— Я помню эту церемонию, — заметил орипо. — Это было прекрасно, и я запомнил много новых имен.
— Завидую тебе, — сказал Мити Матаи. — Я там не был, так как мой отец, который в то время был великим навигатором Бора-Бора, получил приказ отправиться на юг, к архипелагу островов Тубаи, чей король приходился вторым дядей Памау. — Он нарочно сделал паузу, так как заметил, что сидящие вокруг него моряки с жадностью ловят каждое его слово. — Я помню, — продолжил он, — что пора для такой поездки была неподходящей и отец посчитал путешествие опасным. В это время года ветры дуют всегда в противоположном направлении. Но, как известно, смерть, невзирая на ветры, не ждет, и мы вышли в море, как нам было приказано.
— Правитель умер, так и не успев провозгласить преемником своего сына. — Человек-память, как всегда, не сомневался в своих словах. — Он отдал богам душу как раз в тот момент, когда Великая Одинокая Дама взошла над мысом Матира. Это была его путеводная звезда в мире мертвых.
— Да, — согласился великий навигатор. — Но с его смертью разверзлась сама земля, и духи вышли в наш мир, потому что, когда мы уже шли в архипелаге Тубаи, вдруг небольшой остров, который мы только что оставили позади, взорвался. Казалось, что мир разлетелся на куски. Камни и огненные шары посыпались с неба и стали падать на палубу, убив двоих людей, а потом, спустя немного времени, огромная волна высотой с гору Отеману подняла пирогу на гребень и понесла с такой скоростью, что даже дельфины не могли нас догнать.
— Ну так это был вовсе не циклон, как ты все время говорил, — удивленно воскликнул Тапу Тетуануи. — Это было настоящее цунами!
— Циклоны, хотя на деле я их не считаю настоящими циклонами, а лишь штормами, характерными для тех широт, пришли гораздо позже, — согласился старый капитан. — Вначале действительно поднялось цунами, но что на самом деле было важным, так это то, что мы потеряли управление пирогой и те же волны со скоростью стаи тунцов при весенней миграции отнесли нас на юг. Нам оставалось только поражаться тому, как пироге вообще удается держаться на плаву.
— Должно быть, ей это удалось благодаря огромному опыту капитана, — тихим, дрожащим голосом прошептала Ваине Типание. — Мой дядя Маи был одним из тех, кто погиб на борту той пироги.
— Я помню Маи, — сказал Мити Матаи. — Это был мужественный человек, хотя не знаю, почему однажды утром он проснулся с полностью белой головой. А через месяц он замерз.
— Не могу понять — как можно умереть от холода? И каким же должен быть тогда холод? — поинтересовалась Ваине Типание.
— Я тоже не смог бы понять, — признался капитан, для убедительности помотав головой. — Даже сегодня, спустя столько времени, я себя спрашиваю: правда ли все то, что мне пришлось испытать на собственной шкуре, или это всего лишь приснившийся, а не пережитый кошмар?..
После этих слов он крепко задумался. Но на этот раз было очевидно, что пауза не рассчитана на публику.
— В одну из ночей, к утру, когда влажный ветер сделался особенно холодным и пробирал до костей, я, как никогда прежде, ясно осознал все, что мне довелось перенести, и поклялся вернуться домой. Однако с тем же успехом я мог поклясться купить звездный луч вместе с солнечным сиянием.
Все слушали его затаив дыхание, пытаясь представить, как холод может убить человека. После долгого молчания Мити Матаи решил возобновить свое повествование.
— Как я уже говорил, — продолжил он, — однажды, когда огромные волны улеглись, начал дуть северо-восточный ветер, суровый пафа’ире. А как вы знаете, его направление абсолютно противоположно направлению марааму, но он столь же постоянен. Этот ветер по силе превосходит все прочие ветра во всех прочих морях, что находятся к югу от островов Тубаи.
— А весла? — неожиданно спросил Тапу Тетуануи. — Почему вы не гребли?
— Грести? — удивился его капитан. — У нас едва хватало сил, чтобы откачивать время от времени воду, которая сочилась из всех швов… Мы были похожи на высушенные стебли травы, которыми, шутя, играет ветер. И хочу заверить вас, хотя и не могу объяснить почему, холод так сковывал наши руки, что пальцы наши были скрюченные и походили на когти.
— Не может быть! — раздался из третьего ряда чей то голос.
— Может! — твердо произнес великий навигатор. — Холод вызывает очень странные ощущения. От него будто все тело парализует. Ты дрожишь и стучишь зубами. И эту дрожь невозможно унять.
— Это, наверное, было ужасно!
— Именно, — согласился рассказчик. — И если бы в это время появилась теаета-мао, мы бы предпочли погибнуть от ее зубов. — Он горько улыбнулся. — Но даже акулы не осмеливаются сунуться в эти воды. Только киты да тюлени могут переносить тот страшный холод. Вскоре мы обнаружили, что даже маи-маи прекратили сопровождать нашу лодку, лишив нас всякой надежды на пропитание.
Все силились представить, что же это за море такое, если даже верные маи-маи, повсюду и всегда сопровождавшие моряков, решили уйти. Большинству слушателей было трудно поверить в существование подобных мест…
— А ты не думаешь, что это страшное море бог Тане создал для всех проклятых? — неожиданно предположила Ваине Ауте, которая все время тревожилась за судьбу своей души.
— Если бы я так думал, то согласился бы, что мой отец и все мои товарищи по тому путешествию находятся в аду, — недовольно ответил Мити Матаи. — Такого быть не может, так как они были людьми добрыми и справедливыми.
— Тогда зачем такое место вообще существует на свете? — поинтересовалась добрая женщина, которая принадлежала к породе тех людей, которые считают, что все в этом мире имеет сверхъестественное значение.
— Зачем существует?.. — смущенно повторил Мити Матаи. — Это место так же, как и убийственная жара, просто есть, и все. — Он широко развел руками, как бы показывая, что ничего с таким естественным явлением поделать не может, и добавил: — На севере всегда теплее, а на юге холоднее.
— Почему?
— Как почему? — еле сдерживаясь, вмешался толстый человек-память. — Да потому, что никто и представить себе не может, чтобы на севере было холоднее, чем на юге. Это закон природы.
— Тем не менее, — перебил его великий навигатор, — Ваине Ауте задала интересный вопрос, хотя, возможно, кому-то он и показался пустым. Как рассказывал мой отец, мы сейчас находимся в самом жарком районе. Но потом жара будет спадать и может статься, если мы будем продолжать плыть на север, то снова столкнемся с холодом.
— Абсурд! — вмешался Роонуи-Роонуи. — Выходит, что существуют два противоположных мира. Тогда все что вверху, находится внизу, а то, что внизу, вверху?
