«Интересно, – подумал он, – неужели на судне все так осторожны?»
У матросов был вид ловких, давно служащих на флоте моряков, они аккуратно расположили багаж и морские сундучки на дне гички. Кидд чувствовал, как матросы бросали на них быстрые любопытные взгляды, явно приглядываясь к новоявленным офицерам. Он и Ренци спокойно разместились на задней банке, мичман тут же взялся за румпель, гичка зарылась носом в набежавшую серую волну, и первые капли морской воды обрызгали их новые формы. Скрывая волнение, Кидд сидел с невозмутимым видом, пока лодка не обогнула мол и перед ними не предстал, как на ладони, весь рейд «Норе» вместе с кораблем «Крепкий». Судно было одним из многих вытянувшихся в неровную линию судов, больших и малых, бросивших здесь временно якорь в ожидании дня отплытия.
Внезапно в памяти Кидда ожило минувшее, то, что произошло с ним на этом рейде, когда он попал в руки взбунтовавшегося экипажа. Как давно это было… Он оглянулся на беспорядочное скопление доков, приземистый форт, плавучую тюрьму, и его охватила щемящая боль. Он вспомнил Кити Мэлкин, которая находилась рядом с ним во время мятежа. Удивительно, ведь она предсказала ему скорое повышение, но ей не суждено было разделить с ним его радость. Всплыли и другие мрачные воспоминания. Красный флаг мятежа, безудержный разгул и разнузданное бешенство бунтовщиков, и печальный конец – мятеж безжалостно и беспощадно подавили. Картины прошлого против его воли все мелькали и мелькали перед глазами. Наконец Кидд отогнал страшные воспоминания и обратил взор вперед, в будущее. Когда фортуна поворачивается к тебе лицом, надо пользоваться ее благосклонностью. Призраки прошлого тускнели в его памяти.
– Корабль оснащен полностью, – заметил Ренци, словно угадав по лицу Кидда его мысли.
– Верно. Вон вдоль борта видны барки с порохом. Да, корабль готов к выходу в море, – негромко ответил Кидд, оглядывая надвигающуюся громаду судна.
Стеньга с фок-мачты, почему-то лежала поперек палубы, с ее верхнего конца свисал длинный вымпел, что означало, что корабль и снаряжен, и вооружен. Отремонтированный корабль снова был готов нести службу. Стук и топот на палубе перекрыл шум плескавшихся о борт корабля волн. Гребец на баке, сложив руки рупором и повернувшись, крикнул наверх: «Эй, эй!», предупреждая, что они везут в гичке офицеров, которых следовало встретить в соответствии с морским уставом.
Мичман опять спустил парус, и к судну они подошли на веслах. Кидд отметил про себя: «Надо найти удобный момент и объяснить ему тонкости управления парусом». Лодка легко ударилась о высокий борт корабля, и гребец ухватился за канат. Кидд чуть помедлил, пока Ренци взбирался по веревочной лестнице на палубу. Хотя их произвели в офицеры в один и тот же день, Ренци был назначен четвертым лейтенантом, тогда как Кидд пятым, поэтому в будущем ему придется всегда забираться в лодку первым, а вылезать последним.
Борта корабля были недавно покрашены, причем широкие вельсы в черный цвет, закрепленные пушки вытянулись в ровную линию и поблескивали, начищенные смесью скипидара и канифоли. Шедший от них резкий запах смешивался с соленым запахом моря. Наверху бодрый морозный воздух разорвал свист боцманского рожка. Кидда как офицера встречали сигналом на борту военного корабля! Он задержался на последних ступеньках лестницы, оглядываясь вокруг: с одной стороны стоял боцман, напротив него два молодых мичмана. Перешагнув на палубу, он коснулся своей треуголки, повернулся к квартердеку и пошел навстречу вахтенному офицеру.
– Лейтенант Кидд, сэр, назначен к вам пятым лейтенантом.
На миг он испугался: вдруг вахтенный обвинит его в самозванстве, но офицер в ответ лишь нахмурился.
– У нас очень мало времени, – он повернулся к вахтенному матросу и приказал ему поднять багаж на борт. Подошедший Ренци встал рядом с Киддом.
– Докладываю, капитан Хоугтон желает видеть вас немедленно, – сказал офицер.
– Есть, сэр, – насторожившись, ответил Кидд, чувствуя, как его рассматривают все, кто находился на верхней палубе. Он не помнил, где именно располагалась каюта капитана, потому что за тот небольшой промежуток времени, проведенный им на борту этого корабля после ожесточенного боя, все силы его души и тела были поглощены одной мыслью: во что бы то ни стало довести полуразрушенное судно до гавани. Однако все корабли были устроены более или менее одинаково. Он повернулся и направился на корму. Первым вошел к капитану Ренци. За дверью послышались громкие голоса и смолкли. Ренци вышел и на ходу прошептал:
– Настроен вполне миролюбиво.
Кидд постучал и вошел. Капитан сидел за столом лицом прямо к входу. Тусклый свет, пробивавшийся сквозь окна, освещал каюту. Он рассматривал какие-то бумаги.
– Лейтенант Кидд прибыл для несения службы, сэр.
– Не садитесь, – хмуро бросил ему капитан. – Вам придется снова вернуться на берег.
– Но почему, сэр?
– Понимаю, вам нужны разъяснения, – ответил Хоугтон, прямо глядя на Кидда. – Я так понял, что вы начинали служить на самой нижней палубе, если можно так выразиться, вы попали на корму через клюз.
– М-м, так точно, сэр.
– Несомненно, это делает вам честь, а также указывает на наличие у вас твердости и других не менее ценных качеств. Несмотря на это, – капитан откинулся на спинку кресла, буравя Кидда твердым взглядом серых глаз, – я решил, что на «Крепком» под моим командованием должна служить сплоченная группа офицеров с хорошими манерами, чтобы они могли достойно представлять свой корабль. Я даже рассчитываю встретить в них некоторую куртуазность и джентльменское поведение.
Вы должны понять, против вас я лично ничего не имею. Однако ставлю вас в известность, я подаю прошение уполномоченному по укомплектованию экипажа заменить вас более подходящим для этого судна офицером. Я считаю, что вы с вашим опытом будете гораздо полезнее на каком-либо сторожевом корабле или на канонерке. Но не на линейном корабле, – капитан поднялся. – А пока, если вы не против, можете отдохнуть в офицерской кают-компании. Пожалуйста, не обижайтесь.
Кидд, запинаясь, пробормотал что-то в ответ и вышел. Он чувствовал себя глубоко обескураженным. Радостное возбуждение резко сменилось тягостным унынием. Отказ, которого он никак не ожидал, очень сильно расстроил и обидел его. Один из вахтенных матросов поджидал его на палубе.
– Сэр? – он указал на мешавшие сундучок и пожитки Кидда.
– Пока оставь их на месте, – Кидд почувствовал на себе недоуменные взоры и прошел вниз в кают-компанию. За столом сидел капитан морской пехоты и делал какие-то пометки в судовом журнале. Он поднял голову.
