– Здесь они не пройдут, – сказал он. – По крайней мере, если лягушатники не подведут, а они вроде настроены серьезно. Дыра простреливается картечью, так что противнику не удастся перекинуть через нее мост. Не понимаю, зачем они тратят порох.
–Я думаю, они проверяют наши силы, – произнес Хорнблауэр с видом крупного знатока.
Позволь он себе на минуту расслабиться, его бы тут же затрясло от возбуждения. Он подумал, не выглядит ли он неестественно чопорно, но это лучше, чем обнаружить волнение. Было какое то странное удовольствие в том, чтобы стоять под ревущими пушечными ядрами, изображая закаленного в боях ветерана. Брэйсгедл, казалось, полностью владел собой, он был весел и улыбался. Хорнблауэр внимательно посмотрел на него, гадая, не наигранное ли это, как у него самого, но так и не понял.
– Вот они опять, – сказал Брэйсгедл. – Опять небольшая вылазка.
Несколько человек врассыпную бежали по дамбе к мосту. На расстоянии ружейного выстрела они упали на землю и открыли огонь; среди них уже были убитые, и стрелки укрывались за мертвыми телами. По эту сторону дыры солдаты отстреливались.
– У них нет никаких шансов, – сказал Брэйсгедл. – Посмотрите сюда.
По дороге шла главная колонна роялистов, вызванная из города. В этот момент пущенное с другого берега ядро ударило в голову колонны – Хорнблауэр увидел, как падают убитые. Колонна дрогнула. Подскакал де Пузож и принялся выкрикивать команды – колонна оставила на дороге убитых и раненых, свернула и укрылась на болотистом поле за дамбой.
Теперь, когда собрались все силы роялистов, у революционеров не осталось почти никаких шансов захватить мост.
– Мне стоит доложить об этом ракам,– сказал Хорнблауэр.
– На заре в той стороне стреляли, – заметил Брэйсгедл. Узенькая дорожка, окруженная сочной зеленью, вилась среди заболоченной долины в направлении брода, у которого стоял 43-й полубатальон. Прежде чем взобраться в седло, Хорнблауэр под уздцы вывел лошадь на эту дорожку – он решил, что это самый простой способ объяснить ей, куда надо ехать. Вскоре он увидел впереди на берегу красные пятнышки – вдоль реки были расставлены пикеты, на тот маловероятный случай, что это противник попытается перейти через болотистое русло и атаковать британцев с фланга. Потом Хорнблауэр увидел домик у брода; все поле перед ним было красным от солдатских мундиров. Здесь располагалась основная часть полубатальона. В одном месте болото суживалось я небольшой пригорок подходил к воде; здесь стояла кучка солдат в красных мундирах, рядом с ними – лорд Эдрингтон на коне. Хорнблауэр подъехал и доложил обстановку, вздрагивая каждый раз, как лошадь под ним перебирала копытами.
– Ни одной серьезной атаки, так вы сказали? – спросил Эдрингтон.
– При мне не было ни одной, сэр.
– Вот как? – Эдрингтон посмотрел на другой берег реки. – И здесь тоже самое. Ни одной серьезной попытки захватить брод. Почему они показываются время от времени но не нападают?
– Я думал, они напрасно жгут порох, сэр, – сказал Хорнблауэр.
– Они не дураки, – фыркнул Эдрингтон, вновь внимательно всматриваясь в противоположный берег. – По крайней мере, не будет вреда, если мы примем, что они не дураки.
Он повернул лошадь и легким галопом поскакал к основной части своего отряда. Здесь Эдрингтон отдал приказ капитану, который при его появлении вскочил на ноги и вытянулся. Капитан в свою очередь прокричал приказ, его солдаты встали и построились в ровную неподвижную шеренгу. Еще два приказа, и они повернули направо и зашагали в ногу, держа ружья в точности под одним углом. Эдрингтон наблюдал за ними.
– Прикрытие с фланга не помешает, – сказал он. С этого берега послышалась канонада, и они обернулись к реке: по дальней стороне вдоль болота быстро шла пехотная колонна.
–Та же колонна возвращается, сэр, – сказал ротный командир. – Или другая точно такая же.
– Маршируют взад-вперед и изредка палят, – сказал Эдрингтон. – Мистер Хорнблауэр, поставили эмигранты дозор со стороны Киброна?
– Со стороны Киброна? – Хорнблауэр был захвачен врасплох.
– Черт, вы что, слов не понимаете? Есть там дозор или нет?
– Не знаю, – вынужден был сознаться Хорнблауэр. В Киброне стояло шеститысячное эмигрантское войско, и держать с этой стороны дозор казалось совершенно излишним.
– Тогда передайте мои приветствия генералу французских эмигрантов и скажите, что я советую ему поставить на дороге сильный отряд, если он до сих пор этого не сделал.
– Есть, сэр.
Хорнблауэр повернул лошадь на дорогу, идущую к мосту. Солнце палило над опустевшими лугами. Изредка гремела канонада, но в синем небе над головой пел жаворонок. Въезжая на последний склон, за которым дорога спускалась к мосту, Хорнблауэр услышал пальбу; ему почудились крики и стоны. То, что он увидел, въехав на гребень, заставило его натянуть поводья и остановить лошадь. Все поле было полно беглецами в белых мундирах с синими портупеями – они в панике бежали в его сторону. Среди беглецов мелькали скачущие галопом всадники, их обнаженные сабли вспыхивали на солнце. Дальше слева скакала целая кавалерийская колонна, а еще дальше, со стороны ведущей к морю дороги, сверкал строй штыков. Он быстро приближался.
В эти несколько кошмарных секунд Хорнблауэр осознал истину: революционеры прорвались между Киброном и Музийяком и, отвлекая эмигрантов маневрами с той стороны реки, захватили их врасплох неожиданной атакой с фланга. Одному небу известно, что произошло в Киброне, сейчас некогда было об этом гадать. Хорнблауэр с трудом заставил лошадь повернуться и ударил ее в бок каблуками, торопя в сторону британцев. Его мотало и бросало в седле, и он отчаянно цеплялся, страшась, что вылетит из седла и попадет в плен.
Он подскакал, британцы обернулись на стук подков. Эдрингтон держал свою лошадь под уздцы.
– Французы! – хрипло выкрикнул Хорнблауэр, указывая назад. – Они идут!
– Ничего другого я и не ожидал, – сказал Эдрингтон. Прежде чем сунуть ногу в стремя, он выкрикнул приказ. К тому времени, когда он был в седле, весь 43-й батальон построился в шеренгу. Адъютант Эдрингтона скакал к берегу, чтобы отозвать стоявших там солдат.
– Французы, я полагаю, наступают крупными силами: конница, пехота, пушки? – спросил Эдрингтон.
– Пехоту и кавалерию я видел, сэр, – выговорил Хорнблауэр, пытаясь успокоиться и вспомнить. – Пушек не видел.
– А эмигранты бегут, как зайцы?
– Да, сэр.
– Вот и они.
За холмиком появились несколько синих мундиров. Французы бежали, спотыкаясь от усталости.
– Я полагаю, нам следует прикрыть их отступление, хотя они и не стоят того, чтобы их спасать, – сказал Эдрингтон. – Смотрите!
