– Но у нас нет денег на такое рискованное предприятие, – посетовал боцман. Это нужен водолазный колокол, нужны ребята знающие это ремесло, хотя бы какие-нибудь жемчуголовы или добытчики кораллов…
Что – прикажете напасть на жемчужные отмели и наловить там индейцев, которых испанцы приспособили к этому делу?
– Возможно, и так, – пробормотал Джон. Происшедший разговор заставил его невольно хмуриться – ибо он знал что разговоры о чужом золоте флибустьеры обычно ведут когда своего не хватает…
Хотя скоро все может измениться – если подтвердится то что сообщил ему осведомитель на Багамах.
…В ту ночь Питеру опять приснился все тот же проклятый сон – о черном корабле и его капитане. Со шканцев доносился злобный смех. Сам корабль, оставаясь вне поля зрения, представлялся ему сгустком мрака, бесформенной, бесплотной массой, черной тенью скользящей по черным волнам, но он отчетливо видел бурунный след и клочья вырывавшейся из под форштевня пены.
А на мостике стоял Альфредо де Аялла – и добродушно ему улыбался.
* * *
…Случались в их лихих рейдах и такие благословенные деньки, когда некуда было спешить, не за кем гнаться, и никто, в свою очередь, не гнался за «Обрученным», и тогда корсары собирались в кружок на палубе, раскуривали трубки и принимались травить морские байки, неторопливо потягивая ром или пиво. Посиделки затягивались далеко за полночь, и на них по пиратскому обычаю могли явится все желающие…
Большой популярностью пользовались воспоминания о том, какие жизненные передряги вынудили рассказчика присоединиться в конечном итоге к Береговому братству.
Несмотря на молодость, Джаспер успел много где побывать и умел заворожить аудиторию своими рассказами о дальних морях и странах и о родном Мадагаскаре, где, по его словам, возникло уже несколько поселений бывших пиратов, решивших бросить прежнее ремесло и вернуться к оседлой жизни. От старых буканьеров он слыхал немало интересного о приключениях и подвигах знаменитых корсаров былых времен. C времен Эвери – когда в Карибском море в очередной раз стало неуютно, многие вольные добытчики перебирались в Индийский океан, к Мадагаскару и окружающим островкам.
Да – немало народу из числа вольных добытчиков, чтобы не оказаться на дне Карибского моря, устремились в Индийский океан, на поиски удачи и богатства.
Пираты охотно женились на смуглых красотках и случалось, что и выходили в министры у прибрежных вождей. Появилось даже особое племя – занамалата, в жилах которых смешалась кровь аборигенов и отцов пиратов из Европы. Их праотцом считался Джеймс Плантейн – награбив огромное богатство он создал свое королевство в долине реки Антанамбалана, собрав под свой стяг разношерстный сброд – от изгоев из живущих тут племен до турок. Живших по ее берегам дикарей он обложил данью, построил роскошный замок-крепость, и ходил в набеги на соседей. В его гареме было почти сотня малагасийских девушек, которым он давал английские имена: Сью, Пегги, Молли, Кейт…
Отцу Даффи повезло меньше: после бурных схваток и абордажей он решил уйти на покой и поселится на Мадагаскаре, где ему приглянулась младшая дочь местного владыки – царевна Рахена.
Другой популярный рассказчик был без сомнения, Кристофер Харвуд, чьи байки выглядели несмотря на фантастичность весьма достоверными. Он лично знал самых прославленных флибустьеров семи морей. Знавал он и благородного пирата Стида Боннета, который, по словам боцмана, «ни черта не смыслил в управлении парусами, зато был настоящим джентльменом».
– Ну так что, парни, хотите узнать побольше о настоящих корсарах, которых нынешним уже не переплюнуть, как ни тужься?
Разумеется, они хотели. Да еще как! И Харвуд, поупиравшись для приличия, начинал рассказывать. Его слушали с замиранием сердца, с трепетом и восторгом, жадно ловя каждое слово и не решаясь переспрашивать или задавать вопросы. Так малые дети слушают страшную сказку, которую лучше не рассказывать перед сном.
…А был еще такой Черный Капитан… Звали его по настоящему Анри, но он имени своего не любил … – как раз пустился он в воспоминания. – Одевался он, что твой лорд, – ухмылялся боцман, скаля неровные и пожелтевшие от табачного дыма зубы. И был между нами – страшным человеком. Сказать что и как там было – не могу.: – Как пить дать, не обошлось тут без нечистой силы!. А кое-кто считает, что сам сатана на его корабле ходил. Друг мой на его корабле служил – так вот слушок завелся, будто на борту одним человеком больше, чем по списку положено.
– И что же, кто-нибудь его видел? – с ноткой скептицизма в голосе поинтересовался присоединившийся к морякам доктор. – Каков он из себя?
– Видели-то его многие и не раз. То на палубе, то в твиндеке, то еще где. И выглядел он обыкновенно, как всякий другой, вот только обличья все время менял. Но знающие люди говорили что Вроде знакомая морда, а как задумаешься – как дружок – то вспоминал – и выходит что нету на борту такого.
А потом вдруг взял да и пропал – аккурат перед тем, как корабль Черного сгинул.
Дружок мой как раз сошел тогда на берег – остепениться решил… Да вот не вышло.
Темное это дело, парни, но любой из тех, кто помнит этого Роберта, завсегда подтвердит, что так оно и было.
* * *
Шлюпку уже спустили и Харвуд еще раз осмотрел абордажный отряд. Все были вооружены пистолями, саблями и дубинами, лица у всех вымазаны ламповой сажей, так что выглядели они свирепыми дикарями, сверкали только глаза и зубы. Все одеты в просмоленные морские куртки, а у двоих – топоры, чтобы перерубить якорный канат приза.
Кристофер последним спустился по шторм-трапу в шлюпку, и, едва он оказался в ней, шлюпка двинулась. Весла закутали в ветошь, уключины щедро смазали лучшим салом, так что единственный звук издавали волны, плещущие о борта…
На этот раз их целью был отстаивавшийся у берегов Кубы французский контрабандист – ибо торговать законно и открыто в испанских колониях по прежнему было невозможно, а значит – контрабанда процветала. Само собой об этом знали все, включая испанских чиновников. А некоторые из них давно и небезуспешно сотрудничали с вольными добытчиками. И вот от своих неведомых осведомителей Джон Серебряный и узнал – и место и время визита французов. И нанес, так сказать, свой визит…
– Правь к кораблю с левого борта, – шепотом приказал Харвуд. Весла заработали быстрее. Вторая шлюпка шла следом, и квартирмейстер, вглядываясь за корму, одобрительно хмыкнул. Оружие у всех прикрыто, лунный луч не мог, отразившись от клинка или ствола мушкета предупредить матросов на борту приза об опасности.
Когда они подходили к стоящему на якоре кораблю, Харвуд прочел на его транце название – «Оливия». Он с тревогой пытался обнаружить признаки жизни на борту: берег подветренный, а ветер у здешних берегов может резко поменять направление. Но видать вахта спала, потому что на темном борту корабля царила тишина.
