— Комендант был тяжело болен, и сейчас он еще очень слаб. Но если ты принес важные вести, я немедленно извещу его о твоем приходе. Мой мальчик, мы думали, что ты погиб.
И, шлепая ночными туфлями, художник направился к комнате Лодоньера, а Ренэ последовал за ним и спрятался за дверью.
— Шевалье, — начал Ле Муан, — я принес тебе весточку от мертвого.
— Ах, ты всегда был мечтателем! — резко оборвал его больной.
— Нет, я действительно принес тебе весть от человека, которого все мы оплакивали, как мертвого. Я его видел и говорил с ним.
— Ле Муан! — воскликнул шевалье, приподнимаясь с постели. — Ты говоришь о Ренэ? Неужели он вернулся? Где же он? Почему не идет ко мне?
— Он здесь! — раздался веселый голос.
Ренэ вбежал в комнату и бросился к постели старика. Вкратце рассказал он ему о своем путешествии в страну Алачуа, сообщил о том, что вернулся с двенадцатью каноэ, нагруженными маисом, и за каждое каноэ обещал дать индейцам сверток с топорами, ножами, зеркальцами, бусами и разными безделушками.
— Это обещание, — продолжал Ренэ, — я дал им от вашего имени и поклялся, что здесь их никто не обидит. Этой же ночью они хотят плыть назад, а сейчас они меня ждут у реки.
— К несчастью, я не могу сдержать слово, которое ты дал от моего имени, — сказал Лодоньер. — Теперь я уже не комендант форта. Вскоре после твоего ухода в форте Каролина вспыхнул мятеж. Гарнизон настаивает на возвращении во Францию, а во главе мятежников стоит старый твой друг Симон Оружейник. Власть перешла к нему, его поддерживают и солдаты, и офицеры гарнизона. Ступай и поговори с ним. Я уверен, что он исполнит обещание, которое ты дал индейцам. Все мы голодаем, и Симон пойдет на любые условия, только бы получить провиант.
Не теряя времени Ренэ побежал отыскивать Симона Оружейника. Неожиданное его появление так испугало старого солдата, что он долго не мог выговорить ни слова. Наконец Ренэ удалось убедить старика, что тот имеет дело не с призраком. На вопрос Симона, как он проник в форт, мальчик ответил уклончиво, а затем рассказал ему о своих приключениях и о разговоре с комендантом.
— Видишь ли, дружок, — сказал Симон, узнав о провианте, доставленном индейцами, — в сущности, никакого мятежа в форте не было. Все мы готовы повиноваться шевалье Лодоньеру, если только он согласится увезти нас из этой проклятой страны. И сейчас я исполню его желание. Он хочет, чтобы мы приняли провиант и выдали индейцам награду, которую ты им обещал от имени коменданта форта? Ну что ж? Так мы и сделаем. В форте почти не осталось съестных припасов. Но можешь ли ты поручиться, что твои друзья не завладеют фортом, не перережут всех нас, когда мы распахнем перед ними ворота?
— Конечно, могу! — с негодованием воскликнул Ренэ. — Всего несколько часов назад они дрались за тебя там, у холма, когда ты был окружен семинолами. Не подоспей они на помощь, тебе не удалось бы вернуться в форт целым и невредимым. Какой же им смысл убивать тебя теперь?
— Как! Что ты говоришь? Неужели это они пришли нам на выручку, когда мы попали в засаду? Ну, мальчуган, можешь быть спокоен! Я не обижу твоих друзей, я им обязан жизнью.
И с этими словами Симон направился к воротам форта, выходившим к реке. Вслед за ним двинулся и патруль. На берегу ждали их, как было условлено, Хас-се, Я-чи-ла-не и другие индейцы. Велика была радость Симона и, солдат, когда они увидели двенадцать каноэ, нагруженных зерном! Прибыли каноэ как раз вовремя, чтобы спасти гарнизон от голодной смерти.
Солдаты под руководством Симона стали переносить зерно в кладовую, а Ренэ с помощью Ле Муана отобрал десятки ножей, топоров и других вещей и приготовил двенадцать пакетов. Не забыл он и храброго Я-чи-ла-не, которому подарил несколько топоров и ножей, и еще два свертка вручил Хас-се — один для него, другой для сестры его Нэтлы.
Молодых воинов алачуа Ренэ повел в форт и показал им при свете фонарей «гремящие луки», как называли индейцы пушки.
Полночь уже миновала, когда индейцы собрались в обратный путь.
Долго прощался Ренэ со своим другом, думая, что никогда больше его не увидит. Одно за другим отчаливали каноэ. Бесшумно скользили они по воде, и вскоре их поглотил ночной туман, серой завесой спустившийся над рекой. Когда они скрылись из виду, Ренэ ушел в свою комнату, бросился, не раздеваясь, на кровать и мгновенно заснул.
Ярко светило солнце, когда он проснулся. Долго осматривал он с недоумением комнату и не мог сообразить, где находится. Наконец он припомнил все, что произошло накануне, быстро встал, позавтракал и побежал к коменданту.
Лодоньер чувствовал себя значительно лучше и мог наконец встать с постели. Он сидел у окна и с величайшим нетерпением ждал Ренэ. Когда мальчик вошел в комнату, лицо старика осветилось улыбкой.
Долго расспрашивал он его о чудесном путешествии в неведомую страну и затем сказал:
— Ренэ, я не буду тебя бранить за то, что ты самовольно отлучился из форта. Ты вел себя как мужчина, и, к счастью, путешествие твое закончилось благополучно.
Ренэ, ждавший сурового выговора, рад был, что так дешево отделался. Очень огорчило его известие о том, что гарнизон намерен покинуть форт. Отыскав Симона Оружейника, он завел с ним серьезный разговор и долго убеждал остаться в форте Каролина, но старик был непреклонен.
— Поздно говорить об этом, Ренэ, — проворчал он. — Судно наше уже готово, и остается только спустить его на воду. А теперь благодаря тебе есть у нас и провизия на дорогу. Все мы твердо решили покинуть эту страну голода и болезней и сделать попытку добраться до Франции. Мы не смеем нос высунуть из форта — в лесу прячутся краснокожие, которые нас ненавидят за то, что наши солдаты сожгли их деревушку. Здесь мы погибнем, словно крысы в ловушке. Нечего делать, мальчуган, готовься к отъезду!
Начались сборы. Ренэ помогал Лодоньеру укладывать вещи и упаковывать бумаги, которые следовало отвезти во Францию.
Новый корабль — маленькое жалкое суденышко — был спущен на воду через две недели после возвращения Ренэ, и солдаты перенесли на борт провиант. Работа кипела, и еще через неделю из форта Каролина вынесено было все, за исключением тяжелых пушек, которые пришлось оставить.
Назначили день отъезда. В ясное теплое утро, как только взошло солнце, гарнизон вступил на борт корабля. Лодоньера, который еще не оправился от болезни, перенесли на руках. Попутный ветер надул паруса, и неудачные завоеватели новых земель покинули форт, построенный всего несколько месяцев назад. Думали они и надеялись никогда сюда не возвращаться, и даже плавание на утлом суденышке казалось им менее опасным, чем жизнь в этой стране, которую они с такой радостью покидали.
