— Да ты же синяк! — колко подметил полковник Крюков. — Ты же из пивнухи, поди, сутками не вылазишь? Откуда у тебя адвокат возьмется? Он, знаешь ли, денежек стоит.
Задержанный стерпел оскорбление, хотя ответная, взласкавшая бы слух начальника реплика так и перла из него.
— В дежурке, — процедил он сквозь прокуренные до черноты зубы, — сержант у меня вещи отмел. Среди них визитная карточка. Звоните, без адвоката я разговаривать не стану. Баста!
Вечернее совещание у начальника ГУВД генерала Мартова кончилось запоздно. Закончив требовательную речь, упор которой, как обычно, ставился на повышение уровня раскрываемости, генерал распустил подчиненных.
Крюков выходил в приемную в числе последних.
— Александр Петрович, задержитесь на минуту!
Он закрыл плотнее дверь и подошел к генеральскому столу.
— Присаживайся, — указал Мартов на кресло сбоку. — Что там у тебя по делу коллекционера?
— Работаем, товарищ генерал.
— Ладно, не темни, полковник!
Мартов полез за сигаретой, прикурил и выжидательно уставился на него.
— Наработки кое-какие есть. Задержан некто Холмов Виктор Петрович, 1973 года рождения, ранее неоднократно судимый, в том числе за грабежи. Освободился из мест заключения в марте.
— Второго упустили?
Полковник предпочел промолчать.
— Холмов от дачи показаний отказывается. Вообще молчит. Но… это его проблемы. Потерпевший и свидетельница его опознали, в квартире найдены его «пальчики», в момент задержания находился в форме капитана милиции. Ко всему, похищенная папка находилась именно у него.
Затянувшись, Мартов ткнул сигаретой о край пепельницы, сбивая сизый пепел.
— А какую ценность представляла из себя папка, если грабители пошли на преступление только из-за нее?
— Я, Иван Федорович, просмотрел ее перед совещанием. Морские карты Кубы, шкалы глубин, расчеты, переписанная от руки копия-отрывок из мемуаров отставного британского адмирала, где эта история, о которой я вам докладывал, изложена в мельчайших подробностях. Кроме того, что придает ей некоторый оттенок достоверности, имеется отчет британской компании, отправительницы груза с подробным описанием «оного». И вот здесь есть крохотная зацепка. В отчете фигурирует статуэтка Будды размером, если перевести на наши измерения, около пятидесяти сантиметров. Сегодня, при задержании Вадима Штекова, учившегося до болезни внучки коллекционера с ней на одном курсе и выступившего в качестве посредника при продаже документов, при обыске на его квартире обнаружена интересная вырезка. Через Интернет ему удалось отыскать газету «Гранма», издание кубинской компартии, датированную аж 12 декабря 1960 года. Дело в том, что в первых числах декабря ПВО Кубы удалось сбить американский самолет-разведчик, который рухнул в Саргассово море в нескольких десятках километрах от побережья. К месту падения кубинские спецслужбы немедленно направили специалистов, чтобы поднять со дна секретное оборудование. Самолет-шпион вскоре нашли, но, что интересно — буквально в сотне метров от него, вблизи безымянного, находящегося уже в нейтральных водах острова, обнаружили золотую статуэтку… Я проверял, — фотография, скаченная из Интернета, полностью соответствует описанию британских колониалистов, сделанному в декабре 1858 года.
— Значит, сначала папка с выводами Меркурьева-старшего, а потом и такое аргументированное им подтверждение, привело злоумышленников к мысли, что сокровища все же существуют, а содержимое папки — путеводитель к нему? Я правильно понял?
— Выходит, что так, товарищ генерал. Штеков неоднократно бывал на квартире Меркурьевых, знал, где хранятся документы. Выплачивать тысячи долларов старику-коллекционеру? Зачем, когда существует старый как мир, гоп-стоп?.. Но… — Крюков сделал паузу, глядя в глаза начальника. — Если даже гипотетично предположить, что преступники завладели документами, как они собирались ими распорядиться? Перепродать? Не резонно. И потом, мои орлы навели справки на Холмова. Принадлежит он к некой организованной группировке, следы которой ведут к небезызвестному нам господину Катунскому.
— В городскую думу?! Эка поворотец! — Мартов усмехнулся, раздавил в пепельнице окурок и, выйдя из-за стола, открыл форточку. Потянуло свежестью. — Хочешь сказать, измышлениями Меркурьева всерьез заинтересовались сильные мира сего?
— А вы считаете, что прожженный зек Холмов, проведший полжизни за решеткой, собрался на Багамские острова искать пиратские сокровища? — ответил вопросом на вопрос полковник. — И вообще, у меня складывается мнением, что нельзя к этим бумагам легкомысленно относиться.
— Никак алмазы и в тебе, Александр Петрович, разбудили воображение?
— Грабителей мы найдем, тут я ни капли не сомневаюсь, и на тех, кто за ними стоит, со временем выйдем. Не в том загвоздка…
— Не хочется папку возвращать владельцу, чтобы снова легла под сукно? — сощурился Мартов.
— Ну а если есть в этом доля истины?
— Наше дело с тобой, полковник, бороться с преступностью, а не забивать себе голову всякой чепухой. Это раз. А во-вторых, коли тебе папка не дает покоя, давай передадим тем, кому такими вещами по статусу положено заниматься.
— Что вы предлагаете, товарищ генерал?
— Географическое общество!.. Пусть тамошние спецы разгадывают шарады. Свободен, Александр Петрович. А я даю слово, сегодня же… хотя, — он бросил взгляд на настенные часы, чьи стрелки неумолимо приближались к половине одиннадцатого, — теперь уже завтра… созвонюсь с ними, порешаю вопрос. Бывай.
Пожав вялую кисть генерала, Крюков удалился из кабинета.
В аудитории стояла та самая звонкая тишина, когда не нужно и прислушиваться, чтобы услышать жужжание мухи. Учебная группа вдохновенно трудилась над контрольной. Если на первых рядах, традиционно занимаемых отличниками, слышалось вдохновенное сопение и чирканье ручек, на галерке приглушенно шушукались, выискивая, у кого списать.
Преподаватель истории, кандидат наук Владимир Иванович Васильев, посматривал иногда в зал, отмечая про себя, кто пишет самостоятельно, а кто сидит, как на иголках, подглядывая в чужие конспекты; и, пользуясь свободным временем, разгадывал кроссворд. Головоломку составлял какой-то малограмотный чудак, Васильев насчитал уже минимум три ошибки, ему сделалось скучно, но газету в сторону не откладывал — до конца занятия еще целых двенадцать минут.
Мобильник оглушительно запиликал перед самым перерывом, вызвав среди студентов бурное оживление. Сняв трубку с ремня, он негромко сказал:
— Слушаю.
В свои тридцать с хвостиком Васильев слыл закоренелым холостяком, от женщин, впрочем, не шарахался, но старался держаться на дистанции. В то время, когда его однокашники успели давно обзавестись детьми и семейными хлопотами, он жил особняком в оставшейся после смерти матери двухкомнатной квартире в спальном районе столицы, преподавал в университете, не отвлекаясь на прочие глупости. Четыре месяца назад сие положение изменилось. На банкете по случаю удачной защиты диссертации друзья познакомили его с Ириной. Он мельком помнил ее, еще по студенчеству.
За год до выпуска она ушла из института и перевелась в МГУ на журфак. Вовремя поняла, как сейчас говорит, что историк из нее бы вышел плохонький, зато как журналист она имела хватку бульдожью.
Роман получился скоротечным; краснея и позабыв заранее выученные слова, Васильев, совершенно теряясь, объяснился в любви и предложил выйти за него за муж. К величайшему его изумлению, она обещала подумать.
Что касается свадьбы, торжество уже раз пришлось переносить. Получив задание редакции журнала «Вокруг Света», она махнула в недельную командировку. Васильев ждал ее возвращения, настраиваясь на серьезный разговор. И когда в его квартире раздался долгожданный звонок, загоревшая на азиатском солнце Ира, бросив на лестничной площадке сумку, повисла у него на шее, он незаметно для себя отошел от угрюмых мыслей и растаял, а на календаре крестиком пометил дату «1 сентября», на которую, уговорив служительницу Гименея, перенесли бракосочетание.
Теперь они расставались разве что на несколько часов. То и дело сверяясь с часами, он томительно ждал последнего звонка, закрывал за студентами аудиторию и бежал на парковку к машине, мчался домой, где Ира готовила к публикации материал о найденных в неспокойном Таджикистане древних каменных изваяний Будды.
— Владимир, ты скоро заканчиваешь? — узнал он голос невесты.
— Минут через десять. Ты звонишь из дома?
— Нет, срочно вызвал Морозов. Он и тобой интересовался, так что подъезжай в контору.
«Конторой» они промеж себя называли офис географического общества, действительными членами которого являлись, а некто Морозов, которому они так срочно понадобились, был его законно избранным Председателем.
