Однажды в гостинице города Дилижана я проснулся оттого, что на лбу у меня сидела большая серая крыса.) Впрочем, и другие обитатели Командор не особенно пугливы, кроме разве что северных оленей. Олени таяли в тумане, едва завидев наш маленький караван, когда на следующий день мы переваливали на другую сторону острова. Лошади все время спотыкались, шагая по кочкам. Вести их в поводу тоже было трудно. Мягкие кочки, усыпанные ягодами, были около полуметра в высоту, и приходилось все время прыгать с одной на другую. Тундряные куропатки отважно нападали на нас, заставляя лошадей шарахаться в сторону, голубые песцы лаяли вслед, а поморники пикировали сверху.
Наконец мы выбрались на каменистое плато, покрытое ягелем, и через час лихого галопа спустились в широкую зеленую долину, по которой вилась маленькая река с красивым водопадом чуть выше устья. В бухте, к которой вывела речка, выступал из воды десяток камней, и на каждом лежал тюлень-антур. Заметив нас, тюлени подняли головы и, чтобы не упасть с круглых камней, также хвосты. Бухта от этого приняла несколько странный вид. Мы дошли по берегу до следующего ручья. На нем водопада не было, и все заводи усеивали торчащие из воды плавники лососей-кижучей.
Оглушив пару обухом топора, сварили уху с морской капустой и сделали икру-пятиминутку (готовится очень быстро, но хранится всего день-два). Пока обедали, крошечный куличок-песочник развязал Вене ботинки, дергая за шнурки.
Угостив кулика рыбкой, двинулись дальше и вскоре услышали гул самого большого лежбища - Северного.
Девяносто тысяч котиков и две тысячи светло-рыжих сивучей собрались на галечном пляже, чтобы вывести потомство и зачать следующее. Маленькие черные котята, собранные в "детские сады", размещались в деревянных загончиках, поставленных для того, чтобы взрослые их случайно не затоптали. Малыши бегали друг за другом, играли в "бой старых секачей" и в "перетягивание тряпочки". К последней игре с удовольствием подключались местные "санитары" - серокрылые чайки.
К вечеру из тумана неожиданно появилось солнце и село в Берингово море, провожаемое дружным ревом могучих самцов. кряхтением грациозных самочек и блеянием детенышей.
Весь следующий день мы ехали из одной бухты в другую. В устье реки. вытекавшей из красивого озера, рыбаки-алеуты угостили нас икоркой, научили бить рыбу коротким гарпуном и еще раз предупредили об ужасном медведе, которого видели геологи в мае.
И снова бухты - скалистые, галечные, песчаные - и в каждой нас встречали белые совы, а провожали песцы. Потом мы перевалили через гору Стеллера, усыпанную сброшенными оленьими рогами, снова вышли на тихоокеанский берег и вернулись в поселок. Нам удивительно повезло: за это время было целых четыре солнечных дня.
Перейдя речку, мы остановились в небольшой избушке за погранзаставой. Вечером приехали с озера наши друзья-рыбаки, закончившие лов, и поставили рядом большую палатку, чтобы от души погулять перед возвращением в поселок. Долго трудились мы над второй канистрой спирта, закусывая икрой. Алеуты надели парадные костюмы из птичьих шкурок и устроили пляски под бубен. Из села прибежала куча народу, и канистра быстро пустела. Одному парнишке очень понравилась Володина подзорная труба, и он битый час уговаривал ее продать, но до такой степени Володя не напился. К полуночи все поплясали вволю и собрались в кружок у костра.
Мы, конечно, наплели с три короба об огромных медвежьих следах у поселка, о задранных оленях и котиках, а заодно припомнили ужасные истории про белых и бурых медведей, которых каждый знал не меньше десятка. На жителей острова, где самый крупный хищник - песец, рассказы произвели большое впечатление. Народ как-то сразу потянулся по домам. Мы ушли к себе в избу, которую точнее было бы назвать будкой, и стали устраиваться на ночлег. Вся будка, кроме небольшого пространства у двери, была занята широкими нарами. Страшные истории подействовали и на нас самих, поэтому все оружие было заряжено и уложено на нары стволами к двери.
Через некоторое время, уже почти засыпая, я вдруг почувствовал на лице дуновение холодного воздуха, а затем услышал шорох и спросил: "Кто там?" Неизвестный не ответил, но зашуршал в том углу, где были свалены рюкзаки. "Застрелю!" - молчание. Я взвел курок мушкета. Пришелец бросился к двери. Тогда я поставил пищаль прикладом на нары, поднял ствол к потолку и выстрелил.
Со звоном вылетело крошечное окно. Сила отдачи была так велика, что нары проломились, и мы оказались на полу. К густому пороховому дыму прибавились тучи пыли. Ночной воришка пулей вылетел на улицу и громко заорал. Мои друзья не подкачали. Веня и Роберт нашарили в темноте карабины, а Володя выхватил пистолет, и три обоймы ушли в потолок и стены избы. Из палатки рыбаков послышались крики, а затем оглушительная пальба из двустволок. Я тихонько объяснил ребятам, что произошло, и мы подползли к дверям. В этот момент раздался треск автомата, и со стороны заставы разлетелись цепочки трассирующих пуль.
В поселке стали зажигаться окна. Люди выскакивали на улицу, лихорадочно взводя курки, или вели огонь прямо из комнат. Стреляли кто куда, но в основном в воздух. Застава, видимо, поднялась по тревоге - в небо взлетели несколько ракет, а затем целый рой пуль зелеными точками умчался почему-то в сторону моря. Потом все начало стихать, но тут из расположенной за селом воинской части (наверное, решив, что на остров напал вражеский десант,) повели пулеметный огонь по акватории Тихого Океана. К счастью, до артиллерии не дошло, но мы еще долго слышали треск, и свет ракет полз красными квадратами по стене напротив окна.
Наутро мы нашли злополучную подзорную трубу на полу у двери. У жителей поселка был невыспавшийся вид, на улицах блестели стреляные гильзы. За последнюю оставшуюся канистру мы наняли МРС (малый рыболовный сейнер) и пошли по остальным островам. Остров Арий Камень оказался большой скалой, сплошь покрытой птичьими гнездами. Остров Топорков - наоборот, совершенно плоский и весь изрыт птичьими же норами. Их хозяева-топорки с золотистыми бровями и огромными красными клювами весело сновали по острову и плавали вокруг, размахивая крыльями, точно в полете.
Потом мы направились к самому восточному острову - Медному. Он большой, гористый, с красивыми скальными берегами. Сразу же после высадки в небольшой скалистой бухте к нам подбежал песец и прокусил Роберту сапог. Слазив на хребет и посмотрев на другую сторону, мы вернулись на остров Беринга. Тут нам сообщили, что теплохода не будет до следующей недели из-за шторма.
Утром мы побежали в порт. Капитан нашего МРС был уже пьян, как настоящий шкипер, но его коллега с другого сейнера оказался трезв и очень зол. В прошлую ночь, когда поселок героически отразил нападение медведя, он принимал участие в битве и был замечен участковым, который наутро конфисковал у него незарегистрированное ружье.
