— Шесть пенсов партия, — ответил майор просто.
Углы рта миссис Риддл дрогнули, и ее прекрасные глаза начали наполняться влагой, затем она отвернулась и расхохоталась.
— Это было крайне глупо с нашей стороны, я признаю, — произнес майор горестно, — и совершенно неправильно. Я бы не рассказал вам, только без этого я не мог бы объяснить своего явного пренебрежения к вам.
— Явного пренебрежения? — повторила с гневом вдова.
— Я неверно выразился, отнесите это на счет виноватой совести, — спохватился майор, — мне кажется, что прошли годы с тех пор, как я видел вас в последний раз.
— Не забывайте условий, майор Брилл, — произнесла миссис Риддл строго.
— Я не нарушу их, — серьезно ответил майор.
Миссис Риддл вздернула свою головку и лукаво посмотрела на него.
— Я, в самом деле, очень сердита на вас… — сказала она сурово. Майор снова извинился. — …За проигрыш, — добавила молодая дама, смотря прямо перед собой.
Майор Брилл затаил дыхание, а его колени задрожали. Он сделал робкую попытку взять ее руку, но, вспомнив свое положение, глубоко вздохнул и стал смотреть прямо перед собой. Они пошли молча.
— Я думаю, — произнесла, наконец, его спутница, — что если вы захотите, то сможете выиграть в криббедж[12] то, что проиграли в шахматы. To есть, конечно, если вам этого действительно хочется.
— Он не будет играть, — сказал майор, покачав головой.
— Нет, но я буду, — произнесла миссис Риддл, с улыбкой. — Мне кажется, что у меня есть план.
Она очаровательно покраснела, а затем, словно испугавшись своей смелости, понизила голос почти до шепота. Майор поднял опущенную голову и смотрел на нее преисполненный молчаливого восхищения и объятый безграничным восторгом.
— Приходите завтра после полудня, — сказала миссис Риддл, останавливаясь в конце дороги. — Мистер Хэлибэт тоже придет, и все произойдет на его глазах.
* * *
В ожидании условленного часа майор сидел дома, усердно репетируя свою роль, поэтому, на следующий день, он встретил настойчивый и несколько удивленный взгляд Хэлибэта с совершенно невинным видом. Стоял ясный день, они сидели в комнатах, и миссис Риддл, после красочного описания партии в криббедж с мисс Филпоттс накануне вечером, достала карты и предложила Хэлибэту сыграть партию.
Они сыграли две партии, обе из которых дипломатичный Хэлибэт проиграл; затем, миссис Риддл, отказавшись от него, как от неспособного к игре, посидела немного, барабаня пальчиками по столу и, наконец, бросила вызов майору. Она легко проиграла первую партию и скверно начала вторую. В конце концов, быстро заглянув в новую сдачу, она стремительно бросила карты на стол, лицом вниз.
— Хотели бы вы мою руку,[13] майор Брилл? — спросила она, покраснев.
— Больше всего на свете! — пылко воскликнул майор.
Хэлибэт вздрогнул, a мисс Филпоттс едва не укололась своим тамбурным крючком для вышивания[14]. Единственным спокойным человеком в комнате осталась миссис Риддл, так что окружающим стало ясно, что она не поняла всю двусмысленность своего вопроса, и ответ своего противника.
— В таком случае, она ваша, — произнесла она ясно и звонко.
Прежде, чем мисс Филпоттс успела отложить свое вышивание, прежде чем мистер Хэлибэт успел вмешаться, майор схватил маленькую белую ручку миссис Риддл и галантно поднес ее к своим губам. Миссис Риддл, с легким вскриком, который показался настоящим откровением майору, отдернула свою руку.
— Я имела в виду свою карточную сдачу, — произнесла она, задыхаясь.
— Право, Брилл, право, — вмешался Хэлибэт, поспешно выступая вперед.
— О! — произнес смущенный майор, — вы, о картах!
— Конечно, именно это я имела в виду, — сказала миссис Риддл, со смехом приходя в себя. — У меня не было мысли… тем не менее — если вы предпочитаете…
Майор опять взял ее руку, a мисс Филпоттс показала мистеру Хэлибэту пример, которому он не последовал — задумчиво уставилась в окно. В конце концов, она собрала свою работу и покинула комнату. Миссис Риддл улыбнулась мистеру Хэлибэту и кивнула головой в сторону майора.
— He кажется ли вам, что майор Брилл немного поспешил со своими выводами? — спросила она мягко.
— Я скажу майору Бриллу что я думаю о нем, когда останусь с ним с глазу на глаз, — произнес оскорбленный джентльмен угрюмо.
A Mixed Proposal (1902)
Мистер Джордж Буртон, моряк в отставке с пенсией, сидел у двери своей квартиры, благодушно и безмятежно любуясь морем. Лето только что начиналось, и воздух был густо напоен ароматом многочисленных цветов; трубка м. Буртона была пуста и остыла, а кисет его с табаком остался в доме. Удостоверившись в этом, он тихонько покачал головой и, уступая убаюкивающему влиянию глубокой тишины и спокойствия всего его окружающего, отложил в сторону бесполезную трубку и задремал.
Разбудил его полчаса спустя звук шагов. Высокий, крепко сложенный мужчина подходил к нему по дороге из города, и м. Буртон, сонно поглядывая на него, старался припомнить, где он видал его прежде. Но даже когда незнакомец остановился над ним, глядя на него с улыбкой, память упорно отказывалась сослужить ему службу, и он сидел, выпучив глаза на красивое бритое лицо с маленькой бахромой седеющих бакенбард, в ожидании разъяснения.
— Джордж, дружище! — сказал незнакомец, хлопнув его изо всей силы по плечу. — Как поживаешь?
— Чор… то-есть, Бог мой, — сказал м. Буртон поправившись. — Неужели это Джо Стайль? А я и не узнал тебя без твоей бороды!
— Да, это я, — отвечал новоприбывший. — Я совершенно случайно узнал, где ты живешь, Джордж; я было предложил старому Дингелю повесить мою койку рядом с его на недельку или на две, а он сказал мне про тебя. Славное, спокойное местечко ваш Сикомб. А тебе посчастливилось получить пенсию, Джордж?
— Я заслужил ее, — резко сказал м. Буртон, которому послышалось что-то двусмысленное в замечании приятеля.
— Конечно, заслужил, — возразил м. Стайль. — Заслужил и я, да не получил. Ну, ну, плохое то сердце, которое ничему не радуется. А как насчет той выпивки, о которой ты прежде говаривал, Джордж?
— Тепер я почти совсем не пью, — отвечал хозяин дома.
— Я думал о себе, — сказал м. Стайль. — Терпеть не могу этой дряни, но доктор говорит что она мне необходима. Ты ведь знаешь, что такое эти доктора, Джордж?
М. Буртон не удостоил его ответом, но встал и ввел его в дом.
