Но Сандокан уже не слышал ничего.
Морской офицер прицелился и выстрелил в тигра, который прятался в зарослях, готовясь к прыжку.
Дым еще не развеялся, когда все увидели, что тигр жив и в ярости мчится к стрелку. Он готов был уже наброситься на охотника и разорвать его, когда Сандокан подоспел со своим крисом. Не раздумывая, он ринулся на зверя, и прежде чем тот, удивленный такой отвагой, подумал защищаться, опрокинул его на землю, сжав горло с такой силой, что придушил его рычание.
– Смотри на меня, – сказал он. – Я тоже Тигр.
И быстрый, как молния, вонзил змеевидное лезвие криса в сердце могучего зверя.
Криками удивления и восторга приветствовали другие охотники и загонщики эту сцену. А пират, вышедший невредимым из этой схватки, бросил презрительный взгляд на бледного, обескураженного своим промахом офицера и, повернувшись к молодой леди, онемевшей от ужаса и тревоги, с жестом, достойным короля, сказал ей:
– Миледи, шкура этого тигра – ваша.
Обед, предложенный лордом Джеймсом своим гостям, был самый блестящий и самый веселый из всех, которые когда-либо бывали на его вилле.
За чаем беседа оживилась, говорили о тиграх, об охоте, о пиратах, о кораблях. И только морской офицер сидел молча и, казалось, был занят единственно изучением Сандокана, ни на мгновение не отрывая от него взгляда, не пропуская ни одного его слова, ни одного жеста.
Внезапно, обращаясь к Сандокану, который говорил в этот момент о пиратстве, он резко спросил его:
– Извините, князь, а давно вы приехали на Лабуан?
– Я здесь двадцать дней, сударь, – отвечал Тигр.
– Но отчего не видно вашего корабля у Виктории?
– Потому что пираты похитили мои прао.
– Пираты!.. Значит, на вас напали пираты? Но где?
– Вблизи Ромадес.
– Когда?
– За несколько часов до моего появления на этих берегах.
– Вы, по-видимому, ошибаетесь, князь. Как раз в эти дни наш крейсер плавал в тех местах, но ни один пушечный выстрел не донесся до нас.
– Наверное, ветер дул не в вашу сторону, – отвечал Сандокан, который начинал уже настораживаться, не зная, куда клонит офицер.
– Но как вы добрались сюда?
– Вплавь.
– А вы не видели сражения между двумя пиратскими кораблями, которые привел сюда Тигр Малайзии, и нашим крейсером?
– Нет.
– Это странно.
– Сударь, вам, кажется, внушают сомнения мои слова? – спросил Сандокан, вставая на ноги.
– Боже меня упаси, князь, – отвечал офицер с легкой иронией.
– Дорогой Вильям, – вмешался лорд Джеймс, – прошу вас не заводить споры в моем доме.
– Простите, милорд, у меня не было такого намерения, – ответил офицер с полупоклоном.
– Не будем спорить о пустяках. Отведайте-ка лучше этого замечательного виски и выйдем на воздух, в парк.
Собравшиеся в последний раз оказали честь угощению хлебосольного хозяина, затем все встали и спустились в парк в сопровождении Сандокана и леди.
– Господа, – сказал лорд Джеймс, – надеюсь, вы вскоре снова приедете навестить меня.
– Будьте уверены, – дружно сказали охотники.
– И, надеемся, в следующий раз фортуна будет более благосклонна к вам, баронет Вильям, – добавил он, обращаясь к офицеру.
– Я буду целиться лучше, – отвечал тот, бросая на Сандокана гневный взгляд. – Разрешите еще одно слово, милорд.
– Хоть два, дорогой.
Офицер прошептал ему на ухо несколько слов, которых никто не мог слышать.
– Хорошо, – кивнул ему лорд. – А сейчас доброй ночи, друзья, и пусть бог оградит вас от недобрых встреч.
Охотники сели на лошадей и галопом выехали из парка.
Сандокан попрощался с лордом, который неожиданно помрачнел и, казалось, впал в дурное настроение, страстно пожал руку молодой девушке и тоже удалился в свою комнату.
Но он не лег спать, а принялся ходить из угла в угол, объятый сильным волнением. Смутное беспокойство отражалось на его лице, а руки нервно теребили рукоятку криса.
Он думал о том допросе, которому подверг его морской офицер, возможно, готовивший ему западню. Кто этот офицер? Что толкнуло его на этот допрос? Не был ли он на палубе крейсера в ту кровавую ночь?.. Может быть, в этот самый момент против него что-то замышляется?
– А, – сказал он себе наконец, – если против меня и замышляется что-нибудь, я смогу найти выход из положения. Не мне бояться этих англичан, которых я немало отправил на тот свет с моими тигрятами. Отдохнем, а завтра посмотрим, что предпринять.
Он бросился на постель, не раздеваясь, положил рядом свой крис и заснул очень крепко, а пробудился лишь после полудня, когда солнце ярко светило в открытые окна.
Он позвал слугу и спросил, где лорд Джеймс, но ему ответили, что тот сел на лошадь еще до зари и отправился в Викторию.
Эта новость слегка удивила его.
– Уехал! – прошептал он. – Уехал, накануне ничего не сказав мне? Почему? Неужели и впрямь против меня затевается что-то? Что делать, если вечером он станет уже не другом, а врагом мне? Смогу ли я поднять руку на того, кто так заботился обо мне, на родственника женщины, которую я обожаю? Нужно обязательно повидать Марианну.
Он спустился в парк в надежде встретить ее, но никого не увидел. Непроизвольно он направился к поваленному дереву, где она сидела в тот раз в одиночестве, и остановился, испустив глубокий вздох.
– Ах! Как она была прекрасна в тот вечер, – прошептал он, проводя рукой по пылающему лбу. – Глупец, я собирался бежать, в то время как она уже любила меня! О как я люблю ее! Ради нее я мог бы навсегда бросить свою бурную жизнь пирата, ради нее я готов хоть продаться в рабство, ради этой женщины я, наверное, даже сделался бы англичанином. Что любовь делает со мной!..
Он склонил голову на грудь и глубоко задумался, но вдруг выпрямился с судорожно сжатыми зубами и горящим взглядом.
– А если она откажется от пирата! – воскликнул он гневно. – О это невозможно, невозможно! Я захвачу султанат Борнео, я сожгу весь Лабуан, но она будет, будет моей!..
И он принялся ходить по парку с искаженным лицом, во власти того бурного волнения, которое заставляло его дрожать с головы до ног. Знакомый голос, донесшийся из-за кустов возле беседки, вновь привел его в чувство.
Леди Марианна в сопровождении двух местных жителей, вооруженных карабинами, стояла на тропинке и звала его.
– Миледи! – воскликнул Сандокан, быстрым шагом подходя к ней.
– Мой друг, я искала вас, – сказала она, покраснев. Потом прижала палец к губам, как бы приказывая ему молчать, и, взяв за руку, повела его в маленькую китайскую беседку, полускрытую среди апельсиновых деревьев.
Оба туземца остановились невдалеке с карабинами.
