Шведы доставили спасенных на остров Минданао, где их госпитализировали.
Начальник полиции Гонконга мистер Ричардсон сообщил репортерам, что специальное морское патрулирование полицейских судов, быстроходных и хорошо вооруженных, ничего не дает, так как пираты уклоняются от встреч с полицией, военными кораблями и крупными, современными судами, нападая на мелкие каботажные и рыболовные суда.
Между отдельными пиратскими шайками происходят иногда настоящие сражения из-за сфер действия и добычи. На днях полицейский вертолет обнаружил такой морской «бой», но пока он вызывал катера, пираты скрылись. Разбойники имеют осведомителей, извещающих бандитов о местонахождении полицейских катеров.
Японская печать сообщала, что за последние два года Япония потеряла в этом районе около ста двадцати мелких судов — транспортных, рыболовных и даже экспедиционных в результате нападений пиратов, причем вернулась на родину только одна треть людей из числа подвергнувшихся нападениям экипажей. Западногерманская газета «Вельт дер Арбайт» писала, что месяц назад пропала вся команда английского судна, занимавшегося сбором кокосовых орехов на островах в районе Филиппин. Газета заключает: «Банды пиратов так хорошо организованы, что мероприятия властей в конечном результате всегда терпят неудачи. Опасная романтика пиратства, оказывается, живет еще в XX веке».
С такими пиратами нашему каравану встретиться не пришлось. А пиратствующих вояк встречали. Вот наш знакомец — авианосец «Альбион». Он наглядно демонстрирует британскую политику «К востоку от Суэца». Истоки этой политики — в колониальном прошлом Британской империи.
Но англичане все-таки в какой-то степени соблюдают международное право. Как-никак — «просвященные мореплаватели». А об американцах этого не скажешь.
На седьмые сутки в Южно-Китайском море, ночью, на полном ходу проследовал большой американский авианосец в сопровождении пяти эсминцев. На ходу он выпускал самолеты, уходившие на запад; в небе над ним висел вертолет, освещавший все вокруг многочисленными ракетами на парашютах. Авианосец пересекал наш курс слева, «Устилуг» и мы держали хорошо видные, положенные по правилам сигнальные огни о том, что идем с буксиром. По международным «Правилам о предупреждении столкновения судов в море» он должен был уступить нам дорогу, однако шел напролом, и только трудным маневром «Устилуга» удалось избежать столкновения…
Погода улучшилась — проглянуло солнце, стало не так душно, немного просушились. Какое это наслаждение — надеть сухую рубаху!
Мы находимся под 12° северной широты, и солнце светит с севера. Непривычно. Сейчас лето, и солнце имеет северное склонение (находится к северу от небесного экватора). Только когда минуем тропик Рака, оно начнет светить привычно — с юга…
Ветер юго-западный, четыре-пять баллов, явно уже муссонного порядка. Волна очень крупная, но попутная, испытываем качку до шестнадцати-восемнадцати градусов на оба борта, относительно плавкую. Такая сильная качка впервые за все плавание.
Солнечная погода объяснилась очень просто вечерней метеосводкой: тайфун «Эмма», увеличив скорость, умчался на север и выпустил нас из-под своего влияния, наделав бед в Японии. Ветер там достигал скорости 75 метров в секунду.
А у нас несколько часов затишья, которым воспользовались, чтобы снабдить пресной водой «Стремительный». Он прицепился сзади на длинных «усах» метров в тридцать длиной и там раскачивался на волне. Подали «проводники» (дополнительный трос). По проводнику подвесили длинный шланг и перекачали таким способом шестьдесят пять тонн «днепровской». А вот продукты из-за сильного волнения с «Устилуга» он перебросить нам не смог, и уже пятый день сидим на опыстылевших консервах и крупе. На продуктах появилась плесень, просушить их нельзя, они качали портиться. Сырость распространилась и по служебным и жилым помещениям, все вещи отсырели и заплесневели. Меняя белье, испытываешь очень неприятное ощущение, пока оно не просохнет слегка на теле. Сегодняшним солнышком воспользовались, чтобы немного просушиться, но увы, к вечеру снова хлынул дождь, точнее ливень, если так можно назвать низвергающиеся с неба сплошные потоки воды.
Бушков и Любушкин поспорили. Стоят друг против друга, красные, разъяренные как петухи, вот-вот сцепятся. Бушков что-то выкрикивает, потрясая гаечным ключом, Любушкин, вообще спокойный по натуре, молчит, только сжимает кулаки и трясет нижней челюстью. Барков тут как тут, подначивает: «Что за шум, а драки нету!» Ссора, конечно, детская, из-за пустяков. Оба работали на переборке шпиля. Бушков куда-то засунул гаечный ключ, которым работал, и стал его искать. Спросил у Любушкина, Виктор ответил, что не видел, а через минуту Алексей обнаружил ключ за спиной лежащего под шпилем Любушкина. Бушков имеет нехорошую привычку прятать инструмент «только для себя» и сейчас он обвиняет Любушкина в том, что тот выкрадывает у него инструмент. Любушкин спокойно доказывает, что инструмент казенный и им работают все, кому нужно, а прятать лучший инструмент только для себя эгоистично. Горячий Алексей, конечно, не согласен, доказывает, что сначала нужно научиться работать, а тогда брать хороший инструмент… Любушкин намек понимает, взрывается, куда делась его флегматичность и спокойствие! Вмешивается Кононыч, разводит в сторону «петухов». Разъясняет Бушкову, что он неправ. А ссора из-за такого пустяка началась просто из-за того, что людям уже хочется скорее домой, на Родину. Видно, на док заглянул «Большой Хилль» и «народы» стали злыми, раздражительными… Да, людям уже надоело быть столько месяцев оторванными от родной земли, опостылело замкнутое пространство дока.
Появилась в нашем районе тропическая депрессия, быстро переродившаяся в тайфун «Клара». Эта «малосимпатичная дама», расположившись впереди нас, двигалась очень медленно, чуть быстрее, чем караван, и мучила нас своим присутствием вплоть до выхода в Тихий океан. Только когда уже находились у острова Бабуян в проливе Лусон, «Клара», видно, разочаровавшись в таких «кавалерах», как мы, умчалась вперед.
Центр тайфуна все это время находился примерно в двухстах милях от каравана, и ветер у нас достигал десяти баллов. Крен доходил до двадцати одного градуса и более. Док испытывал удары под днище, волна со свистом вкатывалась на стапель-палубу и проносилась вдоль всего дока, сокрушая все на своем пути.
На стапель-палубе почти ничего не было, кроме киль-блоков и двух запасных бухт стального троса для буксиров весом по две с половиной тонны каждая. Одним из ударов волн бухту стронуло с места, и с каждым новым ударом волны подвигало к корме. Обвязавшись страховочными поясами и прикрепив к ним по длинному концу надежного линя, боцман Ризаев, Плешаков, Кухарчук и Минин бросились в кипящую, беснующуюся на стапель-палубе воду, поймали бухту и закрепили надежно за кнехты.
