Ночь тянулась бесконечно.
Не один раз Тому казалось, что Хэл умер, но, наклоняясь к губам отца, он слышал его негромкое дыхание.
Потом он, должно быть, задремал, потому что следующим, что он услышал, был бой часов на церковной колокольне. Том виновато вздрогнул, посмотрел на Уильяма и увидел, что тот лежит поперек кровати и негромко храпит. Лампа догорела, но за оконными занавесями был виден слабый отблеск рассвета.
Том коснулся лица Хэла и с ужасным ощущением вины почувствовал холод кожи. Он приложил пальцы к горлу, отыскивая биение сонной артерии. Его не было. Никаких проблесков жизни.
«Как же я мог уснуть! В последний миг я его все-таки подвел».
Том наклонился и поцеловал отца в губы. Слезы потекли по его щекам и закапали на лицо Хэла. Том осушил их углом простыни и снова поцеловал отца.
Он ждал еще добрых полчаса, пока в комнате не стало светлее. Потом осмотрел свое лицо в зеркале на дальней стене, желая убедиться, что и в горе полностью владеет собой.
Он не хотел, чтобы Черный Билли видел его в слезах. Наконец он тронул старшего брата за плечо.
— Проснись, Билли. Отец умер.
Уильям поднял голову и сонно посмотрел на него. В тусклом свете его глаза были красными, взгляд плавал.
Потом Уильям взглянул на бледное лицо Хэла.
— Наконец все позади. — Он неловко встал и потянулся. — Клянусь Иисусом, старый разбойник не торопился. Я думал, он никогда не даст мне воли.
— Отец умер.
Тому показалось, что он не понял. Даже Черный Билли не может быть таким черствым.
— Надо позвать Рейнольдса, убедиться наверняка и побыстрей запечатать батюшку в этот новомодный гроб, чтобы не передумал.
Уильям улыбнулся собственной мрачной шутке и громко позвал врача. Тот, еще не вполне проснувшись, спотыкаясь, выбежал из гостиной. Он быстро осмотрел Хэла, наклонился к его губам, старась расслышать звуки дыхания, провел рукой под ночной сорочкой, прислушиваясь к биению сердца. Наконец он покачал головой и посмотрел на Уильяма.
— Ваш отец действительно скончался, милорд.
Том был поражен тем, как быстро и просто это произошло. Билли теперь барон Дартмутский.
— Хотите, чтобы я занялся омовением покойника и прочими приготовлениями к погребению, милорд? — спросил Рейнольдс.
— Конечно, — ответил Уильям. — Я буду занят. Много хлопот. Придется как можно быстрей ехать в Лондон. — Он говорил скорее сам с собой, чем с Томом и Рейнольдсом. — Надо отсидеть заседание в палате лордов, потом встретиться с мастером Сэмюэлем в банке…
Он замолчал и посмотрел на Тома.
— Займись похоронами. Пора тебе отрабатывать свое содержание.
— Для меня это честь.
Том хотел пристыдить Уильяма, но тот невозмутимо продолжал:
— Тихое погребение, только члены семьи. И как можно скорей. Епископ окажет нам эту честь, если удастся достаточно долго держать его трезвым. Через неделю, — неожиданно решил он. — Подробности предоставляю тебе.
Он потянулся.
— Клянусь Господом, как я проголодался! Если понадоблюсь, я в столовой.
Приглашать на погребение братьев-рыцарей не было времени. Присутствовали только жившие поблизости граф Эксетерский с братом.
Однако плававшие с Хэлом офицеры и матросы собрались со всех уголков графства и из портов побережья.
Некоторые пешком прошли пятьдесят миль, чтобы быть здесь. Нед Тайлер, Уил Уилсон и Люк Джервис нашли себе места перед самой церковью, а простые матросы и работники заполнили церковный двор.
— Я не собираюсь тратить свои с трудом завоеванные гинеи на всех бездельников и пьяниц, — решил Уильям и заплатил только за тех, кого пригласил сам. За мясо и выпивку тех, кто по своей воле пришел проститься с его отцом, Том расплатился из собственных призовых денег.
Два дня спустя после того, как тело Хэла уложили в новый каменный саркофаг в склепе семейной церкви, Уильям в карете уехал в Лондон и отсутствовал три недели. Перед отъездом он отправил Элис с ребенком к ее отцу. Том был уверен: это было сделано, чтобы помешать ему поговорить с Элис. На него пустой дом действовал столь угнетающе, что он снял комнаты в «Ройял Оук» и проводил дни с Недом Тайлером, Уилом Уилсоном и мастером Уэлшем, обдумывая окончательные подробности поисков Дориана.
Руководствуясь подготовленным списком экипажа и описью груза, он составил бюджет, чтобы представить его Уильяму, когда тот вернется в Хай-Уэлд. Время играло против Тома: снова приближалась осень.
У него оставалось меньше трех месяцев на то, чтобы оборудовать корабли, набрать экипажи, пересечь Бискайский залив и добраться до более теплых южных вод, прежде чем зимние бури сделают плавание невозможным.
— Если нас застанет зима, придется ждать еще год, — злился Том. Он заказал у лавочников продукты и обещал заплатить по возвращении Уильяма. Новому лорду Кортни доверяли не хуже, чем банку. Том снял в порту большой склад для припасов и отправил Неда и Аболи собирать нужных людей.
После триумфа их последней экспедиции набрать лучший экипаж — матросов, служивших на «Серафиме» — не составляло труда. Большинство их уже потратили призовые деньги и готовы были отправиться с Томом.
Нед Тайлер и Уил нашли второй нужный корабль и сторговались за выгодную цену. Однако владельцы отказались предоставить корабль, пока не получат всю сумму. Тому приходилось сдерживать нетерпение.
В конце сентября Уильям вернулся из Лондона в Хай-Уэлд. Приехал он торжествуя: он занял свое место в палате лордов и был представлен ко двору. Все время в городе он был гостем лорда Чайлдса в «Бомбей-хаусе». Чайлдс ввел его в лондонский свет, представил всем влиятельным людям и помог занять место в совете директоров Компании.
Используя унаследованные призовые деньги, Уильям увеличил свою долю акций Компании до семи процентов и стал одним из пяти главных акционеров после государства.
В городе говорили, что с ним вернулась от отца Элис и что она опять ждет ребенка.
Услыхав о возвращении Уильяма, взбудораженный Том отправился в Хай-Уэлд, торопясь обсудить с братом задуманную экспедицию. С собой в седельной сумке он вез две металлические коробки. В них были документы, собранные за три недели ожидания: договоры о покупке двух кораблей, счета от лавочников, перечни закупленных товаров и снаряжения.
Он приехал в большой дом в разгар утра и обнаружил, что Уильям уже закрылся в библиотеке и разговаривает с управляющим имением. Том поразился, увидев, какая толпа посетителей ждет встречи с лордом Кортни.
В прихожей яблоку негде было упасть: Том насчитал шестнадцать человек. Большинство их он знал. Здесь были семейный юрист, шериф графства Джон Энсти, надзиратели и инженеры из шахт, а также мэр города и старейшие олдермены. Некоторых Том не узнал, но вежливо с ними поздоровался и болтал с Энсти, дожидаясь встречи с братом.
