Другой успел упасть и полз к кустам.
Бандит с кривыми зубами держался поодаль. Он ткнул копьем в самурая. Но одним взмахом меча воин разрезал древко, лезвие упало на землю.
Самурай ударил бандита ногой в лицо. Хрустнул нос, отлетели два передних зуба. Бандит отшатнулся, завывая от боли и отплевываясь кровью. Размахивая обрубком копья, беззубый бандит развернулся и побежал прочь.
Бандиты оказались мертвы, ранены, некоторые смогли сбежать. Самурай спустился с белого жеребца и подошел к Джеку и остальным. Они все еще были связаны и не могли подняться с земли.
— Надеюсь, этот самурай мечи проверять не захочет! — прошептал Бенкей.
Джек тянулся к катане, что лежала на земле рядом с мертвым главой бандитов… но красная рукоять была далеко.
Глядя на Джека, воин подобрал меч и вскинул его. Два взмаха, и меч разрезал путы. Они откатились в стороны.
Бенкей помог дрожащей Джун-джун подняться на ноги. Джек осторожно приблизился к спасителю.
— Спасибо, — сказал он, поклонившись и глядя на воина. — Но кого же мы должны благодарить?
Самурай снял бирюзовый шлем и бронзовую маску. Блестящие черные волосы упали на плечи воина. Он увидел лицо девушки, темные глаза и кожа цвета лепестков вишни, а улыбка согревала Джека, как ничья другая.
— АКИКО! — прокричал он.
И, наплевав на японские правила, он крепко обнял ее.
— Это точно ты?
Акико обвила его руками и прошептала ему на ухо:
— Мы ведь навеки связаны.
В объятиях Акико время замерло. И все тревоги и боль растаяли. Энсо внутри Джека стало целым. Он повторил их клятву, что они дали на поле боя Тенно-джи, когда связь между ними стала нерушимой.
— Навеки связаны, — прошептал он.
Но как Акико оказалась в Кюсю? Она должна быть в Тоба, заботиться о матери. Они ведь попрощались тогда в горах Ига в прошлом году. И теперь ее появление казалось иллюзией.
Они смотрели друг на друга, и молчание говорило больше, чем слова.
Вежливый кашель прервал их объятия.
— Не хочу нарушать счастливое воссоединение, — сказал Бенкей с тревогой, — но бандиты вернулись.
Акико отступила от Джека, придя в себя.
— Патруль самураев тоже неподалеку, — сообщила она, взяв себя в руки и отдав Джеку катану.
Двойная угроза заставила их действовать. Джек вытащил вакидзаси, забрав его у главы бандитов. Бенкей забирал их вещи. Джун-джун застыла. Она не двигалась, не сводя карих глаз с Джека. Видимо, она еще не оправилась от шока.
— Т-ты… самурай-гайдзин, — выдавила Джун-джун. — Это правда… твои волосы — золотые.
Джек вскинул руку к голове, соломенной шляпы не было. Он понял, что Бенкей не зря советовал ему не вмешиваться в спасение девушки. Теперь Джун-джун могла рассказать патрулю самураев.
— А я не вижу здесь гайдзина, — заявил Бенкей, подмигнув ей, вернув Джеку на голову шляпу. — А ты?
Джун-джун сморщила носик, а потом поняла, куда он клонит.
— Нет, — ответила она. — И я никогда не видела гайдзина.
Злые вопли отметили приближение бандитов.
— Уходим, — сказала Акико, вскочив на коня.
Джун-джун вела их в Озу, они спешили по дороге. Несколько метких стрел Акико держали бандитов далеко от них, пока они сбегали. Еще двое упали, и бандиты побежали к ним, отобрав у павших товарищей оружие.
— У них нет чести! — воскликнула Акико, пораженная таким поведением.
Но Джек был рад, что бандиты их уже не преследуют.
Но они не могли останавливаться.
— Где патруль самураев? — спросил он, пока бежал рядом с конем Акико.
— Чуть дальше в долине, в деревне, — ответила она.
— Они еще ищут меня?
— Вся Япония тебя ищет.
— Но я рад, что ты нашла меня первой, — сказал Джек, улыбнувшись.
— Еще и так вовремя! — добавил Бенкей, спеша за ними. — Еще немного, и мы бы стали нарезанными суши!
Лес перешел в рисовые поля, дорога шла вдоль ленивой реки Шира. Впереди показался городок на берегу реки, расположенный у кромки воды. Озу даже издалека казался шумным. Улицы были переполнены прохожими, как и деревянный мост, ведь по другую сторону было продолжение города.
— День торговли, — объяснила Джун-джун, указывая на поле на другом берегу, где было множество лотков, фермеров и местных жителей.
— Нам нужно избегать лишних взглядов, — сказал Джек, разглядывая поля в поисках тропы.
— Это будет выглядеть подозрительно, — сказала Акико. — И мы не можем тратить время. Если будешь идти рядом со мной, опустив голову, то народ примет тебя за моего слугу и не будет лишний раз смотреть.
Доверившись Акико, Джек приблизился к ее коню. Они вошли в Озу. Бенкей шел, опираясь на трость, что нашла ему Джун-джун в лесу. Домики и магазины были переполнены посетителями и фермерами из соседних поселений. Никто и не смотрел на Джека и его друзей.
Они пересекли мост, ведущий на рынок, когда услышали звуки сямисена и стук деревянной подошвы, что исходил от палаток. Вокруг палаточного лагеря, выстроенного кругом, стояли красные и белые флажки. Джун-джун прошла за занавеску на входе. Джек заметил деревянную сцену, где две девушки танцевали, и их плавные движения напоминали грациозных птиц.
— Джун-джун, вот ты где!
Музыка утихла, красивая женщина в лиловом кимоно с зеленым рисунком подбежала к девушке. Ее волосы были элегантно уложены, напоминая на затылке черного сокола с раскрытыми крыльями. Лицо ее было выкрашенным в белый, а губы были рубинового цвета. Черно-красный макияж был на ее глазах, а брови ее были наведены поверх белого, напоминая мазки кистью шодо. Она была словно фарфоровая кукла.
Но она смотрела на девушку со злостью.
— Где ты была? — осведомилась женщина. — Репетиция давно идет.
— Прости, Окуни, — сказала Джун-джун, виновато опустив взгляд. — Но на меня напали бандиты. А эти самураи меня спасли.
С отточенной грацией Окуни благодарно поклонилась Джеку и Акико. Она улыбнулась Бенкею, оценив его цветное кимоно.
— Радостно узнать, что еще не перевелись настоящие самураи в стране, — сказала она, обращаясь к Акико. — Джун-джун одна из наших звездочек, мы бы не смогли без нее выступать. Прошу, почтите нас своим присутствием на спектакле кабуки.
— Простите, но мы не можем остаться, — ответила Акико.
— Такое нельзя пропустить, — настаивала Окуни с гордостью. — Мы выступаем в городах и на фестивалях по всей Японии, даже для даймё и императора.
— В другой раз. Боюсь, нам нужно спешить в Кумамото.
