отчего-то он сразу понял, что это именно они –
Вэнг, Квебанг, Корохонг, Хеаланг, Квандонг, Сувонг, Цзин-Жо, Цзин-Зю, Ёсай.
Вот, вышел Бренн к какому-то селению, и видит, что все стоящие дома – пусты. Один единственный человек колет, рубит дрова.
– Что здесь произошло? Куда подевались все жители? На вас кто-то напал? – Поинтересовался норд.
– Член моего ордена пропал несколько дней назад. – Ответил ему кузнец, и, кивая на зияющую позади пещеру, добавил: – Найди мне доказательство того, что он жив (или мёртв); я щедро вознагражу тебя.
И вошёл в пещеру путник, и накрыла его мгла тотчас. Хорошо, что при себе у него имелся лук и колчан, полный стрел – вот только одёжа оставляла желать лучшего.
И скитался бродяга, тут, там и сям натыкаясь на всяких гниющих зомби да пещерных скелетонов. Первые, учуяв Бренна, мгновенно шли в его направлении, что-то бормоча себе под нос; вторые говорить не умели, но их ледяное дыхание выдавало их, равно как и треск их костей при ходьбе. Зомби старались задушить викинга голыми руками – в то время как скелетоны целились из рогаток, луков и арбалетов. Некоторые из скелетонов имели тяжёлые мечи, другие владели магией и всенепременно ей пользовались, насылая на Бренна всякие заклятья.
В пещере было множество небольших сундучков; при вскрытии всегда постигало разочарование, ибо они не были доверху набиты золотом – но пару монет можно было наскрести.
Один зомби оказался сильнее, выше и крепче остальных – и вот, на последнем издыхании Бренн опрокинул и его. И увидел на трупе норд точно такой же ремень, как и на кузнеце! Сняв его, отправился наружу.
– Хорошую службу сослужил ты мне. – Поблагодарил Бренна кузнец, но радости в его голосе не было. – Ты же возьми да и купи на монеты, тобою найденные, что-нибудь у меня.
И показал кузнец Бренну всё, что наковал до сего дня – всякие разные доспехи, шлемы, кучу оружия холодного. Но Бренну нужен был лишь лук да запас стрел.
– Мой город в опасности. – Вяло молвил викинг.
– Мой тоже. – Отвечал ему кузнец. – Много кто пытался возродить его, но все погибли. Быть может, сия участь не настигнет тебя? Тогда и ключ к разгадке своего города получишь. Иди же, и спроси совета у аптекаря, что в поле напротив трудится. Он ведает о множестве трав, и поможет; научит защищаться от разной нечисти всякими снадобьями.
И сказал норду аптекарь:
– Если справишься ты со Злом, что окутало мой город, аки тёмная пелена, то будет тебе награда. Держи целебные кустравы и грибы; от ран залечат, исцелят. Ежели сможешь ты однажды вписать особыми чернилами своё имя в Книге судеб – вся Фантазия тебе будет признательна!
И пошёл скиталец дальше, пока не забрёл в Каменный лес, который оказался непроходимым зелёным лабиринтом, в котором кишела всякая нечисть вроде гигантских пауков. Но Бренн не растерялся, и разил всех до единого.
Много ли, мало ли брёл Бренн – неизвестно; очутился он вскоре в царстве вечных сугробов, вечного снегопада и сильных ветров. И нападали там на него виверны и пауки, от которых приходилось отбиваться.
И пришёл норд в ещё один вымерший, полуразрушенный город, с истлевшими в нём костями, черепами жителей. И дошёл он до кладбища с гигантскими надгробиями. И на его глазах могилы сии ожили – из них на путника повалили мертвецы! Но всех до единого сразил викинг, а могилы – уничтожил, сровняв с землёй. И вечный ливень, что шёл в этих краях, смыл все следы стычки.
И имелась в городе тюрьма, которую вдруг решил обследовать Бренн. И в тюрьме той было тихо до того самого момента, пока он не начал бродить по коридорам. Тогда гоблины, сидевшие в камерах – гоблины, давным-давно уже закрывшие свои глаза – воскресли, и начали по одному выходить из своих клеток, ибо все засовы, все замки рассыпались со временем. Пришлось убить и их.
В городе имелся и храм, а также здание, похожее на библиотеку – как и везде, там было либо гнетуще тихо и пусто, либо – своры всяких гадов, всяких тварей, подстерегающих незадачливых путешественников, искателей приключений.
В старой канализации вначале было тихо, пока норд не наткнулся на спящего врага – какого-то рогатого детину. И ополчились на него все, кто обитал в этом месте, но были вмиг повержены.
И спустился Бренн в подземелья, где ползали всякие огненные чудовища, покуда стрелок их всех не перебил. И попал он после в торфяные шахты, катакомбы и бараки, в надежде увидеть живых шахтёров-людей, или же завербовать себе на всякий случай какого-нибудь гнома, ибо нередки они в подобных местах. Всё тщетно: шахты были заброшены, равно как и разрушенная башня на поверхности.
Наконец попался лучнику громадный великан, которого не брала ни одна стрела – все отлетали обратно, ломаясь. Но убить этого недруга было просто необходимо, ибо аптекарь сказал, что из его крови можно будет сделать чернила – чтобы потом вписать ими своё имя в Книге судеб.
«Надеюсь, там, в пристанище обречённых меня не обманули», подумал про себя Бренн. «Возможно, убив вождя Зла и всех его приспешников, я спасу не только тот первый город, но и свой? Или же всё, что со мной сейчас происходит – бред? Может, мне всё это снится?».
Схватившись с великаном в ближнем бою, на мечах, викинг не дрогнул, но тот исполин начал теснить норда к краю какой-то пропасти – хотя, что может быть глубже Ада?
Клинок был сломан, и Бренн, изворачиваясь, бился врукопашную. Однако гигант, колосс, великан был неумолим, непоколебим – он уже занёс над слабеющим человеком тяжёлую дубину, задумав переломить тому хребет…
«Одному мне не под силу; не одолеть», обливаясь потом, с придыханием хрипел норд. «Что скажу я кузнецу на заставе рубежа? Не повержен враг; несокрушим – теперь и его, и мой город обречён…».
– Думаю, пора заканчивать на этом. – Глядя в волшебный пруд, как в зеркало, сказал некто.
И некто этот жил в таком месте, в котором позолочено так, что становится теплее, ибо город это ста золотых полатей; стольный город Златоград в суровой и морозной Хлади, где живут ведмеди. И этим некто был Вековлас Седобрад, аскет и друид всех Срединных земель.
– Сжалься, пощади, Великий Зодчий! – Молил ещё один маг и волшебник, чьё имя – Лариох уль-Вулкани. И сидел этот кудесник, лекарь, летописец посреди пустыни, в оазисе Хейюм, средь пальмовых опахал своих невольников. И глядел он в такой же чудный пруд, как и
