Индейский агент не выдержал: он разразился ругательствами в адрес Миннегаги и ее посланца, задыхаясь от злобы.
— Остановитесь на минуточку! — крикнул Сэнди Гук. — Я вижу, вы хотите отвести душеньку, ругая меня на чем свет стоит. Я, признаться, давно не слышал такого виртуоза по части проклятий и не прочь послушать, как вы заливаетесь соловьем. Но я привык курить. Разрешите мне сначала зажечь мою трубку, а тогда прошу вас, продолжайте в том же духе, пока не выполните всю программу.
Этого бесстыдства не мог перенести даже сохранявший хладнокровие Бэд Тернер. Он оттолкнул Джона и сам просунул голову наружу.
— Довольно болтать! — крикнул шериф. — Говорите толком, что вам нужно, потом убирайтесь!
— Ба! Кого я вижу! Не обманывают ли меня мои глаза? В какой почтеннейшей компании я удостоился находиться, даже не подозревая о том?! Пусть перешибут мне хребет, если это не мистер Бэд Тернер, знаменитый Истребитель Бандитов! Был бы сердечно рад пожать ваши копыта, джентльмен.
— Отложите до другого раза! — хмуро отозвался Тернер. — Говорите же, что вам нужно?
— Во-первых, я хочу засвидетельствовать вам свое нижайшее почтение. Прошу принять мои искренние уверения в полном к вам уважении и готовности быть вам полезным. К сему письму Сэнди Гук руку приложил. И так далее. Во-вторых, предлагаю вам, заметьте, совершенно бескорыстно и бесплатно, дружеский совет: не тратьте даром пуль и пороха, не нарушайте Священного Завета. Это, знаете ли, относительно «не убий» и всего прочего, тому подобного…
— На каких условиях предлагает нам сдаться Миннегага?
— Э, Господи Боже!.. Самые пустяки, не стоит об этом даже и говорить! Миннегага поручила мне, зная мое искусство и легкую руку, снять скальп с головы мистера Джона и принести ей. Вот и все! Уверяю вас, что мистер Джон даже не почувствует, когда я стану сдирать с него волосы.
Вместо ответа шериф из Голд-Сити схватился за карабин.
— Я не выстрелю, пока не сосчитаю до двадцати пяти! — сказал он. — Поняли, мистер бандит?
— Разумеется, понял! — хладнокровно отозвался Сэнди Гук. — По моему мнению, это означает, что вы категорически отказываетесь от переговоров. Дело ваше!
С этими словами он поднял свой карабин и не торопясь отправился восвояси. Осажденные следили за каждым его шагом, пока он не затерялся в зеленой поросли.
— Может быть, мне следовало согласиться на это условие? — пробормотал угрюмо Джон. — Миннегага против вас ничего не имеет, и было бы неудивительно, если бы она удовлетворилась одним моим скальпом. Наконец, я лично знаю немало людей, подвергшихся скальпированию и тем не менее оставшихся живыми. Может быть, она оставила бы меня в живых?
— Замолчи! — резко одернул его шериф. — Противно слушать, что ты тут говоришь! Мыслимая ли вещь, чтобы честные трапперы согласились предать товарища в руки краснокожих дьяволов? С какими глазами показались бы мы после этого людям?
— Мы думаем точно так же! — отозвались в один голос Гарри и Джордж.
— Потом, — продолжал шериф, — ты что, впал в детство, Джон? Разве краснокожие считают себя обязанными держать данное слово? Они клянутся чем угодно, обещают что хочешь, лишь бы заполучить нас в свои руки. А затем мы подвергнемся таким пыткам, что небо покажется нам с овчинку. Нет, слуга покорный! Погибать — так в бою! К тому же, загородив выход из берлоги медвежьей тушей, мы имеем под рукой четыреста кило прекрасного мяса, — значит, с голоду не умрем. Будем драться! Давайте-ка пока что подготовим наше убежище к осаде.
Час проходил за часом, наступила ночь, а индейцы не подавали признаков жизни.
После полуночи лес загудел, откуда-то налетел ветер и зашумел в вершинах лесных гигантов.
До этого осажденные не подвергались опасности внезапного нападения: луна ярко освещала окрестности, и краснокожие не могли пробраться к дереву незамеченными. Но теперь, когда небо стало заволакиваться тучами, для нападения наступил благоприятный момент. И в самом деле, четверть часа спустя снова закипел бой: под покровом темноты индейские воины, не обращая внимания на выстрелы бледнолицых, подобрались к медвежьей берлоге, оттащили в сторону тушу гризли и проникли внутрь дерева.
— Близок конец! — пробормотал шериф из Голд-Сити. — Эти негодяи добились своего и теперь выкурят нас в пять минут.
Опасения Бэда Тернера оказались как нельзя более обоснованными: индейцам удалось поджечь хворост, сваленный у подножия лесного гиганта. Наполнявшие берлогу сухие ветви уже пылали, образуя огромный костер, и едкий дым наполнял верхнюю часть дупла.
— Берите топоры! Рубите! — скомандовал шериф, который первым и подал пример: осажденным не оставалось ничего больше, как попытаться выбраться из дупла уже горящего дерева и силой или хитростью пробиться сквозь ряды врагов.
Трапперы, задыхаясь в дыму, схватились за топоры.
Задыхаясь от невыносимой жары, с легкими, отравленными едким дымом гигантского костра, почти ничего не видя, четыре человека, нашедших себе убежище в дупле гигантского дерева Ларами, были осуждены заживо сгореть, если бы им не удалось быстро прорубить достаточной величины отверстие в рыхлой древесине дерева.
— Прыгай, ребята! Будь что будет! Авось кривая еще вывезет! — скомандовал шериф из Голд-Сити и показал пример товарищам, которые не замедлили за ним последовать.
Для охотников прерий, закаленных в постоянной борьбе с разнообразными препятствиями, прыжок с высоты не более пяти-шести метров не представлял особой опасности, тем более что у подножия гигантского дерева почва состояла из толстого слоя мягкой и эластичной хвои и полуистлевшей коры.
Конечно, прыгуны не удержались на ногах, но они моментально вскочили и, оглядевшись вокруг, бросились бежать к лесу, не выпуская из рук драгоценных ружей.
Несколько секунд спустя до трапперов долетел свирепый крик, ясно показывавший, что их бегство открыто.
— Шабаш, ребята! От этих дьяволов не уйдешь! — остановился, задыхаясь, Джон. — Вы делайте что хотите, воля ваша! А я так просто не сдамся!
— Мы с тобой! — ответили остальные, сжимая свои карабины.
Обнаружив бегство трапперов, индейцы послали за ними в погоню целый отряд всадников, и те мчались теперь, оглашая воздух яростными криками и размахивая лассо: Миннегага желала во что бы то ни стало захватить белых живьем. Воины повиновались ей беспрекословно, рискуя дорого заплатить за четверых врагов.
Первый налетевший на беглецов индеец едва не свалил шерифа своим лассо, но пуля индейского агента поразила смельчака. Индеец, выпустив из рук конец лассо, сам свалился на землю бездыханным. Следом неслись другие всадники. Произошла яростная, но короткая схватка. Разрядив свои карабины и револьверы, белые отбивались ножами и прикладами. Индейцы наскакивали на них, пытаясь затоптать копытами коней или набросить лассо.
