Команда, силы которой удесятерились сознанием опасности, быстро выкатила на палубу бочонки с тюленьим жиром. Матросы вскрыли их ударами топоров и держали над водой у правого и левого бортов.
– Готовься! – крикнул Джон Манглс, выжидавший благоприятного момента.
В двадцать секунд яхта достигла края отмели, где бурлили и ревели волны. Пора!,
– Выливай! – крикнул молодой капитан.
Бочонки были опрокинуты, и из них полились потоки жира. Маслянистый слой мгновенно сгладил пенившуюся поверхность моря. «Дункан» понесся по затихшим водам и скоро очутился в спокойном заливе, по ту сторону грозных отмелей, а за его кормой уже снова с неописуемой яростью бушевал освободившийся от пут океан.
Первой заботой Джона Манглса было стать на два якоря на глубине тридцати пяти футов. Дно оказалось хорошим – из твердого гравия – и прочно удерживало якоря. Значит, судно не унесет в море, и оно не сядет на мель. После стольких тревожных часов «Дункан» очутился в маленькой бухте, защищенной от океанских ветров высокой дугообразной косой.
Гленарван пожал руку молодому капитану и сказал:
– Спасибо, Джон!
И Джон Манглс почувствовал себя щедро вознагражденным этими двумя словами.
Гленарван сохранил в тайне пережитые им душевные муки: ни леди Элен, ни Мери, ни Роберт даже и не подозревали, насколько велика была опасность, от которой они только что избавились.
Оставалось выяснить существенные вопросы: в какое место побережья занесен «Дункан» этой страшной бурей? На сколько отклонился он от тридцать седьмой параллели? На каком расстоянии на юго-западе находится, от него мыс Бернулли?
Это первое, что должен был определить Джон Манглс, и он тотчас же занялся наблюдениями и вычислениями, результаты которых затем нанес на судовую карту.
Оказалось, что «Дункан» не особенно уклонился от своего курса: всего на два градуса. Он находился под 136° 12' долготы и 35°07' широты, у мыса Катастрофе на южном побережье Австралии, в трехстах милях от мыса Бернулли.
Мыс Катастрофе, носящий такое зловещее название, расположен против мыса Борда на острове Кенгуру. Между этими двумя мысами проходит пролив Инвестигейтор, который ведет к двум довольно глубоким заливам: северный из них – залив Спенсер, а южный – залив Сент-Винсент. На восточном берегу этого последнего залива находится порт Аделаида, столица провинции Южная Австралия. Аделаида основана в 1836 году, ее население – сорок тысяч человек. Это довольно богатый город, но жители его заняты только обработкой плодородной земли, приносящей им богатые урожаи винограда, апельсинов и других сельскохозяйственных продуктов. Крупных промышленных предприятий в городе нет. Поэтому там меньше инженеров, чем агрономов, и интерес к коммерции и технике невелик.
Можно ли отремонтировать «Дункан» на месте? Это надо было выяснить. Джон Манглс, желая знать, каково повреждение винта, приказал водолазам спуститься за корму яхты, и те доложили, что одна из лопастей винта погнулась и задевала за ахтерштевень[93], поэтому-то винт и не мог вращаться. Повреждение это было очень серьезным, для его починки требовалось такое оборудование, которого, конечно, не найти в Аделаиде.
По зрелом размышлении Гленарван и капитан Джон приняли такое решение: плыть на «Дункане» под парусами вдоль австралийского берега, разыскивая следы крушения «Британии», сделать остановку у мыса Бернулли, собрать там заключительные сведения, затем продолжать плавание до Мельбурна, где повреждения яхты легко исправят. А как только винт будет приведен в порядок, «Дункан» закончит свои поиски у восточных берегов.
Этот план был одобрен. Джон Манглс решил сняться с якоря при благоприятном ветре. Ждать пришлось недолго. К вечеру ураган совершенно стих. Задул попутный юго-западный ветер. Стали готовиться к отплытию, поставили новые паруса. В четыре часа утра матросы взялись за лебедку. Высвободив якоря из грунта, они подняли их наверх, и «Дункан» под фоком, марселем, брамселем, кливерами, бизанью и крюйс-марселем пошел правым галсом вдоль австралийских берегов.
Через два часа потеряли из виду мыс Катастрофе – яхта плыла мимо пролива Инвестигейтор. Вечером обогнули мыс Борда и прошли вдоль острова Кенгуру. Остров этот, самый большой из австралийских мелких островов, служит убежищем для беглых ссыльных. Вид его очарователен. Бесконечные ковры зеленой растительности спускаются к прибрежным слоистым скалам. По этим равнинам и лесам, как и в 1802 году – году открытия острова, скачут неисчислимые стаи кенгуру.
На следующий день, в то время как «Дункан» лавировал вдоль побережья, на остров были посланы шлюпки с командой – осмотреть крутые берега Кенгуру. Яхта находилась под тридцать шестой параллелью, а Гленарван хотел, чтобы до тридцать восьмой параллели не осталось ни одного неисследованного клочка земли.
18 декабря яхта, летя на всех парусах с быстротой настоящего клипера, прошла вплотную вдоль берега бухты Энкаунтер, куда попал в 1828 году путешественник Стерт, после того как открыл Муррей – самую большую из рек Южной Австралии. Но берега этой бухты совсем не походили на цветущие берега острова
Кенгуру. Они были мрачные: однообразие нарушалось иногда каким-нибудь серым утесом или песчаным мысом, – словом, все как на бесплодном побережье полярных земель.
Работа команды шлюпок во время плавания была тяжелая, но никто не роптал. Моряков почти всегда сопровождали на берег Гленарван, неразлучный с ним Паганель и юный Роберт. Им хотелось собственными глазами увидеть останки «Британии». Но самые тщательные их поиски ничего не обнаруживали. Австралийские берега остались так же немы, как и патагонские прерии. Все же не следовало терять надежду до тех пор, пока не будет достигнут тот пункт, который указан в документе.
Поиски в этих местах производились лишь как добавочная мера предосторожности, на всякий случай. Ночью «Дункан» дрейфовал, чтобы, по возможности, держаться на месте, а днем на берегу производились самые тщательные поиски.
20 декабря путешественники поравнялись с мысом Бернулли. Им не удалось найти на своем пути ни одного обломка «Британии». Но эта неудача ничего не доказывала. В самом деле, ведь с момента катастрофы прошло целых два года, а за это время море могло и даже должно было сорвать с подводных камней, разбросать и уничтожить все обломки трехмачтового судна. Да и туземцы, которые чуют кораблекрушения, как коршуны труп, конечно, подобрали бы мельчайшие его обломки. А Гарри Грант и его оба спутника, попав в плен в ту минуту, когда волны выбросили их на берег, были, вне всякого сомнения, уведены в глубь материка.
