Новым жителям город достался лежащим в руинах, девяносто процентов его было разрушено. В Музее истории Калининграда висит сделанный в 1930-е годы снимок, на котором запечатлен центр Кёнигсберга. Типично европейский вид — кирпичные домики, готический собор, мощеные улочки. Сегодня на месте всей этой красоты разбили какой-то безликий парк, где вечно тусуются пьяницы: вот вам наглядное свидетельство того, как перестроили город власти, которых куда больше заботили квоты, а не эстетика.
Янтарный прииск располагается в часе езды на восток от города по длинной бетонке, ведущей к береговой линии Самбийского полуострова, который теперь тоже носит название Калининградского. Мы выехали рано утром, и переводчица Ольга объяснила мне, что до конца войны городок рядом с шахтой назывался Пальмникен, но коммунисты, предпочитавшие всему унитарность, переименовали его в Янтарный.
Первую остановку мы сделали у шахты. Раньше шахт тут было несколько, но сейчас работает только одна, и, чтобы посетить ее, требуется специальное разрешение. Отъехав километра на два от города, мы остановились около одиноко стоявшего посреди леса желтого кирпичного здания, окруженного колючей проволокой. Ольга вошла внутрь и вернулась с молодым парнем в камуфляже, которого она обнаружила спящим прямо на рабочем месте. Он согласился провести для нас экскурсию за несколько долларов, запрыгнул на первое сиденье и показал, куда ехать по грязной разбитой дороге, по обочинам которой росли крушина и бузина; во времена холодной войны, когда торговля янтарем сошла на нет, местные жители собирали ягоды, чтобы хоть как-то разнообразить свой рацион.
Мы остановились около каких-то развалин из серых блоков, но оказалось, что это вовсе не руины, а дирекция рудника. Внутрь нас не пустили. Молодой охранник жестом пригласил нас подняться на поросший травой хребет, мы послушно потрусили за ним, и вот перед нами предстала самая знаменитая в мире шахта по добыче янтаря. Я увидела неглубокий коричневый кратер размером с небольшой поселок, окруженный хребтами вроде того, на котором мы сейчас стояли. На листьях деревьев осел толстый слой пыли. Я ожидала увидеть множество бульдозеров и рабочих в касках, но внизу было пусто, и, лишь приглядевшись, я увидела вдалеке, как два экскаватора что-то чинно раскапывают. С такого расстояния они казались крошечными, хотя вообще-то каждая такая «крошка» весила восемь тонн.
Экскаваторы раскапывали «синюю землю». Это слой глины, в которой, словно изюминки в булочке, прячутся кусочки янтаря. Вообще-то такая глина с вкраплениями янтаря встречается по всей Прибалтике, но прииски расположены именно тут, поскольку на Самбийском полуострове слои глины залегают всего в пятнадцати метрах под землей и янтарь можно добывать карьерным способом. Во многих районах Польши и других стран Балтики пришлось бы бурить аж на сорок метров вглубь, что делает добычу янтаря экономически невыгодной. Хотя вообще-то даже в Янтарном добыча янтаря стала нерентабельной, поскольку цены упали, оборудование устарело, и многих рабочих уволили. Сейчас ведутся разработки альтернативных месторождений, например на Украине.
— Для города это настоящая катастрофа, — вздохнул наш провожатый.
Единственные, кто получает прибыль, — это любители, ведь в Янтарном на каждый кубический метр земли приходится десять килограммов янтаря, это в десять раз больше, чем на Украине. Ольга рассказала, что пару месяцев назад, когда она была здесь в прошлый раз, экскаваторы не работали, зато вовсю трудился какой-то мужичок.
— Если честно, я за него волновалась: ведь может быть оползень, и никто даже не узнает, что он здесь!
Местные власти вяло пытаются предпринять какие-то меры. Охранников нанимают из других регионов (к примеру, наш был из Санкт-Петербурга), якобы теоретически они менее подвержены коррупции. Но, как вы понимаете, это только теоретически. На самом деле огромное, на миллионы долларов, количество янтаря утекает за границу, его провозят контрабандой в багаже.
Когда мы ехали обратно по разбитой дороге, среди зарослей бузины и крушины, мимо полуразрушенного кирпичного дома, рядом с которым спали две собаки, меня вдруг осенило: да ведь это начало того самого легендарного Янтарного пути, некогда великого!
Еще до приезда в Россию я наводила справки о Янтарном, но обнаружила мало полезного. Городок этот фигурировал в экологическом отчете, где говорилось о том, что в море ежегодно сливается более ста миллионов тонн отходов. (Кстати, я обнаружила яркое свидетельство той атмосферы, что царила здесь пару лет назад, — местные жители, измученные безработицей и безденежьем, дни напролет проводили у сливных труб шахты на берегу в надежде выловить из серой жижи кусочек янтаря.) А еще мне попалась интересная сноска в одном научном журнале, где говорилось, что работу на местных приисках какое-то время контролировали сотрудники НКВД, а янтарь добывали тогда узники ГУЛАГа. Я решила непременно узнать об этом побольше.
Речь идет о системе исправительно-трудовых лагерей, существовавшей в Советской России еще с 1919 года. Изначально, после революции, туда заключали раскулаченных землевладельцев и представителей интеллигенции. При Сталине система значительно расширилась, поскольку Иосиф Виссарионович счел, что куда дешевле строить каналы и добывать полезные ископаемые, используя рабский труд. Амбиции вождя росли как на дрожжах, а вместе с ними росло и количество узников ГУЛАГа: все чаще люди попадали в застенки по подложным обвинениям, многим так и не объяснили, за что их посадили. Большая часть лагерей (которых всего насчитывалось около четырехсот пятидесяти) располагалась в Сибири и Казахстане, но их могли устроить в любом месте, где существовала потребность в бесплатной рабочей силе, включая и янтарные прииски на самом краю Европы.
Ольга призналась, что никогда не слышала о существовании под Калининградом подобного лагеря.
— Это сложно выяснить даже сейчас, — предупредила она меня, — но мы постараемся.
Мы решили сделать первую остановку у местного музея, заодно и порасспрашиваем сотрудников.
Музей Янтарного был полон обломков истории: в одном из залов граммофоны и истрепанные фотографии свидетельствовали о том, что некогда жители Пальмникена любили танцевать, а в соседнем висело несколько красных советских флагов, здесь демонстрировали уже другую эпоху, когда к власти пришли коммунисты. Гид Михаил Пермяков проводил экскурсию для первоклашек. Он объяснял им, почему со времен Древней Пруссии, еще до эры тевтонского правления, осталось так мало поделок из янтаря.
