class="p1">
Вместо ответа Мэйв распахнул люк, ведущий внутрь ву-джета. Чтобы Нис полюбовалась на обилие вещей, расставленных в кабине – там была и гитара, и нотный пюпитр, и какое-то странное, чахлое растение в горшке, и много-много курительных смесей, от коих шёл густой пряный аромат…
– Ясно, – хмыкнула девчонка. – Что в голове у капитана – то и у «Джонатана!» Не-ет, я в этом смысле попроще буду. Если мой «Йорик» хочет быть абсолютно безмозглым, то… не стану спорить. Единственное, что есть у него под лобной костью…
– Доской! – хохотнул юноша.
– Да, прости, доской… это я.
И, забравшись внутрь «черепа», она затеплила в крайнем правом окне масляную старую лампу. Встала так, чтобы Мэйв, взлетая, увидел её; кокетливо подбоченилась…
А потом подняла своё судно ввысь. «Я тогда была столь наивна, что гордилась этим: надо же – пилотирую. Самолично… Ка-ак звучит! Но вообще, если подумать всерьёз, тут есть чем гордиться…»
Было лишь одно «но». Тот факт, что «Йорик» ей грубо отомстил…
***
Вдруг кто-то вышел из круга света, лежавшего от неё в пяти шагах и тускло озарявшего пляж. Девчонка на миг вернулась в «здешнюю» реальность; поняла, что сбилась с дороги, и неплохо бы попросить о помощи. Если, конечно, не получит сапогом по заду (а если получит – так и что?!)
От нечего делать она стала любопытственно изучать мужчину. Высокий; плотный. Чернокудрый, одет в нелюбимые её цвета – пунцово-жгучее с жёлтым пополам. Изо лба у него торчали серо-зелёные антенны в добрый локоть длиной. «Мантид, должно быть. По отцовской линии… А вот матушка вполне могла быть человеком – и, кстати, это объясняет, почему он до сих пор не съеден!» Куцый плащ с меховым подбоем, пышный и противный. Грузноватое сложение (в любой другой период своей жизни она бы сказала, что такая мощная туша „придаёт ему важность“. Сейчас – просто думала «чего он та-акой толстый»).
– Меня зовут Нис, – она протянула руку. (Правда, мужчина её не принял, и девушка, смутившись, отдёрнула свою ладонь. Но он и это предпочёл проигнорировать). – Вернее, Танис. Танис Смуглоличка…
– «Грязноличка», сказал бы я, – пробормотал мужчина, и смешно пошевелил антеннами, будто сомневаясь, стоит ли доверять бездомной нищенке. – Мы и сами тут… кхе-кхе… не слишком в чистоте себя блюдём. Но всё-таки держимся, не пропали ещё. Даже – тусуемся, здесь вот, неподалёку. Хочешь к нам? Сегодня как раз вечеринка…
Она не ответила ни «да», ни «нет». Как-то уж очень всё равно было. Ну, тусовка. Так и что?.. По-любому, это – чужие люди, не слишком нужные ей. Да и Король (про себя она обозвала этого лидера прибрежной банды бомжей, почему-то, Королём) – в общем, Король вёл себя не совсем как надо. Усердно трещал антеннами, словно выискивал в окружающем воздухе что-то, способное скомпрометировать Нис. Какие-нибудь доказательства, что она – не та, кем кажется. («И то: я ведь не сказала ему всей правды»), – думал девушка, идя за бомжом. – («Не призналась, что лётчица!»)
Песочный пляж понемногу переходил в галечный; а вот и отвесные утёсы, которые Танис хорошо помнила – часто, во время оно, летала над ними. В нише между двумя скалами горел костёр; низкорослый урод-мутант, чем-то напоминавший большого облезлого кота, прыгал с одной лапы на другую, чтоб согреться.
– Коро-оль, – позвал другой бомж, чьи уши отвисли до земли, как у собаки. («А, значит, его и вправду зовут Король! Интересно получается!»)
– Ну, чего тебе, Худой?
– У нашей принцессы успех на Ютубе, – вступил в разговор третий житель побережья, с громадным багровым зобом и таким же багровым пятном на голове. – Сняла пару клипов, где засветилась с твоим… э… ребёнышем. Под бодрое «пам-парам-пам-пам».
– Я про неё не хочу даже слышать, – сказал Король. – А про ребёнка – тем паче, – но по его лицу было видно, что он доволен.
– Какой… э… спектакль сегодня замутим, ваше величество?
– Для красавицы ле-э-эди, – Король, издевательски растягивая слова, ткнул грязным суковатым пальцем в сторону офонаревшей Танис, – предлагаю поставить «Отелло»!
– «О! Тело!» – рассмеялся и поправил его урод.
Они начали суетиться, деля между собой роли («Ты будешь Маврой, а я Дезде… Ну этой, которую придушили!») Потом – запестрели костюмы, замелькали маски, доставаемые из пыльных старых чемоданов. Зобастый, сам тоже довольно-таки мощный плотью, в облачении ренессансной мадонны орал на весь закуток между скалами: «Кто зде-есь? О! Тело! ТЫ!!» – и кидался в объятия Королю, чья рожа была, за неимением морилки, смазана прибрежной грязью.
Худой и Большой, не обращая никакого внимания на актёров, трындели о своём («А гетры-то, гетры-то у принцессы в клипе – видал?! Знаешь, где достала? В цыганском таборе, с год назад, выменяла»).
Нис, как положено, прикидывалась, что находит во всём этом удовольствие. Улыбалась, даже смеялась, следя за комикованием Зобастого. Била в ладоши…
Но внутри – вся тряслась. То ли от бесслёзных рыданий, то ли просто – начинался очередной спазм. С тошнотой, с тяжёлой головой, с давлением в венах… «Откуда эти спазмы, чёрт их побери?» Ну да, шатаясь в хлипкой одежонке по окрестностям зимнего моря, нетрудно всякую вирусню подхватить… Может, даже не одну.
«Ёлки-палки, когда всё это кончится? Когда я смогу уйти?!»
Наша героиня не стала обращаться к мысли, вправду ли сможет . Реально; своими ногами. Главное – чтоб её отпустили. Чтоб, так сказать, разрешение было дано… «А там, дальше – неважно! Ежели грохнусь без чувств, значит, быть по сему. Полежу тушкой под утёсами пару дней; большое дело…»
Тем временем Король уже облапил своего дружка за шею. Со знанием дела (или даже – со вкусом ) давил его сонную артерию, приговаривая: «Так, так». Багровомордый стенал, выкрикивал что-то нечленораздельное и, в минуты, когда напарник всё же отпускал его, орал надтреснутым козлетоном: «Вы по-ойте мне иву, зелё-ёную иву!» Танис снова улыбнулась и фыркнула, прекрасно понимая, что в её теперешнем состоянии… ну и т. д. Король, очевидно, тоже всё это знал, но притворялся, забавлял девушку (просто – по инерции).
Потом Дедздемона резко – бедром – оттеснила протагониста за кулисы. Сняла парик; сама приняла облик Отелло. Пафосно произнесла: «Я с поцелуем отнял жизнь твою и сам умру, пав, поражённый, к твоему одру!» И – навсегда уже, кажется, стала Зобастым.
Нис вспомнила драмкружок в столице архипелага. Как-то мама Ассоль притащила её туда. Они видели матросиков, танцующих чечётку вопреки всем замыслам Шекспира. Видели доктора Фройнда, колющего Отелле транвилизатор. Нис подивилась, насколько у Зобастого, чёрт-те дери, лучше получается. Сегодня
