Дальнейшая судьба детей не избавлена от беспощадной косы смерти, и владельцы плантаций способствуют их пере-ходу в «лучший мир». На всёх плантациях очень широко используется труд не только подростков, но даже детей, едва вышедших из младенческого возраста, о чем свидетельствует фотография, приводимая здесь из книги, опубликованной в Бразилии в 1942 г.
В Рио-де-Жанейро на обувной фабрике «Фокс» две трети всех работающих-дети в возрасте от 12 до 16 лет. На текстильной фабрике Сан Луис Дуран в ночных сменах занято более ста детей и подростков. Они работают по 10–12 часов в сутки, но получают лишь половину или даже треть ставки взрослого рабочего. Дети, занятые в сельском хозяйстве, — еще в худших условиях: они работают на плантациях по 14–16 часов в день.
Современные американские маниловы очень любят такие астрономические расчеты: сколько бритв «Жиллет» выйдет из сданного на слом дредноута? Так вот они высчитали, что Бразилия может прокормить 900 миллионов человек.
Этот снимок взят из книги, изданной в Бразилии в 1942 году.
Подпись под ним гласит: «Дети, работающие в глубине штата Баия: они расщепляют листья пальмы-ликури, используются для экономии государству десятков миллионов крузейро ежегодно».
Как, однако, далеки, в условиях капиталистического строя, возможности от их реального осуществления. Теоретически Бразилия может кормить чуть не половину человечества, а в действительности обрекает на полуголодное и голодное существование свое собственное население.
Крупный бразильский писатель Америко де Альмейда в романе «Багасейра» эпиграфом поместил одну фразу, которой с глубокой художественной лаконичностью оценил бедственное положение народа своей страны: «Есть большее несчастье, чем умереть от голода в пустыне, — это не иметь пищи в обетованной земле».
В начале июня в Рио стали съезжаться все участники нашей экспедиции. Прибыли астрономы: большинство из них прилетело на самолете из Араша, несколько чело-век позднее приехало поездом из Ангра-дос-Рейс, куда они доставили астрономические приборы.
Было получено известие, что наш «Грибоедов» уже покинул бухту Баию и идет в Ангра-дос-Рейс забрать все имущество астрономической группы экспедиции.
Вопреки предположениям, группа астрономической экспедиции, находившаяся на корабле в Баие, наблюдала солнечное затмение.
Многолетние климатические данные не предвещали там благоприятных условий, так как обычно в мае месяце бывает 27–28 дождливых дней и только 3 ясных. И, действительно, с момента прибытия «Грибоедова» в Баию там шли непрерывные дожди, но 20 мая был совершенно ясный день, и затмение можно было наблюдать «во всей красе». Но основной задачей корабельной группы ученых было проведение наблюдений над радиоизлучением Солнца с помощью особой антенны, улавливающей радио-волны, излучаемые Солнцем.
Эти наблюдения были столь интересны и важны, что в значительной мере окупили ту неудачу, которая постигла астрономов в Араша.
Исследования радиоизлучений Солнца, осуществленные русскими учеными во время бразильского затмения, проводились уже не впервые, в то время как зарубежная наука предприняла соответствующие исследования в этом направлении только однажды и пока не имеет серьезных результатов. Наши русские ученые держат в этих вопросах пальму первенства.
Возвратился на самолете из Сан-Пауло Борис Константинович Шишкин. Туда он летал по приглашению Комитета советско-бразильской дружбы выступить с докладом о советской ботанической науке. Одновременно с ним прилетел оттуда и руководитель всей нашей экспедиции Александр Александрович Михайлов. Он также сделал доклад о работе и достижениях советской астрономии.
Бразильская интеллигенция впервые услышала от наших ученых об успехах науки в Советском Союзе, впервые узнала о тех варварских разрушениях, которые причинили немецко-фашистские захватчики Пулковской обсерватории и Ленинградскому ботаническому саду, всемирно известным крупнейшим научным учреждениям, имеющим многовековую историю.
Впервые бразильские ученые узнали из уст наших крупнейших представителей в области астрономии и бота-ники о том огромном размахе научно-исследовательской деятельности, которая всемерно развивается заботами Советского правительства. Многие передовые бразильские ученые в печати и устно выражали свое восхищение тому вниманию, которое в нашей стране правительство оказывает науке. Наша экспедиция на «Грибоедове» была тому неоспоримым свидетельством. В то время как Советское правительство снарядило большую экспедицию за океан, выделив для этого специальный корабль, чтобы наблюдать солнечное затмение, — бразильские астрономы совсем не получили средств для проведения таких исследований на территории собственной страны.
***
После встреч с учеными-паулистами Борис Константинович совершил интересную экскурсию из Сан-Пауло в Сантос и в окрестностях последнего ознакомился с флорой морского побережья (так называемой литораль-ной флорой). Он посетил также особый тип растительности — рестингу, покрывающую неширокую полосу вдоль океана, характерную скоплениями песков и песчаных дюн. Склоны дюн и пониженные междюнные пространства покрыты растительностью довольно пестрого состава от ксерофитов до гигрофитов, а также от разреженных травянистых сообществ до густых зарослей и чащ низкорослых деревьев и кустарников. Для рестинги характерна своя карликовая пальма гурири*, кактус монашеская голова*, не-высокое дерево-кардейро*, знакомое нам по своим замечательным плодам (кажу) невысокое дерево кажоэйро, и многие другие деревца, кустарники и травянистые растения, которые не встречаются в других местах материка.
Сантос — это крупнейший в Бразилии порт по вывозу кофе. Через него проходит более 75 % всего бразильского экспорта кофе. Порт оборудован специальными устройствами для погрузки кофе на корабли из огромных складов, находящихся на его территории. Именно здесь, в этом «кофейном» порту, происходило то уничтожение колоссальных количеств кофе, о котором я говорил раньше. Теперь бразильская наука кичится новым «достижением» в разрешении кофейной проблемы: кофе не выбрасывают больше в море и гораздо менее стали использовать как топливо, так как нашли способ делать из него пластмассу — кофелит.
***
Сергей Васильевич возвратился из Баии с целым ящиком семян и множеством интересных предметов кустарного народного изготовления из разных тропических растений. Привез он также и плоды манго для пробы нам; в Баие они культивируются во многих сортах, и Сергей Васильевич их видел и едал во множестве.
