Зимбабве — одно из немногих африканских государств, которое не только обеспечивает себя продовольствием, но и продает его, держит первое место в мире по экспорту табака, остается крупнейшим производителем хлопка в Африке к югу от Сахары. И немалую роль в этом сыграла гибкая политика правительства, сумевшего поддержать заинтересованность белых фермеров в сохранении их хозяйств как наиболее эффективных производителей сельскохозяйственной продукции.
Итак, гибкая политика правительства позволила предотвратить дезорганизацию хозяйственной жизни. Было бы, однако, неправильным считать, что после того как рухнула власть меньшинства, в стране ничего не изменилось. Закон одинаково защищает теперь как черных, так и белых. Установлен минимальный размер заработной платы для промышленных рабочих, а также для батраков и прислуги. Введено бесплатное начальное образование и медицинское обслуживание для малообеспеченных слоев. Появились профсоюзы, в которых объединены главным образом африканцы. В Хараре нет нищих, бездомных, нет типичных для африканских городов трущоб. Происходят перемены и в сельских районах. Примерно половина возделанных земель по-прежнему находится в руках белых фермеров. Но наделы тех из них, кто покидает страну, выкупаются государством для африканских семей. По новому закону владельцы ферм обязаны обеспечивать своих батраков жилищами, медицинскими пунктами, школами.
В какой же степени опыт Зимбабве может стать примером для ЮАР? При несомненных чертах сходства обстановка в этих странах весьма различна. В бывшей Южной Родезии максимальная численность белой общины составляла четверть миллиона человек. В Южно-Африканской Республике насчитывается около пяти миллионов белых.
По сравнению с Зимбабве белая община в ЮАР не только более многочисленна, но и менее однородна.
Военные, чиновники, фермеры — это, как правило, буры, составляющие около двух третей белого населения. Что же касается предпринимателей и лиц свободных профессий, то это чаще всего выходцы из Англии. Грань между консерваторами и либералами проходит в основном по этому водоразделу. Размежеванию белой общины во многом способствует политика Африканского национального конгресса. Он всячески акцентирует, что ведет борьбу против расового неравенства, а не борьбу против белых. В «Хартии свободы» АНК, принятой еще несколько десятилетий назад, говорится, что Южная Африка принадлежит всем, кто в ней живет. Белая община рассматривается, стало быть, как неотъемлемый фактор национальной жизни.
В половине шестого в Хараре начинает светать. Вместе с зарей пробуждаются птицы. На сей раз их примеру пришлось последовать и мне: чтобы успеть на семичасовой самолет, который каждое утро возит туристов на водопад Виктория. Меньше часа лета — и мы попадаем в самую западную точку страны, где сходятся границы Зимбабве, Замбии и Ботсваны. Замбези — четвертая по длине африканская река после Нила, Конго, Нигера; единственная из них, которая течет на восток и впадает в Индийский океан. Водопад Виктория расположен примерно на середине ее течения.
Раскрашенный под зебру автобус доставляет нас к воротам национального парка Виктория-Фоле. До водопада предстоит пройти пешком. Но уже за несколько километров явственно слышен тяжелый, неумолкающий гул. А над горизонтом курится белое облако. «Гремящий дым» — так называют водопад местные жители. Таково их поэтическое восприятие этого чуда природы.
— Имейте в виду, что август — конец сухого сезона. Дождей в этих местах не было с апреля. Так что Замбези сбрасывает сейчас каждую минуту лишь 450 миллионов литров воды, а не 600 миллионов литров, как в период паводка…
Экскурсовод говорил это с почти виноватым видом, как бы извиняясь. Но грохот водопада, заглушавший его слова, напоминал, что и 450 миллионов литров в минуту — это отнюдь не мало. Общая ширина базальтового уступа, с которого низвергается Замбези, составляет примерно 1700 метров. Но даже во время половодья занавес водопада не бывает сплошным. Торчащие из пены утесы делят водопад на пять частей. К правому берегу примыкает самый узкий и самый неистовый из них — Чертов водопад. Между его краями всего 27 метров. Поэтому стометровый обрыв, с которого падают потоки воды, кажется особенно высоким. Здесь же, на правом берегу, находится памятник неутомимому шотландцу, открывшему чудо на Замбези для мировой науки. Дэвид Ливингстон в своей излюбленной одежде первопроходца стоит, подбоченясь, на невысоком гранитном монументе.
Спускаюсь от памятника по мокрым крутым ступеням, чтобы взглянуть на Чертов водопад снизу. Поистине «Гремящий дым»! Что-то завораживающее есть в этом неумолчном гуле, в этой сказочной круговерти. На фоне спадающих вниз потоков воды в противоположном направлении непрестанно поднимается белый пар. Мириады просвеченных солнцем водяных капель постоянно клубятся над обрывом. Каждому человеку присущ свой мир ассоциаций. Мне, например, Чертов водопад напомнил произведение классической китайской живописи. Это был типичный образец жанра «горы и воды» со всей присущей ему стилизацией. Та же черно-белая гамма, та же вертикальная композиция, та же фантастическая крутизна скал, с которых низвергаются водяные струи.
Дальше, за базальтовым утесом, начинается Главный водопад. В половодье ширина его занавеса составляет 830 метров. Но теперь этот занавес как бы порван торчащими из пены каменными выступами. Туристская тропа, проложенная по обрывистой кромке правого берега, позволяет любоваться водопадом на всем его протяжении. Она проходит через «лес дождей», похожий на оранжерею. Вокруг мокрая листва, мокрые лианы. А зонт практически не спасает, так как приходится идти сквозь сплошную пелену мельчайших дождевых капель, парящих в воздухе. Почти двухкилометровая прогулка вдоль водопада. Какое раздолье для тех, кто снимает на фото-, кино-, видеопленку! Не сразу доходит до сознания, что это возможно благодаря уникальной особенности здешнего чуда природы. Напротив Главного водопада хорошо видно, что глубокая трещина, в которую падает Замбези, имеет края одинаковой высоты. Река плавно и неторопливо течет по широкой равнине, оставляя в своем русле песчаные отмели и поросшие пальмами острова. Но вдруг убыстряет свое движение и проваливается в каменную щель стометровой ширины и такой же глубины.
Представим себе пол, из которого вынули одну половицу. Если выплеснуть на этот пол таз воды, она сначала разольется по ровной поверхности, а затем хлынет вниз. Вот с такой вырванной половицей хочется сравнить щель в базальтовом монолите, которая неожиданно преграждает путь Замбези. С прогулочной тропы все время видишь могучую реку, текущую прямо на тебя. Но, упав со стометрового уступа, Замбези вынуждена круто изменить свое течение. Ведь путь вперед ей преграждает отвесная каменная стена. И река под прямым углом поворачивает влево. Водопад в сочетании с водоворотом — вот что представляет собой чудо на Замбези. Главный водопад обрамлен двумя островами. Первый, базальтовый утес называется Катаракт. Второй носит имя Ливингстона. Именно на этот остров высадился исследователь Африки, когда подплыл к водопаду на каноэ 16 ноября 1855 года. После провозглашения независимости, когда Родезия стала называться Зимбабве, а ее столица Солсбери была переименована в Хараре, когда повсюду сносили монументы, напоминавшие о британском колониальном господстве, уже тогда было решено: сохранить памятник Ливингстону на прежнем месте и не переименовывать остров; названный в его честь. Борцы за свободу Африки с уважением отнеслись к выдающемуся исследователю Черного континента.
