– Шикарный календарь, знакомые виды. Я была там летом.
Услышав о Коневце, Тамара оживилась, ей захотелось сказать, что и она там бывала; но у Ирины с игуменом уже завязался оживлённый разговор об общих знакомых, настоятелях монастырей.
Тем временем, монах подал путницам яичницу, положил по кусочку отварной красной рыбы.
– Ну, что вы? Нам бы только чаю, – смутилась Ирина.
– Ничего, ничего, вы с дороги. И чай будет. Кушайте!
– У вас есть куры? – предположила Ирина.
– Да, у нас своё небольшое подсобное хозяйство: огород, теплички. И куры есть.
Подруги знали, что приступать к еде следует после молитвы, и ждали.
Монах вслух начал читать молитву, и женщины встали рядом с ним. Паломницы принялись трапезничать, а игумен сел за другой стол.
– Вы же, не за рулём! – вдруг осенило хозяина, и тут же из шкафчика он достал бутылку вина, налил в фужеры:
– Херес. Настоящий. Оцените!.. Гости оставили.
И они оценили.
Сытые и довольные, со словами благодарности подруги уже собрались встать из-за стола, чтобы продолжить путь, но извне послышался мощный шум дождя.
– Какой сильный! Придётся вам задержаться, – произнёс отец Дмитрий.
Ирина тут же воспользовалась моментом, у неё оставалось ещё много вопросов.
– Мне кажется, что ваш скит по сути уже и не скит вовсе, – заметила она.
Наместник согласился:
– Вы правы. Нынче это скорее сельский приход. Ведь в скит нельзя ни женщинам, ни детям. А здесь детей много бывает. – И продолжил: – Мне зачастую приходится быть и хозяйственником, и работником, и поваром, и подавальщиком. А хотелось бы больше времени уделять молитве, но, увы, обстоятельства. – В его словах сквозило сожаление. – Выстроил я себе сараюшку на опушке, иногда удаётся с Богом наедине побыть.
Немного помолчав, отец Дмитрий продолжил.
– Нынче проблема на Руси – монахов нет! Монахи-то были, в основном, из крестьян, а где они нынче крестьяне-то?… Молиться некому!
Священник говорил и, слушая его, Ирина подумала: как всё непросто в его жизни. В очередной раз она убедилась и в том, что хотя церковь и отделена от государства, но изменения в нем отражаются и на церковной жизни.
Краем глаза Ирина увидела, что Тамара как-то вдруг изменилась, увлечённая их разговором, она забыла о себе. Похоже, она впервые слышала о вещах, ей совершенно незнакомых, но интересных, и, как оказалось, нужных.
– Но всё-таки не перевелись ещё подвижники на Руси, – продолжал игумен. Это звучало обнадёживающе. – Моя хорошая знакомая с несколькими насельницами сейчас восстанавливает монастырь в Карелии.
И тут же предложил Ирине:
– А Вы не хотите туда съездить? Игуменья будет рада, и встретит и приютит, – подбадривал он. – До монастыря добираться легко, автобусом километров 300.
– Спасибо, возможно и съезжу, – отвечала Ирина.
– Ну, если надумаете, звоните.
Дождь кончился и подруги снова засобирались. Получив благословение в дорогу, они вышли из скита. Дождь то усиливался, то становился тише, но это не влияло на настроение подруг. Всю дорогу до Вешково женщины наперебой делились своими впечатлениями. Не забыли и о хересе, – забавно – ещё бы, в такой глуши, да ещё и в святом месте.
В Вешково, в ожидание автобуса устало присели на скамейку.
– Так долго собирались, и вот уже всё позади, – философски и как будто с сожалением заметила Тамара.
– Да, – согласилась Ирина и добавила: – Но воспоминания-то останутся.
– Ещё бы! На меня огромное впечатление произвела встреча с отцом Дмитрием. Для меня она стала откровением. Я впервые почувствовала присутствие Святого духа. Он говорил проникновенным голосом священника. А какой тембр у него завораживающий!.. Отец Дмитрий убедил меня в том, что непременно надо молиться!
2012 г.
23 октября. Осень подарила солнечное утро, радость пробужденья и желанье жить; снова жить дорогой, но не той, что изнуряет в пробках городских.
Захотелось из города на денёк ускользнуть, выходиться, продышаться, насладиться красотой нашей северной природы, увидеть её краски, услышать её звуки.
Финляндский вокзал. У платформы стоит электричка и ждёт пассажиров, она дрожит в нетерпенье: ей, как и нам с Ольгой, хочется поскорее отправиться в путь. И вот уже за окном проносятся городские кварталы и всё чаще мелькают деревья и кусты, отмеченные красно-жёлтыми вкраплениями. Неожиданно возникнут хоровод веснушчатых берёз или ряд рябин брусничникового вида с ягодами. Сидя в электричке, без труда можно заглянуть на любой приусадебный участок. С высоты всё выглядит красочно, даже если увидишь невзрачные дома, убогие сараи или покосившиеся заборы.
Мы прибыли в посёлок Невская Дубровка. Тишина и в воздухе и на земле, неспешность одиноких прохожих, немногочисленность машин.
Тропа, ведущая к Неве, пролегла между разрушенных, заброшенных сараюшек и погребов. Яблоня-дичок сбросила свои мелкие и бледные плоды под ноги прохожим и те втоптали их в грязь. Пахнет не только прелыми яблоками, но и пожухлой травой, тянет сыростью. И хотя на небе светит солнце, ощущение, что мы попали в тёмный угол мрачного инобытия.
Стало грустно и захотелось подвести итоги своей жизни.
Но вскоре мы оказались на крутом берегу Невы, и сразу рассеялись в воздухе мысли о грустном. Дышится легко, небо безоблачно, воды могучи, волны сильны; то сухогруз пройдёт, то катер промчится. Жизнь продолжается!
Погуляв по берегу, вернулись в посёлок. Его панельные дома нашего внимания не привлекли. А вот частный сектор пестрил разнообразием архитектурных стилей домов и соответствующих им заборов: иные – неказистые, ветхие, деревянные; кое-где сетка-"рабица". За заборами выше человеческого роста иногда видны только крыши коттеджей и верхушки сосен. Хорошо ещё, что здесь сосны всё же значительно выше материального благополучия. В городе такого уже и не встретишь.
И вдруг мы увидели яблоню – над высоким красным забором на фоне голубого неба, её крона, щедро усыпанная красочными плодами, выглядела потрясающе. Ради этой яблони уже стоило приехать сюда. Прекрасным будет фото! Мне захотелось попросить у хозяев разрешения сделать ещё несколько снимков этой шикарной яблони. Но попутчица одёрнула меня, мол, нечего людей беспокоить. Я не стала настаивать, однако про себя отметила, что иногда мне всё-таки комфортней путешествовать одной. И вспомнилось, как однажды я ездила в Рождествено. Яблок в ту пору было тьма, но – все за заборами, – недосягаемы. А у меня вдруг появилось неодолимое желание сорвать с ветки яблоко, хрустко надкусить его, вкусить плода от древа познания, точно Ева в Эдемском саду. Тогда моё желание было без промедления исполнено, и я познала, что есть ещё на свете добрые люди. Завязался непринуждённый разговор с хозяевами дома, были и чай с пирогами, и пакет яблок с собой. То знакомство длилось несколько лет. Но тогда я была одна. А с другой стороны, известно же, что радость, разделённая с другим, возрастает вдвое!
