Отправив матросов к лодке, я собирался отправиться на розыски, как вдруг одно из окон большого дома открылось, и в нем показалось лицо капитана Дринкуотера. Он смотрел на меня с крайне удивленным видом. Я был удивлен не меньше его, но не успел и рта раскрыть, как он закричал:
– Вы здесь, Мэси! Что привело вас сюда? Надеюсь, с «Летучим облаком» ничего не случилось?
– Надеюсь, что нет, но не могу ручаться за это.
– Как это? Почему?
– Потому что не был там с тех пор, как расстался с вами!
– Какого черта вы не были там! Объяснитесь, Мэси!
Я рассказал ему подробно все, что случилось с нами накануне, и сообщил о поведении сеньора Сальвадора.
– Однако странно, – задумчиво произнес капитан, – что он так внезапно сбежал, не говоря уже об опасности, которой подвергался сам. Но я думаю, что он знает свое дело и не очень рисковал. Однако зачем же ему было рисковать?
Я уже хотел рассказать, как объяснил это сам лоцман, но капитан воскликнул:
– Черт возьми! Мне кажется, я знаю, почему так поступил этот хитрый негодяй!
С этими словами он отошел от окна.
Чрезвычайно удивленный, я остался на месте, ожидая, что будет дальше. Я был уверен, что капитан сейчас выйдет. Так и было: наскоро попрощавшись с хозяином, он поспешил ко мне.
– Мистер Мэси, вы не видели мешочка в ящике на корме, маленького парусинового мешочка?
– На корме лодки?
– Конечно, лодки!
– Нет, капитан, я не заметил его.
– Но там был мешок, такой парусиновый сак. Пойдемте поскорее, посмотрим, там ли он еще.
И, не вступая в дальнейшие объяснения, он быстро зашагал, лицо его покраснело и выражало сильное волнение. Ничего не понимая, я последовал за ним.
Мы застали матросов уже на веслах, готовыми к отплытию. Им стоило немалого труда привести лодку в надлежащий вид и вылить из нее воду. Взор капитана сразу устремился на кормовой ящик, и он обратился к матросам с тем же вопросом, получив, увы, тот же ответ: они не видели парусинового мешочка ни на корме, ни в другом месте.
– Ну, – вскричал капитан Дринкуотер, сопровождая это восклицание очень крепким ругательством, – теперь я знаю, почему сеньор Сальвадор поторопился оставить вас! Отлично! Я поймаю этого негодяя, как бы хитер он ни был! Мы не будем запасаться провиантом здесь, а дойдем до острова Святого Маврикия. Значит, не надо ставить «Летучее облако» в эту бухту. Но он не будет знать этого, и я дам ему урок, какого он заслуживает. Я надеюсь, что он все же явится. Клянусь Иосафатом, я отплачу ему такой монетой, на какую он не рассчитывает!
Так как все это капитан говорил, обращаясь исключительно ко мне, я взял на себя смелость спросить, не заключал ли в себе мешочек что-нибудь ценное.
– Конечно, – ответил он, – в нем было нечто ценное. Я не таков, чтобы поднимать шум по пустякам.
– Деньги, может быть?
– Да, деньги, доллары, двести прекрасных долларов. Я уверен, что сеньор Сальвадор наложил на них лапу. Меня нисколько не удивляет, что он показал себя таким щедрым на этом фанданго. Он мог быть расточительным после такой удачной ловли.
– Но разве вы, – заметил я капитану, – не можете заставить арестовать его и предать суду?
– Зачем? У меня нет иных доказательств, кроме его присутствия в лодке. Да и имей я иные доказательства, он вышел бы из воды сухим, стоило ему только поделиться добычей с судьей. Да и нет у нас возможности из-за двухсот долларов торчать здесь месяц или год. Нет! У меня есть только одно средство наказать негодяя – зпставить его принять на себя обязанности лоцмана...Ах, черт возьми, да вот и он!
И в самом деле, это был он! Менее чем через минуту он был уже возле нас и поклонился нам с достоинством лорда Честерфильда. Выражение его лица было спокойно, приветливо, как у человека с вполне чистой совестью.
Капитан, прекрасно владея собой, ответил на его поклон и любезно сказал:
– Здравствуйте, сеньор! Я только что узнал, что вам не повезло сегодня ночью. Сейчас дело пойдет лучше. Идемте же в лодку!
Лоцман доверчиво последовал за нами. Мы по прямой пересекли бухту и увидели «Летучее облако», а через полчаса уже были на борту.
На палубе произошла в высшей степени интересная сцена, участниками которой были капитан Дринкуотер и лоцман.
– Я полагаю, сеньор Сальвадор, что вы считали себя очень хитрым, когда крали мешок?
– Какой мешок, капитан?
– О, маленький парусиновый сак, который вы взяли из кормового ящика перед тем, как броситься в море. Вспоминаете?
– Боже, капитан! Вы говорите загадка. Моя не знает ничего, ничего!..
– Скоро узнает, – сказал капитан и приказал поднять паруса.
В мгновение ока паруса были подняты, и корабль вышел в открытое море.
Однако разговор продолжался.
– Да, сеньор Сальвадор, – говорил капитан, – вы украли сак, а в нем было двести долларов. Но успокойтесь, я думаю, что заставлю вас их отработать, и, таким образом, вы отдадите их мне натурою. Вы не покинете борт судна, пока не отработаете все, до последнего цента.
Видел я в жизни много удивленных людей, но такого искреннего и глубокого удивления, какое отразилось на лице лоцмана, – никогда.
Он протестовал, и голос его был настолько искренним, что грех было не поверить. Он даже упал на колени с криком:
– Сеньор капитан, я невинен! Моя не брал вашего сак! Ничего, ничего не видал!
Если это была комедия, то ломал он ее очень талантливо. Никогда подражание природе не было так близко к самой природе.
Однако капитан не поддался на это. Он был глух ко всем мольбам обвиняемого и требовал точного выполнения своего требования. Корабль между тем летел вперед. Но едва мы сделали двенадцать узлов, как в настроении капитана произошел благоприятный для сеньора Сальвадора поворот. Во-первых, этот человек и впрямь мог быть неповинен. Во-вторых, с точки зрения международных правил, поступок капитана наводил на определенные сомнения и мог иметь дурные последствия. Одним словом, Дринкуотер освободил пленника и отпустил его назад с встречным береговым судном, возвращающимся в порт.
Мы все, от первого до последнего, были убеждены, что лоцман – вор, но со временем вынуждены были изменить свое мнение и очень сожалели, что обвинили его понапрасну. Спустя несколько недель, когда явилась необходимость ремонтировать лодку, мы нашли мешочек с деньгами завалившимся в глубину кормы.
15. ТРЕБУЕТСЯ ДОКТОР. – НА ВОЛОС ОТ АМПУТАЦИИ
Мы шли из Мозамбикского пролива на север, чтобы попытать счастья к востоку от Мадагаскара. Капитан Дринкуотер отказался от мысли посетить в этом году остров Кергелен: во-первых, потому, что сезон был уже в разгаре, во-вторых, потому, что киты появились в большом количестве у Маскаренских островов. Об этом он узнал от человека, у которого ночевал накануне. Тот вернулся с острова Св. Маврикия, и капитан решил воспользоваться его советом.
