Весной 1951 года мой друг граф Альберто Бонакоссо посоветовал мне обратиться в Национальный олимпийский комитет Италии. Бонакоссо входил в состав исполнительного комитета и с воодушевлением поддержал мой план.
Переговоры длились довольно долго, но в конечном итоге были выделены необходимые средства для проведения предварительной разведки в Индии и Пакистане для выяснения возможности организации экспедиции и, в случае если экспедицию на К2 будет возможно организовать, установить время работы экспедиции и другие исходные данные. По ряду причин и обстоятельств я очень поздно, только в конце июля 1952 года, получил средства для этого путешествия. Пока решались эти вопросы, у меня все было подготовлено для путешествия на Ближний Восток с опорным пунктом в Дамаске и я предусмотрел в случае необходимости организацию кратковременной поездки из Дамаска в Индию и Пакистан даже на собственные средства. И вот первого августа я покинул Италию на самолете и на следующий день прибыл в Дамаск – первый этап путешествия на восток. После окончания своей геологической работы в Иордании я возвратился в Дамаск и оттуда продолжил свой путь прямо в Индию и Пакистан.
27 августа я прибыл в столицу Пакистана Карачи и подал заявление для получения разрешения на въезд экспедиции в Каракорум, в район Балторо в 1953 году. После почти месячного ожидания я получил отрицательный ответ.
Правительство Пакистана высказало свои сожаления, что не может выполнить мою просьбу с связи с тем, что оно уже дало разрешение на проведение экспедиции на К2 руководителю американской экспедиции доктору Хаустону. Из-за трудностей продовольственного снабжения большого каравана носильщиков оно не имеет возможности дать разрешение второй экспедиции в район Балторо в том же году. Я был ошеломлен таким сообщением, и мне нужно было срочно переделывать план путешествия.
После того, как я подал второе заявление, в котором просил разрешения на путешествие в 1953 году в один из соседних с ледником Балторо районов, я вернулся в Италию. В этом заявлении я одновременно просил разрешения на проведение экспедиции в 1954 году в район ледника Балторо, причем в заявлении я указал, что планом экспедиции 1954 года предусматриваются два мероприятия: работа научной группы и восхождение на К2.
Переговоры, которые с переменными успехами тянулись почти год, приносили и надежды и разочарование. 25 апреля 1953 года во время пленума Итальянского альпийского клуба в Парме президент Итальянского академического альпийского клуба и председатель комиссии Альпийского клуба по внеевропейским альпинистским мероприятиям официально поручили мне организовать под шефством этого клуба научно-альпинистскую экспедицию в Гималаи. В середине июля 1953 года чаша весов склонялась все еще не в нашу пользу, несмотря на то, что министр барон Г. Скола Камерине и доктор П. Канали из министерства иностранных дел энергично поддерживали экспедицию, и даже глава правительства в то время Альчиде де Гаспери непосредственно обратился но этому вопросу к главе пакистанского правительства Мохаммеду Али во время их встречи в Риме. Поэтому трудно себе представить мою радость, когда я 17 июля после возвращения из путешествия по Греции получил от пакистанского посла в Риме сообщение, что мне дано разрешение на путешествие в район Балторо, хотя в разрешении указывались некоторые ограничения моего плана.
Хорошо что, несмотря на слабую надежду на получение визы, мой оптимизм все же толкнул меня на некоторую подготовку экспедиции, прежде всего в части получения средств, которые мне были позже предоставлены Национальным советом по исследованиям.
Это сообщение сделало меня счастливым, но одновременно поставило перед серьезной дилеммой – или мне удастся немедленно погрузить тяжелый груз и имущество на тот пароход, который раз в месяц курсирует между Генуей и Карачи, или мне нужно отложить экспедицию на год. Выслать груз месяцем позже означало бы, что я смогу прибыть в Карачи только 16 сентября – слишком позднее время для путешествия в этих районах. Кроме того, я учел, что если сейчас все подготовлю для путешествия, но не успею погрузить имущество на отходящий пароход, то рискую понести большие расходы, не имея возможности совершить планируемое путешествие. О перевозке груза самолетом нечего было и думать. Стоимость перевозки груза самолетом от Рима до Карачи так бы основательно потрясла мои финансы, что я не имел бы возможности совершить путешествие дальше Карачи.
Когда я 18 июля выехал из Рима в Милан, то основательно продумал создавшееся положение, и хотя большие трудности, в том числе бюрократического характера, встали на моем пути, все же решил сделать попытку. Не стоит описывать все мытарства этих десяти дней, которые оставались до отхода парохода. 28 июля в два часа ночи доверенный из Генуи сообщил мне, что весь груз находится на борту парохода. Я всегда думаю с благодарностью о тех немногих добровольцах, которые в дни лихорадочной работы оказали мне бескорыстную помощь, и о тех инициативных правительственных служащих, которые сумели устранить бюрократические трудности, всегда возникающие при отправке товаров за границу.
В этом путешествии меня должен был сопровождать Ричардо КассинСсылка4, все расходы которого оплатил Итальянский альпийский клуб.
Чтобы закончить переговоры о финансировании экспедиции и выполнить служебные обязанности в университете и в Миланском политехникуме, мне пришлось отложить свой выезд до 18 августа. Два дня спустя я был в Карачи, где оставался до 26 августа – дня моего выезда с багажом в Равалпинди. В это время из газет я узнал о неудаче экспедиции Хаустона на К2 и ее роковых последствиях. В Равалпинди, в доме полковника Ата Улла, я встретился с членами этой экспедиции, от которых я получил устное сообщение о ней, ценные исходные сведения, указания и информацию о маршруте, по которому они пытались совершить восхождение. Как раз в эти дни газеты сообщили о том, что альпинисты нескольких наций обратились к пакистанскому правительству за разрешением восхождения на К2 в 1954 году.
Я не мог возвратиться в Карачи, чтобы узнать результаты моего прошения: в этом случае я рисковал сорвать предварительную разведку района К2. Кроме того, после возвращения экспедиции Хаустона не было больше препятствий к проведению предварительной разведки района К2, и 4 сентября я вылетел со всем грузом в Скардо – основную базу снабжения Балтистана, откуда берет свое начало караванная дорога.
В плане путешествия предусматривалась разведка ледника Балторо до базового лагеря американской экспедиции и несколько выходов в боковые ущелья для научного исследования.
