Кое-где на каменных плитах, лежащих на капителях колонн, еще сохранились остатки старинной цветной росписи. Что же касается резных украшений на самих колоннах, то они остались в целости до наших дней. Должен признаться, что на меня храм Амона-Ра в Карнаке произвел даже более неизгладимое впечатление, чем пирамиды. Возможно, потому, что его величие как-то осязаемее и нагляднее. А может быть, дело в том, что лаконичностью своих форм, своими линиями и пропорциями, своим подходом к материалу творения древнеегипетских строителей как-то более близки к современности, чем считающаяся у нас классической греко-римская архитектура.
В Луксоре я впервые увидел в своем изначальном окружении древнеегипетский обелиск. В первый момент он показался мне неуместным штрихом современности среди неподдельной архаики луксорских колоннад. С тех пор как Мухаммед Али послал в подарок французскому королю Луи-Филиппу один из луксорских обелисков (он поныне украшает собой площадь Согласия в Париже), эти каменные столбы из четырех сужающихся кверху граней стали традиционным видом западной монументальной скульптуры. Форма обелиска кажется нам столь привычной и современной, что мы редко связываем ее с древней, давно умершей цивилизацией. А между тем обелиск символизирует собой первый луч восходящего солнца, сверкнувший на горизонте. Эта гранитная игла кажется тонкой и легкой. Только увидев вблизи верхушку одного разрушенного обелиска, на орнаментах которого хорошо видны папирус и лотос, то есть символы Нижнего и Верхнего Египта, я по-настоящему осознал его гигантские размеры.
Неподалеку от Асуанских порогов мне показали кусок камня, который древние египтяне вырубили из скального монолита, подготовили для транспортировки, но потом почему-то бросили. Это асуанское чудо представляет собой цельный кусок гранита длиной сорок метров при ширине и высоте почти три метра. Достаточно несложного умножения, чтобы убедиться, что такой монолит весит по крайней мере четыре тысячи тонн. Вырубка подобного камня иногда занимала лет десять, то есть почти столько же времени, сколько продолжалось строительство Асуанской плотины. Найдя подходящую скалу, из которой можно было вырубить монолит нужного размера, египтяне обтесывали камень с трех сторон — так, чтобы его оставалось отделить от скалы только снизу. После этого на определенном расстоянии друг от друга выдалбливали горизонтальные скважины. В каждую из них загоняли сухой ствол сикомора. Затем это дерево, способное интенсивно впитывать влагу, поливали водой. Наступал момент, когда разбухшие стволы одновременным гидравлическим усилием откалывали монолит от скалы. Трудно представить себе, как подобный монолит (для которого даже сейчас вряд ли удалось бы найти подъемные краны достаточной мощности) транспортировали до Нила, а затем сплавляли до Луксора, который лежит на 243 километра ниже по течению, чем Асуан.
Не менее сложные задачи решали египетские строители и при установке монолита подобной высоты. Делалось это следующим образом. Нижнюю половину обелиска втаскивали на край замкнутой каменной чаши, заполненной песком. После этого в дне чаши открывали заслонку. По мере того как песок высыпался наружу, устремлялось все дальше вниз и основание обелиска. Верхнюю же его часть, закрепленную канатами, одновременно тянули в сторону до тех пор, пока собственный вес каменного столба не придавал ему вертикального положения.
Нил делит Луксор на две части. На правом берегу находится город живых, на левом издавна был город мертвых, то есть место захоронения фараонов. Там никому не разрешалось жить, кроме строителей подземных склепов. Им, наоборот, не было дозволено возвращаться в город живых, ибо они должны были хранить секреты захоронений.
Как и пирамиды на плато в Гизе, «Долина царей» расположена на западном берегу Нила. По представлению древних египтян страна мертвых лежит именно на западе. Ладья бога солнца завершает там свое дневное путешествие, чтобы утром вновь появиться на востоке. Следуя египетской мифологии, я решил тоже направиться в страну мертвых на ладье, то есть, как и в Асуане, нанять парусную фелюгу. За рекой виднелись плантации сахарного тростника, огороженные невысокими дувалами. Плосковерхие домики из саманного кирпича почти сливались с окружающей равниной. Кроме финиковых пальм, на ней почти не было видно зелени. Обратил внимание на нескольких крестьян, которые неторопливо ковыряли землю у самой воды. Лодочник пояснил, что феллахи пропалывают арбузы. Их ростки едва появились из земли, а через два месяца, по словам лодочника, уже можно будет снимать урожай. Здешнее солнце дает растениям огромную силу, была бы лишь вода.
Селения в Верхнем Египте, как правило, стоят в пустыне. Каждый клочок плодородной земли в долине драгоценен. Поэтому феллах живет среди песков и спускается к полям у реки. В Египте преобладают северные ветры. Они особенно радуют лодочников, ибо помогают им подниматься вверх по течению Нила. На сей раз, однако, когда мы были примерно на середине реки, ветер неожиданно стих. Владельцам фелюги — старику и мальчику — пришлось усиленно работать веслами. Тем не менее течение снесло нас довольно далеко в сторону. И тут мне представилась возможность убедиться, что бурлаки издавна существовали не только на Волге. Мальчуган соскочил на отмель, надел себе на плечо лямку и, нагибаясь вперед всем телом, зашагал вверх по течению, таща и лодку, и старика, и меня. Работа эта, видимо, была не из легких, потому что он трижды останавливался, черпал горстями воду из реки, чтобы ополоснуть разгоряченное лицо.
«Долина царей» — это безжизненная каменная чаша, на дне которой царит застывший, неподвижный зной. Рыжеватые скалы почти не расчленены. Было время, когда фараоны создавали себе заупокойные храмы в виде пирамид. Но ограбления, начавшиеся еще в глубокой древности, заставили их искать другие способы захоронения собственных останков. Было решено отделить заупокойный храм от гробницы. Этот новый тип захоронения возобладал в период Нового царства. Так, в ущелье Дейр-эль-Бахри возникла «Долина царей». Мне довелось посетить самую знаменитую из шестидесяти четырех раскрытых там гробниц — гробницу Тутанхамона. Именно сокровища этого захоронения впоследствии экспонировались в Москве. Поэтому пересказывать свои впечатления вряд ли имеет смысл. Хочется лишь заметить, что в гробницах «Долины царей» особенно поражает свежесть фресок, совершенно не потускневших за тысячелетия. Древнеегипетские художники пользовались несколькими цветами: красным, голубым, желтым, зеленым, белым и черным. Они не применяли оттенков и полутонов. Их мазки доныне сохраняют свою контрастность.
