– Нет, чушь, – Рик пытался гнать от себя эти мысли.
Мысль выглядела слишком фантастичной, чтобы вот так сразу в нее поверить, но… ведь он-то здесь. Так почему тому, что уже случилось, не случится снова? Ирис – странная девушка. Слишком независимая, слишком предприимчивая… и в то же время трогательно-наивная, не видящая грозящей опасности, словно не живущая, а играющая в компьютерную игру. Словно у нее в распоряжении «волшебная кнопка» и возможность перезагрузки, если ситуация станет уж чересчур горячей. Или у него начинается паранойя?
«А может взять и поверить? Но как? Да, просто подойти и спросить: сударыня, вы, часом, не из двадцать первого века сюда «провалились»? Так ведь если ошибся – за психа примет. Нет, ерунда. Потом и не посватаешься. Надо бы как-то более тонко, так чтобы она поняла, а никто другой даже не заподозрил».
Рику, с огромным опозданием вдруг пришло в голову, что он не зря таился все эти годы, и не проговорился никому даже по пьяному делу. Прослыть ненормальным совсем не хотелось. Ладно, если посчитают психом, а если колдуном? Костры инквизиции погасли еще далеко не везде.
Кто же вы такая, мисс Ирис Нортон?
Глава девятая
Большой Приз
Карибское море, Золотой остров, июль 1686 года
За несколько последних дней Ричмонд в полной мере оценил все преимущества Золотого острова: тут было легко не только прятать, но и прятаться. Хотя, забираться настолько глубоко не стоило. Но сначала у него «горели пятки», а потом Кларк долго не мог подходящего места для временного жилища. Казалось бы – чего проще: три-четыре жердины, несколько пальмовых листов – вот тебе и хижина. Не Букингемский дворец, конечно, пару дней перебиться можно. Только вот с пальмовыми рощами на острове оказалось негусто. От самой подходящей ему пришлось уйти, потому что именно ее облюбовали друзья-флибустьеры для пополнения запасов пищи, копчения черепах, починки своих подштанников и прочего променада. Чем дальше, тем больше он углублялся в дикие манговые заросли, которые были раем не только для колибри и птиц Коро, но и для бесчисленных кровососущих насекомых. Под ногами начало хлюпать, а это было совсем не дело. Кларк был в этих широтах далеко не новичком, и прекрасно знал, чем могла закончиться прогулка босиком по этому чудесному, влажному зеленому ковру: здесь было до черта любителей человеческого тела, которые не только кусали, это бы еще полбеды, они откладывали яйца прямо под кожу. Несколько часов – и ноги превращались в красные зудящие бревна. А сделать глоток этой воды Ричмонд не согласился бы, даже умирая от жажды: «жильцы» в животе были еще неприятнее, чем под кожей.
Миновав небольшое болотце, где уныло торчали несколько десятков цапель, Ричмонд в конце концов вышел на относительно сухое место, и понял, что пересек остров и оказался рядом с бухтой, именуемой Заливом Собак. Почему она так называлась, никто уже не помнил, но, видно, была причина. Похоже, ни одна из шастающих по острову компаний сюда еще не забрела: белый песок пляжа оказался нетронутым.
Залив был слишком мелким, чтобы бросить якорь даже небольшому шлюпу, справа и слева возвышались крутые скалы, чуть дальше в море темнел большой зубастый риф. Плохое место для моряка… Поэтому можно было надеяться на уединение.
Ричмонд, выбрав место в тени, в изнеможении опустился на песок, с трудом, чертыхаясь сквозь зубы, стянул сапоги и с удовольствием пошевелил пальцами ног. Он страшно устал.
Когда глупость и элементарное отсутствие выдержки кого-то из его команды позволило Рику расстрелять в упор «Морского Коня», на судне началась паника. Незадолго до этого «Конь» попал в жестокий шторм, и лишился почти всех шлюпок – недостаток, который Ричмонд собирался поправить в ближайшем порту. Но, как это бывает часто, не успел. Беда пришла раньше.
Сообразив, что «Конь» свое отбегал, капитан спустился вниз, на ходу раздавая команды и зуботычины: смысла не было ни в тех, ни в других, спасти тут было ничего нельзя, оставалось разве что спасаться самому.
На перекошенной палубе трое моряков пытались спустить на воду одну из двух оставшихся шлюпок. Не говоря ни слова Ричмонд подставил свое плечо. Если парни и удивились, что капитан, который, по неписанным морским законам, обязан покинуть корабль последним, удирает чуть ли не первым, то ничего не сказали: они были виновны в дезертирстве и предательстве не меньше чем сам Ричмонд. Места в шлюпках следовало распределить по жребию, и именно сейчас этим занимался боцман. Сообразив, что им вряд ли светит что-то хорошее, трое негодяев потихоньку улизнули ловить за хвост свою собственную удачу. Удача оказалась сомнительной, как и положено удаче негодяев. Оказавшись вне досягаемости от пушек противника, моряки расслабились. Поглядывая друг на друга, проверили припасы: их оказалось совсем немного, но это никого не огорчило, «Золотой остров» был совсем рядом. Кроме Ричмонда, с корабля спаслись палубный матрос Викс, канонир Кривой Палец (как его звала матушка, никто уже не помнил) и отпетый мерзавец Джек Кот. Компания, с которой Ричмонд никак не хотел бы оказаться вместе на необитаемом острове. Впрочем, он и не собирался. Увлеченные подсчетом припасов, матросы не заметили, как он достал пару пистолетов.
Два выстрела прозвучали одновременно. Кривой Палец молча ткнулся лицом в бочонок с сухарями, а Джек Кот нырнул за борт, ощутимо качнув не слишком устойчивую шлюпку. Матрос Викс поднял голову, оценил ситуацию и бестолково зашарил на поясе.
– Не успеешь, – спокойно сказал Ричмонд. План его был экспромтом, но хорошо просчитанным. Пока Викс приходил в себя, Кларк потянул заранее примеченный пистолет Пальца и хладнокровно разрядил его в грудь оставшемуся товарищу.
Сделав это, Ричмонд освободил лодку от мертвецов, сел за весла, и погреб к острову, стараясь править туда, куда ни в коем случае не принесет случайным течением никого из его бывшей команды. За пазухой, зашитое в мешочек из промасленной ткани, хранилось нечто, чем он ни в коем случае не собирался ни с кем делиться.
Большую часть жизни Ричмонд прожил с устойчивым убеждением, что лгать гораздо спокойнее, выгоднее и безопаснее, чем говорить правду. Когда и где он обзавелся этой привычкой, английский моряк, бывший офицер флота говорить не любил… а если и говорил, то скорей всего безбожно лгал. Вроде как пропал на судне, где он плавал, денежный ящик. Почему-то обвинили в этом молодого офицера Кларка, а он не нашел ничего лучшего, как сказать чистую правду: видел, как ящик попятили двое матросов. И действительно, сам ящик нашли под их общей койкой. Правда, денег там уже не было, видно дружки-подельники сумели их перепрятать или передать сообщнику в порту. Пытаясь узнать, куда делись деньги, матросов запороли насмерть, но ни один из них так и не признался в краже. Наоборот, все отрицали и валили вину на господина офицера, джентльмена до мозга костей. Странно, но после этого отношение на флоте к Ричмонду Кларку как-то резко переменилось. Настолько, что ему пришлось задолго до срока выйти в отставку. История заглохла, а убеждение осталось.
