Правда, сто лет назад до французского путешественника Сартижа дошли слухи о таинственных местах, скрытых в долине Урубамбы, но, никем не подтвержденные, они были преданы забвению. Сорок пять лет назад на них снова наткнулся американский археолог Хайрам Бингхем. Он последовательно проанализировал целую цепь индейских сказаний и, наконец, отыскал горсточку крестьян, которые знали о таинственных развалинах. Они привели его к наполовину засыпанным остаткам ныне прославленного Мачу-Пикчу, покрытым вековым лесом, и он оказался первым ученым нашего века, увидевшим их.
В 1911 году под его руководством американский Иельский университет начал усиленные раскопки, длившиеся несколько лет. Весь научный мир с нетерпением встречал каждое сообщение о ходе раскопок.
Старая дорога, которая связывала сердце империи инков с тропами на Амазонке, спустя четыре века вновь вернулась к жизни. Ее опоясали рельсами узкоколейной железной дороги, которая приблизила таинственные закоулки гор к Куско. Некоторые из построек Мачу-Пикчу восстановили, последние остатки стен были освобождены от вековых наносов и объятий растительности. Но современная археология по сей день топчется на месте над целым рядом неразгаданных вопросов.
В Мачу-Пикчу были извлечены на свет скелеты женщин. Все украшения и остатки одежды, добытые в развалинах города, принадлежали исключительно женщинам.
Все без исключения догадки сходятся на том, что в Мачу-Пикчу, под сенью гор, нашли свое убежище жрицы храма Солнца, которых увели сюда, спасая от испанских захватчиков.
Но археологи не нашли самого главного: статуэток, предметов поклонения и идолов, материальных и художественных сокровищ, посвященных высшему богу инков. И пустые склепы мумий помазанников божьих доказывают, что Мачу-Пикчу, в течение столетий строившийся безусловно для других целей, послужил лишь временным убежищем в трагические годы после падения империи. Может быть, когда-нибудь люди полностью разгадают тайну долины Урубамбы. Может быть, они найдут последний приют инкских богов, легендарных Апокатинти и Платериок, о которых повествуют древние индейские сказания.
Всего три часа прошло с той минуты, как у нас из виду исчезли последние предместья Куско. И вот мы стоим в напряженном ожидании на дне пропасти. Шум порогов священной реки наполняет ущелье тысячекратным эхом, смешивается среди скал в таинственный гул, исходящий отовсюду и в то же время ниоткуда, рождающийся и тут же от дуновения ветерка исчезающий в лоне тропической растительности.
Автокарриль прорычал, направляясь вверх по течению реки на плато. Дальше, как бы оседлав колею, в ущелье ведут следы автомобилей, приговоренных к узкой ленточке старой дороги, куда здесь, на последней станции, их выпускают из железнодорожных вагонов.
Долина вклинена между стометровыми стенами гор. Взгляд хочет вырваться из этого скалистого заточения, хочется посмотреть вдаль, но… смотреть некуда, кроме как наверх. Почти отвесные склоны гор, поросшие сплетением деревьев и дикого кустарника, а над ними голые стены скал до самых облаков.
— Где же Мачу-Пикчу? — срывается нетерпеливый вопрос.
Каменистый склон за поворотом ущелья под станцией выглядит так, словно тысячи кротов покрыли его холмиками и прорыли тропинки, которые бесчисленными зигзагами поднимаются вверх, в неизвестность. Одним взглядом охватываешь сразу 8 километров дороги, свитой в головокружительные серпентины на 500 метрах высоты между дном ущелья и куполом облаков.
— Еще полгода назад вам пришлось бы сесть на мулов или на ослов. Или же отдать богу душу, не успев взобраться на гору. Вершина Мачу-Пикчу находится чуть выше этих вот облаков, — успокоил нас проводник. — Дорога для одностороннего движения автомобилей строилась несколько лет. Неясно было, как ее прокладывать. Но все равно надо же было как-то выходить из положения. Повороты на ней настолько крутые, что без осаживания назад на них не может повернуть даже легковой автомобиль.
Часом позже, когда ветер приподнял покрывало облаков, мы вышли из машины на вершине. Первое потрясшее нас впечатление, вызванное фантастической картиной мертвого города, нарушил натренированный голос проводника, который с заранее оплаченной уверенностью сыпал на испано-английской смеси слов нетвердые догадки археологов.
— Квартал террас, предместье аристократических дворцов, вон там наверху, вправо, предместье простолюдинов. А еще выше видны жилища княжеских дочерей. Храм алтарей, храм трех окон, храм солнечных часов, военный плац, мельницы, а там, у вершины, бывшая казарма…
Мы вздохнули с облегчением, когда нам удалось отстать от группы туристов. С удовлетворением провожаем ее взглядом с вершины Мачу-Пикчу, наблюдая, как вместе с проводником туристы торопятся, чтобы не опоздать перекусить в ресторане.
Глубоко внизу шумит священная река Урубамба, которая с высоты птичьего полета превратилась в узенькую ленту, протянутую сквозь серые горы и зелень леса. Сильный ветер швыряет груды облаков на острия утесов и рвет их гребнями каменных обломков. Со дна долины к самой вершине горного массива поднимается гигантская лестница террас. Четырехметровые стены, словно горизонтали карт, вьются по конусообразному склону горы. На каждой ступени расположена двухметровая полоска пахотной земли, над которой поднимается следующая стена. Это подступы к таинственному городу.
Мы еще раз, уже одни, переходим от дома к дому, от храма к храму, все выше поднимаемся по головокружительным лестницам, по длинным каменным брусьям, всаженным в стену вместо ступеней. В Мачу-Пикчу нет улиц. Здесь есть только три с половиной тысячи лестниц, по которым туристов не водят.
Каждый шаг, каждый вновь открывшийся вид наполняет нас восхищением. Полуденное солнце все выше поднимает завесу облаков и снимает вуаль с лабиринта горных вершин, пока само не упирается своими лучами в вершину огромного конуса прямо напротив Мачу-Пикчу, Восхищенный взор летит вверх, пока не достигнет освещенного пика Уай-на-Пикчу. Его отвесные стены поднимаются на высоту 700 метров над уровнем Урубамбы. А там наверху проглянули сквозь тучи каменные стены крепости, к которым наши современники нашли дорогу лишь в 1946 году.
На пике Уайна-Пикчу солдаты инков охраняли вход в священную долину Урубамбы, к местам, по сей день еще окутанным покровом таинственности.
Потрясающая панорама городов и крепостей над долиной Урубамбы не вяжется с мыслью о том, что это создали человеческие руки. В ту минуту нам казалось, что мы стоим на скалистом гребне горного храма, в котором духи гор заколдовали город.
