— Ну, дорогой, ты мне все-таки объяснишь, в чем дело, — подумал я.
Включив первую скорость, я медленно и осторожно стал к нему приближаться. Сонные глаза льва так сузились, что превратились в щелочки. Ничто не могло его расшевелить. Черт возьми, да что же это такое?.. Только после того, как я его слегка тронул машиной, лев соизволил встать и немного отойти. Отойти? Он отполз на несколько шагов в сторону, повалился в траву и устроился там с комфортом, опрокинувшись на спину и задрав все четыре лапы вверх. Так он продолжал лежать без движения.
Я снова приблизился к нему. На этот раз он повел себя более по-мужски: сел на задние лапы, как собака, лениво заворчал и, ради приличия, оскалил зубы. Было совершенно очевидно, что я не заслуживал даже такого усилия! Потом он снова отошел в сторону и равнодушно повалился в траву.
Я сделал еще одну попытку — вышел из джипа и… с некоторой дрожью в ногах встал перед ним на совершенно открытой, незащищенной площадке. Конечно, я был готов к тому, чтобы немедленно отразить его нападение…
Представьте себе, что в этом не было никакой необходимости. Единственное, на что было способно это ленивое чудовище, это скучающе посмотреть на меня и равнодушно оскалить зубы. И то только один раз…
Я, как говорится, сложил оружие. И хотя это парадокс, но уезжал я побежденным. Отъехав немного от места моей встречи с этим странным львом, я нашел разгадку его поведения: на вытоптанной, голой поляне валялись остатки растерзанной антилопы.
Ничего нет удивительного, что после такого обеда я не вызвал у него никакого аппетита.
Все, что я узнал и увидел в этой области, я рассказал местным специалистам и знатокам животного мира Восточной Африки. Если распределить животных в соответствии с их силой и превосходством над другими, то самым сильным и независимым животным Африки является слон, затем носорог, бегемот, стадо буйволов. И только потом — лев. Остальные звери, включая отдельных буйволов, становятся жертвами львов.
И еще о львах, которых я видел на деревьях. В этой области постоянно живут слоны, бегемоты и буйволы. Скопление этих крупных зверей столь велико, что львы не могут спокойно отдыхать и предаваться своей сиесте на земле. Поэтому они научились взбираться на деревья и даже перемещаться по ним. Деревья им дают тень, кроме того, на такой высоте львов меньше беспокоят комары, мухи и мухи цеце.
Как знать, может быть я когда-нибудь еще раз встречусь с госпожой Тони Нутхи и скажу этой таинственной даме:
— Вы, госпожа, были правы. В Ишаша можно узнать много интересного. И я знаю теперь ответ на тот вопрос. Я знаю, кто у вас царь зверей.
Помните Кимури из племени укамба? Гордого африканского охотника, который долго держался со мной холодно и неприступно. И все же мы стали с ним друзьями. Но в тот вечер, о котором я хочу рассказать, мне в голову не приходило, что он настолько мне доверяет.
— Расскажи мне что-нибудь о жизни вашего племени, — попросил я, когда мы сидели с ним вдвоем у костра.
Кимури, разговорчивый до этого, сразу замолчал. Мне была видна только половина его лица, на котором отражался красноватый свет костра, и мне показалось, что оно снова стало холодным и непроницаемым, как это было раньше.
— У нас в Европе тоже есть свои обычаи. Хочешь, я расскажу тебе о них?
— Не хочу, — тихо ответил Кимури.
— Почему?
Мне было интересно, что он ответит. Но Кимури молчал, глубоко о чем-то задумавшись.
— Скажи мне, Кимури, каким ты представляешь себе наш мир? Что ты о нем думаешь?
— Много молодых женщин, много денег, много домов, много автомашин, — Кимури улыбнулся, без зависти и восхищения.
В эту минуту завидовал ему я.
Человек никогда не достигнет того, чего ему хочется, потому что, как только он чего-то достигает, ему сразу же хочется или большего или другого. Кимури не знал этого чувства. Он был полностью удовлетворен и у него не было своего вымечтанного мира.
— Мзи…
— Что, Кимури?
— Я расскажу тебе…
Внутренние дела племени — это святая святых для его членов. Тот, кто не жил в Африке или вдали от цивилизации, не сможет до конца понять всей торжественности той минуты, когда Кимури решился мне рассказать.
— Спрашивай, Мзи.
Прошло немало времени, пока мне удалось ему растолковать, что я подразумеваю под словом «супружество». Для Кимури все было просто, ясно и естественно, поэтому наш разговор был не из легких.
— Сколько у вас мужчина может иметь жен? — спросил я.
— Столько, сколько хочет, если у него есть… — и Кимури совсем по-европейски сделал двумя пальцами жест, обозначающий — если есть деньги. Одна жена в племени укамба стоит двенадцать коров, тридцать коз, а иногда и пятьсот шиллингов — в зависимости от достоинств избранницы. Первую жену своему сыну должны купить родители, вторую жену покупает он сам, а третью оплачивают пополам родители и сын.
— Кимури, а если родители не захотят заплатить?
Опять прошло немало времени, пока я ему объяснил слово «скупость». Все же с некоторыми нашими «цивилизованными» понятиями здесь приходится трудновато.
— О, это ничего! — махнул рукой Кимури, показывая сколь проста для него эта сложная проблема: если родители не хотят купить жену сыну, то сын может пожаловаться главе племени, а тот может приказать, чтобы жену ему купили. Часто бывает так, что глава приказывает купить уже не одну, а сразу три жены, поэтому родители изо всех сил стараются удовлетворить любовные запросы своего сына.
— Хорошо. А если они не могут? Если у них действительно нет денег?
Кимури ответил, что на жену всегда должны быть деньги. Но если случится так, что родителям нечем платить за жену для сына, тогда должен сложиться весь род. А если и этого не будет хватать, — должны помочь друзья и знакомые. Если муж имеет нескольких жен, то каждой он должен построить домик, причем все домики должны быть одинаковыми, чтобы жены не завидовали друг другу. Если муж умирает, а у него остаются братья, то самая младшая жена достается самому младшему, а самая старшая — самому старшему.
— Хорошо, Кимури. А что, если старшему понравится больше молодая?
— Ничего не поделаешь, — сказал он с сожалением, причмокнув языком и откровенно, по-мальчишески вздохнул.
— Он должен взять старую.
Если у умершего не было братьев, то тогда все проще. Жена может делать все, что ей захочется, может снова выйти замуж, если ее кто-нибудь возьмет. В племени укамба вдова не составляет интересной партии, потому что все имущество умершего глава племени распределяет между детьми.
