— Осторожней, — предупредил отец. — Этим клинком можно бриться.
Хэл вернул шпагу в ножны, и отец вдел ее в петлю кожаного пояса, потом отошел и критически взглянул на сына.
— Как ты думаешь? — спросил он Оливера.
— Только плечи. — Оливер провел пальцами по атласу камзола. — Вся эта борьба и фехтование изменили его фигуру. Придется распороть швы.
— Тогда отправляйся к нему в каюту и займись этим.
Сэр Фрэнсис отпустил их обоих, сел за стол и раскрыл книгу в кожаном переплете.
Хэл задержался у выхода.
— Спасибо, отец. Эта шпага…
Он коснулся украшенной сапфиром рукояти, но не смог найти слов. Сэр Фрэнсис, не поднимая головы, хмыкнул, окунул перо и принялся писать на пергаментной странице. Хэл еще немного задержался, но отец раздраженно взглянул на него. Хэл попятился и неслышно закрыл дверь. Когда он зашагал по коридору, открылась противоположная дверь, и оттуда вышла жена губернатора. Она шла так быстро в развевающихся шелках, что едва не налетела на юношу.
Хэл отскочил и сорвал головы шляпу с плюмажем.
— Прошу прощения, мадам.
Катинка остановилась и посмотрела на него. Она медленно разглядывала его от сверкающих новых пряжек на обуви вверх. А когда дошла до глаз, заглянула в них и холодно, негромко сказала:
— Пиратский щенок, одетый, как благородный джентльмен. — Потом наклонилась к нему, так что едва не коснулась губами лица, и прошептала: — Я проверила стену. Прохода нет. Ты не выполнил мое задание.
— Обязанности удерживали меня на берегу. У меня не было возможности.
Он с трудом подыскивал латинские слова.
— Позаботься об этом нынче же вечером, — приказала она и прошла мимо. Аромат ее остался, бархатный камзол показался слишком жарким и тесным. Хэл чувствовал, как по его груди течет пот.
Хэлу казалось, что Оливер полвечера возится с его камзолом. Он дважды распарывал швы на плечах и сшивал снова, прежде чем остался доволен, и Хэл сгорал от нетерпения.
Когда он вышел, прихватив с собой новый костюм, Хэл, едва дождавшись этого, тотчас закрыл дверь на засов и склонился к переборке. Он обнаружил, что панель крепится к дубовой раме деревянными шпунтами, утопленными заподлицо с рамой.
Острием кортика он принялся по одному извлекать шпунты из гнезд. Работа шла медленно, и он не смел шуметь. Удар или скрежет разнесется по всему кораблю.
Уже почти рассвело, когда он вынул последний шпунт и, пользуясь кортиком как рычагом, смог отодвинуть панель. Она подалась внезапно, с резким скрежетом дерева о дубовую раму; этот скрежет разнесся по всему корпусу и, конечно, наверняка разбудил отца и губернатора.
Затаив дыхание, Хэл ждал, когда на его голову обрушится страшное наказание, но минуты шли, и вскоре он снова смог дышать спокойно.
Он осторожно просунул голову и плечи в треугольное отверстие. Туалетная каюта Катинки была погружена в темноту, но от запаха ее духов у него участилось дыхание. Он внимательно прислушался, но ничего не услышал из соседней большой каюты. Потом с палубы до него донесся слабый удар колокола, и он в отчаянии понял, что скоро рассвет и через полчаса начинается его вахта.
Вытащив голову из отверстия, он вернул панель на место и закрепил деревянными шпунтами, но так, чтобы их можно было вытащить в несколько секунд.
— Ты позволишь людям Канюка высадиться на берег? — почтительно спросил Хэл. — Прости, отец, но ты ему слишком доверяешь.
— Разве я в силах помешать ему спровоцировать столкновение? — вопросом на вопрос ответил сэр Фрэнсис. — Он говорит, что ему нужны вода и дрова, а эта земля и даже лагуна нам не принадлежат. Как я могу ему запретить?
Хэл мог бы спорить и дальше, но отец взглядом заставил его замолчать и повернулся, чтобы приветствовать лорда Камбре. Шлюпка врезалась в песок берега, и Канюк выскочил из нее на сушу. Его ноги, не прикрытые пледом, поросли курчавым рыжим волосом, густым, как у медведя.
— Все божьи благословения тебе в это прекрасное утро, Фрэнки, — крикнул он, идя к ним. Его глаза под нависшими густыми бровями непрерывно перемещались, как рыбешка в воде.
— Он все замечает, — прошептал Хэл. — Он пришел разузнать, где мы спрятали пряности.
— Мы не можем спрятать пряности. Их целая гора, — ответил сэр Фрэнсис. — Но можем затруднить для него воровство. — И он мрачно улыбнулся приближающемуся Камбре. — Надеюсь, вы в добром здравии и вчерашнее виски не беспокоило вас ночью, сэр.
— Это эликсир жизни, Фрэнки. Кровь в моих жилах. — Его глаза (он разглядывал лагерь на краю леса) налились кровью. — Мне нужно заполнить водой бочки. Здесь поблизости должна быть хорошая пресная вода.
— Милей выше по лагуне. Там с холмов течет ручей.
— Много рыбы. — Канюк показал на ряды стоек на столбах, вкопанных в песок; на стойках висели разрезанные пополам рыбины, коптясь на медленном огне из сырой древесины. — Велю своим парням тоже наловить. А как насчет мяса? Есть в лесу олени или дикий скот?
— Есть слоны и стадо диких быков. Но они свирепы, и даже мушкетная пуля в ребра не может их свалить. Однако как только корпус будет очищен, я намерен послать в глубину суши охотничью партию — на поиски более легкой добычи.
Было ясно, что Камбре спрашивал, желая выиграть время: он даже не слушал ответы. Когда его рыщущие глаза блеснули, Хэл проследил за его взглядом. Канюк обнаружил в ста ярдах под деревьями ряд крытых листвой навесов, под которыми стояли огромные бочки с пряностями.
— Значит, ты собирается вытащить корпус на берег и накренить. — Камбре отвернулся от бочек с пряностями и кивком указал на «Решительный». — Мудро. Если нужна помощь, у меня есть три первоклассных плотника.
— Ты очень любезен, — ответил сэр Фрэнсис. — Возможно, я обращусь к тебе.
— Все, что угодно, чтобы помочь брату-рыцарю. Я знаю, ты сделал бы то же самое для меня. — Канюк дружески похлопал его по плечу. — Ну, пока мои люди заполняют бочки, мы можем поискать подходящее место для ложи. Юный Хэл будет гордиться. Для него это очень важный день.
Сэр Фрэнсис взглянул на сына.
— Аболи ждет тебя.
Он кивнул туда, где чуть дальше по берегу терпеливо стоял рослый чернокожий.
Хэл посмотрел, как отец уходит с Камбре по лесной тропе. Потом подбежал к Аболи.
— Я наконец готов. Пошли.
Аболи сразу двинулся быстрым шагом к голове лагуны. Хэл побежал за ним.
— У тебя нет палок?
— Вырежем в лесу. — Аболи похлопал по рукояти топора, чье стальное лезвие лежало у него на плече, и отвернул от берега. Он увел Хэла примерно на милю в глубину леса, к самым густым зарослям. — Я отметил эти деревья. Мое племя называет их квети. Из них мы делаем метательные копья.
