— Святой Франциск! Если и была когда-либо такая страшная ночь, то другой такой больше не будет, сеньор. Сколько же часов осталось до рассвета? — спросил Диего.
— По меньшей мере часа два, — отвечал Франсиско. — Но исход боя решится еще до утра.
— Пусть святые возьмут нас под свою защиту! Посмотрите еще раз, сеньор, не идут ли они?
Франсиско попытался сквозь темноту рассмотреть окрестности. Вскоре он заметил продвигающуюся группу людей. На несколько мгновений она замерла в ожидании — и он понял, что последует за этим.
— Да, Диего, они действительно идут. Они смастерили лестницы и тащат их сюда. Намереваются штурмовать окна. Позови сюда всех людей. Нам действительно предстоит тяжелый бой.
Испанцы поспешно поднялись к нему и заполнили комнату, которая имела три окна, выходивших на реку.
— Нужно ли открыть огонь, сеньор?
— Нет. Не стреляйте до тех пор, пока их головы не появятся перед дулами ваших ружей. Больше чем двое к одному окну подняться не могут. Поймите, друзья мои, нам предстоит тяжелый бой с людьми, которые не пощадят вашу жизнь. Они не знают ни милости, ни сострадания!
Сделанные из подручных средств лестницы были уже приставлены, и их концы показались в проемах окон. Хотя и сделанные наспех, они были прочными, в ширину окна. Послышались громкие крики, и в то же мгновение пираты, как бы соревнуясь, стали подниматься по лестницам.
Франсиско стоял у среднего окна, когда Хокхерст с саблей в руке появился в оконном проеме. Направленный на него мушкет он оттолкнул в сторону, и пуля, не задев его, ударилась о широкую гладь реки. Ему нужно было преодолеть только одну ступеньку, чтобы проникнуть в окно, но тут Франсиско разрядил в него свой пистолет. Пуля попала в левое плечо, и пират потерял равновесие. Прежде чем он снова восстановил его, один из испанцев ударил его мушкетом и свалил с лестницы. Падая, он сбил на землю одного или двух пиратов, которые поднимались за ним.
После отражения нападения Хокхерста, которого он узнал, Франсиско поспешил к левому окну, поскольку ему послышалось, что там сам Каин воодушевляет своих людей. Его предположения подтвердились. Каин действительно стоял уже в проеме окна и пытался силой проникнуть внутрь, но встретил сопротивление Диего и других решительных парней. У капитана было заткнуто за поясом множество пистолетов, три из которых он уже успешно разрядил. Диего и еще двое были ранены, а другие испугались, увидев исполинскую фигуру пирата. Франсиско бросился на него, но чем была сила молодого человека по сравнению с геркулесовой силой Каина! Франсиско схватил левой рукой пирата за горло, а правой приставил к нему пистолет. Один из пиратов, следовавших за Каином по лестнице, выстрелил из пистолета, пламя бросило на Франсиско яркий, но короткий отсвет как раз в тот момент, когда он воскликнул: «Кровь за кровь!» Этого оказалось достаточно, чтобы остановить капитана. Он издал вопль ужаса, будто встретил привидение, и, потеряв сознание, рухнул с лестницы на еще тлевшие угли.
Поражение обоих предводителей и решительное сопротивление испанцев сломили боевой дух нападавших. Они дрогнули и вскоре отступили, унося с собой раненых.
Испанцы издали радостный клич и под предводительством Франсиско бросились вниз по лестницам, превратившись теперь сами в преследователей. Но пираты отступали, сохраняя порядок. Один ряд стрелял, в то время как другие отходили. Затем ряды менялись местами. Они держали испанцев под обстрелом, пока не добрались до шлюпок, где произошла короткая схватка. Пираты потеряли многих и без своего командира совсем пали духом. Хокхерст еще держался на ногах и, как всегда, хладнокровно отдавал приказы. Едва он опознал Франсиско, бросившегося на него во время жаркой схватки, как тут же схватил его за обвязанную вокруг шеи косынку и толкнул в гущу пиратов.
— Доставьте его в безопасное местечко! — закричал он.
Франсиско схватили и оттащили к одной из шлюпок. Несколько минут спустя шлюпки со всей возможной скоростью неслись вниз по реке, стремясь уйти от пуль испанцев, которые по берегу преследовали их.
Глава четырнадцатая
Встреча
Потерпев поражение, пираты возвратились на корабль. Остававшиеся на шхуне уже приготовились поднять на борт слитки драгоценного металла, а подняли лишь раненых. Мертвых пираты оставили на берегу. Капитан выглядел усталым и находился в подавленном состоянии. Рана Хокхерста была серьезной, и как только его подняли на борт, то сразу же отнесли в каюту. Единственной добычей, которая досталась пиратам, был Франсиско, и последние слова, произнесенные Хокхерстом перед тем как его отвели в каюту, содержали приказ заковать юношу в кандалы. Шхуна подняла все паруса, и еще до наступления дня испанцы увидели ее далеко в открытом море уходящей на север.
Вскоре на шхуне распространился слух, что причиной поражения является Франсиско. Ведь это он, несомненно, опознал корабль, благодаря чему испанцы сумели подготовиться к отражению атаки. Поэтому для многих он стал предметом лютой ненависти, они с радостью ожидали его казни.
— Тсс, масса Франсиско, — прозвучал тихий голос за спиной у сидевшего на одном из ящиков связанного юноши.
Франсиско осмотрелся и заметил крумена, своего старого друга.
— Ты, Помпей? Вы все еще на корабле? — спросил он.
— Все? Нет, — отвечал крумен, покачав головой. — Некоторые мертвые, другие убежать. Только четыре человек здесь. Масса Франсиско, как вы опять прийти сюда? Все думать, вы мертвый. Я говорить нет, не мертвый, он иметь чудо, он иметь книга.
— Если это и есть то чудо, которое спасло меня, тогда оно все еще у меня, — отвечал Франсиско, вытаскивая из-за пазухи Библию. Он и сам с суеверием относился к ней и перед нападением пиратов взял ее с собой.
— Это очень хорошо, масса Франсиско, тогда вы спасен. Сюда идти Джонсон. Он очень злой человек. Я уходить.
Между тем Каин в страшном душевном смятении уединился в каюте. Он находился в состоянии внутренней раздвоенности. Несмотря на рану, нанесенную Франсиско, он не мог простить Хокхерсту высадку юноши на клочок земли, где его должна была ждать медленная смерть. И хотя его очень раздражало несгибаемое упорство молодого человека, он с удивлением и даже страхом обнаружил в своей душе любовь к нему, даже более сильную, чем сам сознавал это. И как только он, несколько оправившись от раны, узнал, где высадили Франсиско, он поссорился с Хокхерстом, высказав ему при этом серьезные и обидные упреки, и к тому же такими словами, которые Хокхерст не мог ни забыть, ни простить. Каину часто снился исхудавший, погибающий от голода Франсиско, и от таких снов он становился еще более несчастным. А когда ему стало казаться, что Франсиско потерян навсегда, любовь к юноше, удесятерившись, нахлынула на него. С тех пор Каин перестал улыбаться, стал угрюмым и таким жестоким, каким не был никогда раньше. Пиратов пробирала дрожь, когда он появлялся на палубе.
