие вершины Гималаев должны являться делом экспедиций определенной нации.
Мы рассматривали свою задачу отнюдь не как гигантское соревнование, в котором мы старались бы превзойти усилия предыдущих экспедиций, сколь бы ни был привлекателен такой подход. В действительности длительные попытки покорения сложной вершины принципиально отличаются или должны отличаться от спортивного соревнования. Наиболее правильным будет сравнение с эстафетным бегом, где каждый член команды, преодолев свой участок пути, передает палочку следующему, пока не будет пройдена вся дистанция. В 1952 г. швейцарские альпинисты приняли эстафету знаний и опыта из рук последнего в длинном ряду британских восходителей и, блестяще пройдя свой участок, в свою очередь передали ее нам, которым посчастливилось завершить эту исключительную эстафету; но если бы нам не удалось дойти до финиша, мы передали бы наш опыт французским товарищам, готовившимся прийти нам на смену.
Однако эта борьба человека с вершиной выходит за рамки альпинизма в его чисто спортивном понимании. В моих глазах она является символом борьбы человека с силами природы; в ней ярко выражены непрерывность этой тяжелой битвы и сплоченность всех, кто принимал в ней участие. Нашим противником была не другая группа альпинистов, а сам Эверест.
Эта книга – не только повесть о двух смельчаках, достигших вершины. Всякое нормальное и успешное восхождение в своей основе является делом коллектива. Конечно, некоторые маршруты по скалам Англии или на вершинах альпийских масштабов могут быть безопасно пройдены двумя альпинистами без всякой помощи извне. Но даже в этом случае действует коллектив: два восходителя связаны веревкой, и она служит не только для взаимного обеспечения безопасности, но как бы символизирует единство их цели. Каждый в связке выполняет свою важную часть общей работы: ведущий выбирает и подготовляет путь, второй несет снаряжение, страхует ведущего, следит за его продвижением, дает советы, поправляет, если нужно, вырубленные ступени. Чем выше и сложнее вершина, тем более спаянным и целеустремленным и, вероятно, более многочисленным должен быть коллектив. Восхождение на Эверест – высочайшую вершину мира – сложнейшее из всех альпинистских предприятий и, чтобы добиться успеха, мы должны были не только проникнуться духом единства с нашими предшественниками, но и добиться его в своей экспедиции.
В любом правиле существуют исключения, и Эверест мог быть одним из таких исключений. Мы считали, что в определенных благоприятных условиях могло оказаться возможным и даже необходимым, чтобы последний короткий участок пути к вершине был бы преодолен одним восходителем. Такой точки зрения, по всей видимости, придерживались и прежние экспедиции. Так, например, Нортон в 1924 г. и Смайт в 1933 г. продолжали в одиночестве восхождение после того, как их партнеры в связке оказывались не в состоянии идти дальше. Возможность первовосхождения на вершину Эвереста является случаем настолько особым, уникальным, что нарушение приведенного мною золотого правила может быть вполне оправдано. Однако это ни в коей мере не исключает коллективных усилий, необходимых для успеха мероприятия в целом.
Вскоре после нашего возвращения с Эвереста некоторым из нас пришлось беседовать с группой студентов. Один из них обратился ко мне с вопросом: «В чем смысл восхождения на Эверест? Вы были материально заинтересованы или это просто своего рода сумасшествие?» Многих, возможно, интересует, почему мы и наши предшественники стремились взойти на Эверест, и будет, пожалуй, лучше всего попытаться ответить на этот вопрос в самом начале повествования.
Для тех, кто ищет во всем материальную заинтересованность, ответ будет неудовлетворительным, так как в действительности мы не искали и не ожидали ее. Гималаи – широкое поле для исследовательской работы, однако для тех, кто стремится к исследованию «белых пятен» на карте или к научным открытиям, есть много районов столь же интересных и менее изученных, чем горная группа Эвереста. При многочисленных попытках штурма вершины эта территория была изучена сравнительно хорошо. Экспедиции на Эверест стремились не только взойти на него, но ставили перед собой и другие цели, однако эти цели всегда были второстепенными по сравнению с основной задачей – покорением вершины. Более того, опыт прошлого говорит, что наука и альпинизм сочетаются с трудом; я, во всяком случае, считал, что мы должны целиком сосредоточиться на основной цели – восхождении.
