Эти суда были особенно уязвимы во время своего обратного вояжа, поскольку на пути в Акапулько держались в непосредственной близости от берегов Калифорнии, но груз их в основном состоял из товаров, а на борту было лишь незначительное количество наличных денег. Галеоны же, следующие в направлении Манилы, везли огромное количество наличных денег, в основном серебряных монет, и из Акапулько выходили прямо в океан и на 12° или 13° северной широты ложились на западный курс. Еще одним соблазнительным, с точки зрения пиратов, трофеем были суда, перевозившие перуанское серебро в Панаму, но они были относительно хорошо защищены. Иногда перуанское серебро перевозилось и в Центральную Америку или Мексику. И наконец, в этих водах промышляло довольно большое количество ловцов жемчуга, и, если удача улыбалась пиратам, они могли захватить и ценный жемчужный улов.
Строгий королевский приказ, ограничивающий, а порой и просто запрещающий торговлю между колониями, практически игнорировался на тихоокеанских берегах испанских владений, но отсутствовал и достаточный стимул для бурного развития этого рода деятельности. За исключением Панамы и Акапулько, которые в силу известных причин должны были быть хорошо защищены, на всем побережье было очень мало портов, где добыча могла бы возместить пиратам риск и грозящие неприятности от их посещения.
Джону Оксенхаму, или Окснаму, принадлежит слава первого в истории иностранного врага испанской короны в водах Тихого океана. Он был родом из зажиточной девонширской семьи и командовал одним из судов Фрэнсиса Дрейка во время его экспедиции в Карибское море в 1572–1573 годах. В июле 1572 года Дрейк совершил набег на поселение Номбре-де-Диос – конечный пункт карибского серебряного пути вдоль Панамского перешейка. В начале следующего года Дрейк, сопровождаемый Оксенхамом, вернулся и пересек перешеек приблизительно на расстоянии одной лиги от города Панама. По дороге пиратам улыбнулась удача, и они смогли захватить караван из мулов, груженный перуанским серебром, и именно после этого и Дрейк, и Оксенхам поставили себе целью совершать набеги на испанские поселения и грабить суда, крейсируя в девственных водах Южного моря. Об Оксенхаме нам известно очень немногое, но из небольшого количества доступных источников следует, что он был талантливым и компетентным навигатором с большим воображением и храбростью, натурой необузданной и человеком, довольно сильно подверженным власти собственных эмоций.
По возвращении в Англию после панамского набега Оксенхам снарядил судно водоизмещением приблизительно в 140 тонн и выплыл из Плимута в 1575 году с командой, состоящей из 70 взрослых матросов и юнг. К концу года они приплыли к северному побережью Панамы, где Оксенхам возобновил свой предыдущий союз с маронами – беглыми негритянскими рабами, которые жили в джунглях и вели спорадические военные действия против испанцев. Пиратское судно было вытащено на берег и укрыто в зарослях мангровых деревьев, а Оксенхам с командой и маронами через джунгли и горы пешком преодолели путь в 12 лиг к верховью реки, несущей свои воды в залив Сан-Мигель, в Тихом океане. Здесь они провели несколько недель, строя пинас – полубаркас с 45-футовым килем, вооруженный двумя маленьким орудиями, которые пираты буксировали за собой через джунгли. Они пустили свой пинас вниз по течению и, выплыв в Южное море, взяли курс на архипелаг Жемчужных (Королевских) островов, простиравшийся прямо вдоль морского пути в Панаму с юга.
После десяти дней, проведенных в засаде, Оксенхам захватил свой первый трофей – маленькое судно, идущее из Кито в Панаму с 60 тысячами песо в золоте и большим запасом продовольствия на борту. Шесть дней спустя пираты захватили второй барк – большое парусное судно, идущее из Перу, на котором находилось 100 тысяч песо в серебряных слитках. Испанцы не были вооружены, и можно представить себе их изумление при неожиданном появлении врага. Одним из пассажиров на борту захваченного барка была женщина, в которую, со слов сэра Ричарда Хокинса, Оксенхам сразу влюбился. Хокинс в своих воспоминаниях придавал слишком большое значение этому роману, считая его основным источником всех будущих неприятностей и злоключений Оксенхама. Чарльз Кингсли (1819–1875), английский священник и писатель-романист, опираясь на версию Хокинса, сочинил весьма романтичный рассказ об этой любви пирата.
Совершив набег на поселения ловцов жемчуга на архипелаге и вернувшись на материк с трофеями, Оксенхам отпустил захваченные суда и освободил всех своих узников, кроме испанской леди, которая сама пожелала остаться вместе с ним. Это стоило ему дружбы с маронами, которым он ранее обещал передать всех испанских пленников, а слухи о его милосердии быстро дошли до властей Панамы, тем самым известив о его присутствии. (По словам Барни и Мазефилда, Оксенхам ограбил негров – ловцов жемчуга, которые и поведали о нем в Панаме.)
Президент аудиенции Панамы снарядил четыре галиота – быстроходные парусные галеры – с сотней солдат под командованием Хуана де Ортеги, который настиг флибустьера в заливе Сан-Мигель около устья той самой реки, по которой пираты прибыли туда. Сальвадор де Мадариага в своем произведении «Падение испанской американской империи» говорит, что испанцы при Педро-де-Ортеге настигли пиратов «во вторник на Страстной неделе 1577 года», – это единственная точная дата, связанная с экспедицией Оксенхама, которой мы обладаем. Однако Дж. Мазефилд утверждает, что эта стычка произошла годом ранее. К этому моменту в команде Оксенхама царил разлад. По всей видимости, Оксенхам успел рассориться не только с маронами, но и со своими людьми, которые были недовольны дележом награбленного. Во время отступления произошло несколько стычек с перестрелками, в результате которых была убита половина англичан. Остальные же вместе с Оксенхамом бежали в глубь страны, оставив награбленные сокровища, которые позднее были обнаружены испанцами.
Тем временем власти Номбре-де-Диос обнаружили судно Оксенхама, скрытое на северном побережье, и вскоре все пираты, кроме Оксенхама и нескольких человек, которых взяли в плен и увезли в Панаму, были убиты. Некоторые были приговорены к смертной казни, а Оксенхама и трех его офицеров увезли в Лиму и передали в руки инквизиции по обвинению в ереси. К октябрю 1580 года они все еще были живы, но вскоре их казнили. Этими офицерами были Томас Ксервэль [2], капитан судна; Джон Батлер, лоцман; и младший брат Батлера. Единственными оставшимися в живых после этой экспедиции были пять юношей – юнг, которых, вероятнее всего, продали в рабство в Лиме.
