Затем он погрузился в молитвы, но все время думал о матери и молил Бога быть добрым и милостивым к Монике в грядущей жизни.
Сидя в тихом уголке возле разрушенной стены и глядя на старинные дороги, я думал о том, как пятнадцать веков назад город этот кипел деловой активностью и кишел удовольствиями, как входили и выходили из гавани корабли с грузами со всего света на потребу алчному Риму; как по вечерам горели огни, и люди шли ужинать, понятия не имея, что умерла святая Моника, а ее сын страдает бессмертной печалью, которая сохранит имя Остии для будущих поколений. И ныне я смотрю на руины, открытые небу, руины бань с их горячими и холодными залами и прекрасными полами, а может — и на руины того дома, где Августин пытался победить горе.
Я прошел к гавани, где росла густая трава по колено высотой, и там задумался о другом великом человеке, связанном с Остией — о пламенном святом Иерониме. За два года до смерти Моники Иероним, удрученный скандалом и подозрениями, которые обрушились на него в Риме, сел в Остии на корабль, следующий в Антиохию. Где-то неподалеку — возможно, вон на том болоте, особенно обильно поросшем сорняками, — он поднялся на борт, о чем сообщил в послании к деве Анселле:
Я пишу в спешке, дорогая дама Анселла, пока корабль поднимает паруса. Пишу я в слезах и рыданиях, и все же благодарю Бога за то, что счел меня достойным ненависти этого мира. Передавай привет Пауле и Евстохии, моим сестрам во Христе, и не важно, принимает ли меня этот мир или отвергает, передавай привет Альбине, твоей матери, Марселле, твоей сестре, Марселлине, Фелисите: скажи им, что мы еще встретимся перед престолом Господа, где все тайны нашего сердца будут открыты. Помни обо мне, о, славный образец чистоты, и своими молитвами утишь морские волны.
Корабль поднял паруса и навсегда унес Иеронима прочь от Рима. В подземном гроте церкви Рождества в Вифлееме один из францисканцев проводит вас в темную пещеру, наполовину выдолбленную в скале, наполовину сложенную из камней. Он непременно расскажет: «Вот помещение, где жил святой Иероним до конца своих дней. И здесь он написал Вульгату, а также множество посланий и трактатов».
Потом он проведет вас сквозь темноту в узкий проход, соединяющий первое помещение с другой пещерой. «Здесь похоронены Иероним, Паула и Евстохия — святой муж и две святые женщины, оставившие богатую жизнь в Риме, чтобы поселиться там, где родился наш благословенный Спаситель…»
Начало путешествия святого Иеронима — здесь, в Остии, а окончание — в Вифлееме.
Низины обширны, и море остается невидимым. Однако в прежние дни волны бились о берег там, где тянутся ныне многие мили песка. На этих берегах, вероятно, за целое столетие до Августина и Иеронима, Остия стала местом действия «маленького золотого шедевра» — «Октавия» Минуция Феликса, первого произведения апологетов христианства.
Три друга отдыхали на море, в Остии. Минуций Феликс пишет:
Это прекрасное место, где я надеюсь принять морские ванны и получить приятное и полезное лечение от некоторых гуморов, причиняющих мне страдания. Благодаря этому отдыху законоведение отступает перед отличными местными винами.
Друзьями Минуция были христианин Октавий и Цецилий, еще не обратившийся в новую веру.
Как-то утром друзья отправились на прогулку; по дороге Цецилий увидел статую Сераписа и поцеловал ей руку, что заставило Октавия заметить — он желает, чтобы его дорогой друг перестал жить в такой темноте, особенно в столь прекрасный день.
Когда Октавий говорил это, мы находились на полпути между Остией и морем, и уже подходили к пляжу, где мягкие волны омывали полосу песка, разглаживая ее и расширяя, словно выстраивали дорожку для прогулок. Море вечно в беспокойстве, даже если улегся ветер, и хотя белые пенистые гребни не достигали берега, мы наслаждались созерцанием извивающихся и крутящихся у наших ног водоворотов, образовывавшихся, когда мы ступали на кромку воды.
Они продолжали совместную прогулку, и Октавий рассказывал о морском путешествии, которое он недавно совершил, а потом остановились, чтобы посмотреть на детей, играющих в «уток и селезней».
Минуций продолжает:
Играют так: ракушку, отполированную бесконечным движением волн, крепко удерживают плоской стороной между пальцами. Затем игрок наклоняется и кидает ее как можно дальше вдоль водной глади. Снаряд едва касается поверхности или разрезает верхушки волн, подпрыгивая в воздухе. Тот мальчик, чья ракушка улетела дальше всего и чаще подпрыгивала на воде, считается победителем.
Только не обращенный в христианство Цецилий не находил удовольствия в этом зрелище, держался отчужденно и вообще пребывал в дурном настроении, а потом наконец признался: он глубоко сожалеет, что его друг Октавий произнес такие слова о его духовной жизни. Самым дружеским образом все трое усаживаются на скале, выдающейся в море, и приступают к обсуждению христианства и язычества.
Разговор они ведут долгий и ученый. Цецилий защищает богов Рима; Октавий отстаивает веру в Христа. Он признает, что до обращения был более чем скептиком, и как юрист, вероятно, причинял мучения христианам, открыто исповедовавшим свою веру, в надежде добиться от них отречения. Он излагает основные положения христианского вероучения. И к концу разговора обращает Цецилия.
После мы вернулись, веселые и счастливые: Цецилий — потому что уверовал, Октавий — потому что добился победы, а я — благодаря обращению одного и победе другого.
Я был счастлив окончить мои странствия в Остии, в окружении подобных воспоминаний. Мне приятно думать, что я видел Евфрат, устремляющийся на юг, по Месопотамии, и Нил, несущий на своих берегах Египет, и что наконец приблизился к завершению путешествия в том месте, куда Тибр некогда приносил корабли с моря. Я задумчиво шел прочь, через древний город, сожалея о том, что было и прошло, и надеясь, что никто не осудит человека, который, вернувшись из странствий, произнес слова, возникшие в его памяти и впервые сказанные давным-давно — именно здесь, в городе Остия: «Ничто не далеко от Господа».
Указатель библейских цитат
1 Деян 13:1.
2 Ис 37:12.
3 Ин 4:11.
4 3 Цар 18:28.
5 Ис 13:19.
6 Ис 13:20–22.
7 Иер 51:58 и далее.
8 Иер 50:23.
9 Быт 11:3.
10 Пс 136:1–2.
11 Авв 1:7–9.
12 Иер 27:17.
13 Иер 29:5–7.
14 Иер 40:4.
15 Иез 34:12,15.
16 Пс 136:9.
17 Иер 51:8.
18 Мф 2:2.
19 Быт 12:1–2.
20 Быт 8:14.
21 Исх 3:6.
22 Мф 2:13–15 и далее.
23 Мк 16:1; Лк 23:56.
24 1 Тим 6:7.
25 4 Цар 6:25.
26 Мф 19:14.
27 Втор 11:10.
28 Быт 50:26.
29 Исх 13:19.
30 3 Цар 19:19.
31 Рим 16: 14
32 2 Тим 4:21.
«Пираты Пензанса» — комедийное музыкальное шоу, пародирующее приключенческие истории о морских разбойниках; существовали театральные версии и кинофильм. — Примеч. перев.
Раковина считалась знаком пилигрима и обязательно крепилась к головному убору. — Примеч. перев.
Десять тысяч — греческие наемники, участники знаменитого пешего похода 401 года до н. э., вернувшиеся на родину из Персии. — Примеч. ред.
Поллион Требеллий (IV в.) — римский историк, жил в правление императора Диоклетиана, один из авторов т. н. «Жизнеописаний августов». — Примеч. ред.
Бельгравия — один из наиболее аристократичных и дорогих районов Лондона. — Примеч. перев.
Агаг — царь амаликитян, побежденный и взятый в плен Саулом, царем Израильским, и умерщвленный затем пророком Самуилом (1 Цар:15).
Коббет Уильям (1763–1835) — английский публицист и политический деятель, родившийся в Фарнхэме, автор многих книг и памфлетов, в том числе труда «История протестантской реформации в Англии». — Примеч. ред.
Книга из Келлса — ирландское рукописное евангелие (ок. 700 г.) с оригинальным кельтским орнаментом. — Примеч. перев.
Сенусситы — последователи исламского законоведа Сенусси Мохаммеда ибн Али, которого считали святым за благочестивую жизнь и глубокие познания в исламе и который призывал к искоренению неверных и образованию могущественного мусульманского государства. Колонии сенусситов были весьма обширны и влиятельны не только в Северной Африке, но и в Британской Индии. — Примеч. перев.
