он позже. В конце концов собранные данные Агассис опубликовал в книге, озаглавленной «Опыты о ледниках» (1841), которая, по слухам, была написана за одну ночь. На следующий год ученый побывал в Великобритании, где выступал с лекциями, предложив для обсуждения свою теорию ледниковых периодов и поразив скептически настроенную аудиторию заявлением, что всего четырнадцать тысяч лет назад огромные площади Европы покрывал лед.
Относительно ледниковых периодов Агассис был прав, но в вопросе о движении ледников ошибался. Ученый полагал, что источником движения ледников является процесс расширения, когда замерзающая вода заполняет трещины и тем самым как-то толкает всю структуру. Тем не менее ледники в действительности движутся на тонкой пленке талой воды, образующейся благодаря трению между скальной породой и движущимся льдом, которое согревает породу и плавит лед, образуя смазку. Кроме того, и даже в большей степени, течет сам лед; благодаря свойству пластичности лед способен сжиматься и растягиваться, так что расщелины могут закрываться и целиком поглощать любые упавшие в них обломки породы. Эти представления были развиты в 1840-х годах еще одним эксцентричным гляциологом, угрюмым шотландцем Джеймсом Форбсом, который считал ледники имеющими едва ли не духовную сущность. Проводя свои исследования, Форбс исходил сотни миль по Французским Альпам, погрузившись в отшельническое общение с природой и сторонясь всякого замеченного им туриста. В книге «Путешествия по Савойским Альпам» Форбс писал: «Ледник — это отражение потока времени, бесконечный свиток, на чьей безупречной основе запечатлена последовательность событий, даты которых далеко выходят за пределы памяти человечества». Форбс, венцом карьеры которого стал пост ректора университета Святого Андрея в Шотландии, оказал огромное влияние на Джона Тиндалла, инженера, работавшего на строительстве железных дорог и позже ставшего естествоиспытателем, который в 1860 году написал одну из классических работ по гляциологии — «Ледники Альп».
К концу XIX века знания о ледниках накапливались, понимать их стали лучше, чему немало способствовали такие исследователи, как Агассис, Тиндалл и Форбс. Но по-прежнему в исследованиях оставались определенные «серые зоны». В Люцерне, в Ледниковом саду, экспонируется сложная машина, так называемая «Ледниковая мельница». Она была создана в 1896 году с целью продемонстрировать, как происходит образование рытвин под ледником; вода каскадами стекает по поверхности скалы и переворачивает огромный камень, чье постоянное движение, как предполагалось, прокладывает в почве борозду. Хотя модель до сих пор работает, сама теория устарела. В действительности котловины образуются не одним большим валуном, а тысячами мелких камешков, которые без конца перемешиваются в теснинах подо льдом. Глубокое впечатление производит котловина в Ледниковом саду — она находится в нескольких шагах от машины, имеет девять метров в глубину и образована водой, двигавшейся со скоростью более двухсот километров в час под ледником Ройсс, который покрывал этот район в прошлый ледниковый период.
Хотя создатели Ледяной мельницы исходили из неверной теории формирования котловин, к концу XIX века другие явления, связанные с ледниками, уже понимали верно. Считалось, что эти тяжелые громоздкие массы льда настолько мощны, что за несколько последовательных ледниковых периодов они прорезали глубокие долины, такие как красивейшая долина Лаутербруннен в центральной Швейцарии, где семьдесят два водопада низвергаются с высоты тысячи метров по крутым вертикальным склонам на дно цветущей холмистой долины. Среди других так называемых U-образных долин — долина Роны, по обширному плоскому дну которой разбросаны городки наподобие Мартиньи и Сьона, а по крутым склонам извиваются дороги, ведущие к горнолыжным курортам, таким как Кран-Монтана. Скальные обнажения на дне долин, к примеру возле Сьона, превратились в опорные пункты обороны с замками, а по центру долины катит свои серо-зеленые воды Рона, вытекая из того, что в настоящее время осталось от ледника, находящегося милями выше в долине у Глетча (1759 м). (Ронский ледник, как и остальные, сократился с окончанием последнего ледникового периода, и его фронт таяния отступил из долины, которую он для себя пробороздил; вдобавок в последние десятилетия площади большинства альпийских ледников еще больше уменьшились, поскольку из-за глобального потепления повысилась среднемировая температура.) В самых высоких районах гор движущийся лед срезал горы под различными углами, сформировав удивительные пики в виде пирамид, такие как Маттерхорн (4478 м), чей характерный профиль высится над курортным Церматтом. Этот монарх «слишком выделяется своим оригинальным видом и необыкновенной крутизной. Подобно колоссальному клину врезается он в небо... — так писал Марк Твен о знаменитом пике. — А Маттерхорн один возвышается среди них черный, голый, неприветливый, только слегка припущенный снегом, белеющим на нем пятнами в некоторых местах. Его склоны слишком круты, так что снег не может зацепиться за них. Его странная форма, одинокое величие и выделяющая его обособленность делают его как бы Наполеоном горного мира. “Великий, мрачный, одинокий” — вот эпитеты, подходящие к нему так же, как и к знаменитому полководцу».
В низинных районах, где ледник двигался с гор на плоские равнины, например в долину реки По в Северной Италии (которая в ледниковый период была закована в ледяной панцирь в сотни метров толщиной), выдолбленные перемещающимся льдом впадины позже заполнила вода, и они превратились в характерные для предгорий Альп озера — узкие, вытянутые и изогнутые. Самое крупное из них — Женевское озеро, имеющее очертания рогалика, его объем — восемьдесят девять триллионов литров; по расчетам, воде требуется семнадцать лет, чтобы пройти путь от Вильнева на одном конце озера до Женевы на другом, откуда она дальше течет по руслу Роны через Францию в Средиземное море. Более сотни семей по-прежнему добывают себе пропитание ловлей рыбы — в озере водятся окунь, форель, щука, но в прочих отношениях озеро отдано на откуп туризму: каждый день десятки лодок и катеров пересекают его в разных направлениях, курсируя между различными курортами — Лозанной, Веве, Монтре, Эвианом и самой Женевой. Озеро Блед, расположенное на краю Юлийских Альп, на другой оконечности горного района, является одним из самых популярных в Словении туристических уголков — благодаря безмятежному сказочному виду с островом и замком и очаровательному пейзажу с очертаниями увенчанных снежными шапками гор.
Лаутербруннен — долина водопадов. Водопад Штауббах.
Фото О. Королевой
Тем не менее больше мы наслышаны о тех альпийских озерах, что расположены на южных отрогах гор, таких как Лаго Маджоре, Комо, Лугано и Гарда, они образуют область, известную как «итальянский Озерный край». В XIX веке эта местность приобрела громадную популярность у туристов из Северной Европы, и «Туристический справочник» Мюррея тех лет описывал ее природу как «мягкую и приятную; благословенные южным климатом, тут произрастают рощи апельсиновых, оливковых, миртовых и гранатовых деревьев; а
