Центр Австралии часто называют «красным центром» — такая там удивительно красная земля. На полигоне она была еще и удивительно жесткая — прямо асфальт, а не земля. Когда я выкладывал вещи из рюкзака, моя пластмассовая кружка, которую я возил с собой начиная с Малайзии, упала и от удара о землю раскололась вдребезги. Еще одно воспоминание о той ночи.
Утром моя гипотеза о том, что на юг в первой половине дня идет значительно больше машин, полностью подтвердилась. Мы уехали на микроавтобусе «Ниссан» с тремя корейцами, возвращавшимися в Порт-Августу из поездки к Айерс-Рок.
На выезде из Порт-Августы на юг машин было так много, что мы, привыкшие за последние два месяца встречать максимум по три-четыре попутки в час, буквально не успевали поднять руку. И все же, как свято верят все автостопщики, «наша» машина мимо не прошла. И вскоре мы уже уехали сразу в Аделаиду.
Вернувшись в Аделаиду, мы замкнули гигантское кольцо. За два месяца нам удалось проехать по югу до Перта, затем по западному побережью подняться далеко на север и наконец пересечь самый центр Австралии.
Пришли в церковь. Александр, с которым мы познакомились еще в свой первый приезд, сразу нас узнал.
— Я сейчас поищу ключи от вашей комнаты.
Вот что значит надолго застревать в одной стране. Оказывается, у нас в Аделаиде уже есть «своя» комната. Внутри все было так же, как и два месяца назад: телевизор, школьная парта, несколько табуреток, в одном углу — умывальник с раковиной, в другом — душевая комнатка. Казалось, это действительно «наша» квартира и никто в ней за время нашего отсутствия не был.
Завершая круг: второй раз в Аделаиде
В Южной Австралии было начало зимы. Погода неустойчивая: когда начинался сильный дождь, становилось по-осеннему холодно, потом выглядывало солнце, и сразу же возвращалось лето. Машины останавливались, но предлагали подвезти всего на десять-двадцать километров. Но, когда постоишь пару часов, становишься более сговорчивым. Вот и я согласился-таки проехать пару десятков километров до поворота на Ичунг.
Там, как это чаще всего и бывает на австралийских автострадах, выезд был, а въезда почему-то не было. Пришлось голосовать, стоя прямо на трассе, нахально нарушая правила. Оттуда нас забрал Стив.
— Сейчас автостоп уже не то, что был в мое время, лет двадцать назад. Мне больше десяти-пятнадцати минут стоять не приходилось. А сейчас, я слышал, хитч-хайкерам приходится часами стоять в ожидании попутки.
— Это уж как повезет.
Стив заехал в городок Мюррей-бридж.
— Давайте я провезу вас по центральной улице. Не волнуйтесь, потом вывезу назад на трассу. С другой стороны города.
Затем мы попали в машину к блондинке в строгом деловом костюме.
— Я никогда не подвожу хитч-хайкеров. Когда на выезде из Аделаиды я увидела вас первый раз, стразу же сказала себе: «Нет, попутчиков я не беру». И вот вижу вас опять. Значит, судьба. Ладно, думаю, подвезу.
Мы вышли у поворота на хайвэй номер 1. Поначалу было очень здорово: вокруг, насколько хватало глаз, тянулись зеленые поля, рядом ярко блестела делавшая крутой изгиб река Муррей. Любуясь тем, как заходящие лучи солнца отражаются на водной ряби, я страшно замерз на холодном пронизывающем ветру и совсем без радости воспринимал реальную перспективу ночевать где-нибудь в придорожных кустах. К счастью, этого делать не пришлось.
Уже в сумерках после заката солнца мы попали в машину к Грегу, пастору униатской церкви городка Менинги. Пятидесяти километров хватило для того, чтобы успеть познакомиться друг с другом. И пастор сам предложил нам переночевать в церковном зале.
Церковь стоит прямо на берегу озера Альберт. Грег провел нас в большой зал, показал, где мы можем лечь спать, а где — приготовить себе чай или кофе. Не успели мы толком осмотреться и вскипятить чайник, как пастор опять приехал и пригласил нас к себе домой — поужинать и познакомиться с его женой и дочерьми-подростками.
Хозяева показали нам свою уникальную коллекцию музыкальных инструментов, обратив наше особое внимание на арфу, сделанную в 1952 г. на Ленинградском заводе музыкальных инструментов имени Луначарского (у нее даже был индивидуальный номер — 1225).
В церковь мы вернулись как раз к началу вечерней службы. Нас представили всем прихожанам как известных российских путешественников, и меня попросили выступить с коротким рассказом о кругосветке. После службы ко мне подошла старушка и, видимо, под впечатлением моего рассказа, предложила переночевать у нее.
Утром пастор Грег отвез нас в аборигенский лагерь «Камп Гуронг». Экспозиция тамошнего музея рассказывает о жизни коренного населения Австралии. В районе устья реки Муррей и на острове Кенгуру жило племя нгу-рундери. Одна из представительниц этого вымирающего сейчас племени стала нашим экскурсоводом.
— У меня отец был алкоголиком. И, вообще, австралийские аборигены сейчас очень много пьют. А все потому, что они потеряли свои корни. В нашем лагере мы стремимся передать новому поколению легенды и обычаи своего народа, сохранить связь поколений. Аборигены из окрестных городов и деревень могут пожить у нас одну-две недели, познакомиться, пообщаться.
В лагере действительно есть все условия для приема постояльцев: мужские и женские общие комнаты, столовая, актовый зал. В музее собрана коллекция аборигенской живописи.
С парочкой гомосексуалистов мы доехали до Кингстона. Потом на пикапе нас подбросили до развилки Принс-хайвэя у поворота на Наракурте. Возле лесопитомника «Риди-крик» мы надолго застряли, наблюдая за тем, как на поле ведутся сельхозработы. Может, им нужны специалисты с опытом работы на цветочной ферме?
Остановился грузовик и стал медленно сдавать задним ходом. А зачем? В кабине места не было — там уже сидели двое. Я думал, нам опять скажут, что взять не могут, и уедут, как уже неоднократно было на этой трассе. Но они предложили нам садиться в кузов. Хотя его-то как раз и не было — только платформа без бортов. Поехали с ветерком — как зимой в открытом вагоне грузового поезда. Километров через пятьдесят грузовик свернул с шоссе на грунтовую дорогу и сразу же остановился. Понятно без слов, что нам пора выходить. Мы спрыгнули на землю и стали надевать рюкзаки. Женщина, сидевшая рядом с водителем, спросила:
— А вам обязательно нужно быть в Маунт-Гамбьере сегодня вечером?
А после того, как я ответил что-то невразумительное, предложила:
— Давайте поедем к нам домой, переночуете в тепле.
Незнакомые люди часто приглашали нас переночевать.
Но не так сразу. Обычно вначале я долго и подробно рассказывал о нашем путешествии. А в этот раз мы с хозяевами не перекинулись и парой слов. Познакомились уже у них дома.
