— Ну, парни, чертовски рады видеть вас живыми! — крикнул один из толкавшихся у шлюпки пиратов. Они уже вытащили шлюпку из воды, Шэнди и Дэвис выбрались на берег и теперь стояли, потягиваясь. Возбужденные возгласы постепенно утихли.
— А мы чертовски рады выбраться оттуда.
— Вы, должно быть, дьявольски проголодались, — вставил другой пират. — Или вам там удалось подкрепиться?
— Да у нас там и минутки свободной не было, — заверил его Дэвис, поворачиваясь к реке и следя за приближающимися огнями двух других шлюпок. — Сколько еще до рассвета? Может, Джек соорудит нам что-нибудь в качестве раннего завтрака?
— Не знаю, Фил, сейчас еще не поздно — прошло часа два после заката.
Шэнди и Дэвис уставились на говорящего.
— Но ведь мы отплыли через час после заката, — сказал Шэнди. — И отсутствовали по крайней мере несколько часов...
Пират перевел непонимающий взгляд с Шэнди на Дэвиса, и Дэвис резко спросил:
— Сколько же мы отсутствовали, приятель?
— Ну как сколько... два дня, — ответил озадаченный пират. — Точно, два дня от сумерек до сумерек.
— А, — сказал Дэвис, задумчиво кивая.
— И от костра до костра, — заметил Шэнди, слишком усталый, чтобы беспокоиться, понятно ли говорит. Он поглядел в сторону приближающихся шлюпок. Ему хотелось сейчас только одного: как следует напиться, завалиться в гамак и поспать часов двенадцать. Он лениво задумался: как же не позволить Харвуду изгнать душу Бет из тела, чтобы привидение ее матери могло занять ее место.
Поутру туман растекся от реки и набросил полупрозрачный занавес на сушу и море. Он был таким пронизывающим и холодным, что пираты сгрудились вокруг стрелявших углями костров и лишь только ближе к полудню, когда туман начал подниматься, заметили, что «Громогласный Кармайкл» исчез. Еще полчаса было потрачено на беготню по берегу, крики, звон колоколов, прежде чем стало окончательно ясно, что корабль ушел.
Большая часть экипажа находилась на берегу, и вгорячах предположили, что корабль просто каким-то образом сорвало с якоря и унесло прочь. Но тут Харвуд выскочил из своей хижины с воплем, что его дочь пропала и он не может отыскать Лео Френда.
Шэнди стоял на берегу близ шлюпки вместе с остальными, когда весть об исчезновении дочери Харвуда распространилась по лагерю со скоростью пожара. Дэвис и Тэтч о чем-то совещались в сотне футах от него, но обернулись, когда начался всеобщий гомон.
— Совпадением здесь и не пахнет, — вынес приговор Тэтч.
— Этот толстячок? — запротестовал Дэвис. — Но зачем?
— Твой старшина знает, — сказал Тэтч, кивая на Шэнди. — Так, Шэнди?
Шэнди подошел к ним, чувствуя пустоту и холод внутри.
— Да, сэр, — подтвердил он хрипло. — Я видел, какие он бросал на нее взгляды.
— Зачем он украл мой корабль?! — рявкнул Дэвис, поворачиваясь к окутанной туманом дали моря.
— Ему требовалось забрать Бет, — сказал Шэнди. — Ее отец вынашивал планы, которые... несовместимы с планами Френда.
Шэнди говорил тихо, но сам был напряжен, как натянутая струна.
Тэтч тоже посмотрел в море и покачал массивной головой.
— Я подозревал, что он не просто помощник Харвуда, что он преследовал какую-то свою цель. Возле фонтана он наконец получил то, что ему требовалось. Я должен был убить его прошлой ночью, я мог бы это сделать. — Пират-великан медленно поднял руку и ударил кулаком по ладони.
Звук удара тут же был заглушен раскатом грома, и молния полыхнула так близко, что Шэнди и Дэвис отшатнулись.
— Я мог бы его убить, — задумчиво повторил Тэтч.
Когда громовые раскаты затихли вдали и Тэтч расслабился, Шэнди почти пожалел, что не пролил собственной крови в грязь возле фонтана. Мысль об этом напомнила ему, каким способом Дэвис избавился, а может, даже и уничтожил лоа в болотах. Стараясь действовать незаметно, он поцарапал ногтем подошву у каблука, скатал грязь в шарик и спрятал в карман. Он не мог знать, осталась ли там грязь с берегов источника и против какого врага он мог бы ее употребить, но одно было ясно: любой человек, полагающийся лишь на пистолет и шпагу, был смехотворно безоружен в тех сражениях, в которых ему предстояло принять участие.
— Я должен вернуть свой корабль, — повторил Дэвис.
И тут до Шэнди дошло, что с потерей корабля Дэвис теряет свой ранг, ибо без «Громогласного Кармайкла» он оставался всего лишь шкипером заслуженного, но скромного суденышка.
Дэвис с мольбой обратил взор на Тэтча:
— Ты поможешь? Ведь Френд гораздо сильнее теперь, чем был раньше, хотя и до этого он знал кое-какие трюки.
— Нет, — ответил Тэтч. Его смуглое лицо оставалось непроницаемым. — К этому времени Вудс Роджерс, должно быть, уже прибыл на Нью-Провиденс с амнистией от короля, и я, того гляди, лишусь своего народа. — С моря подул ветер, взметнув львиную гриву пиратского короля. Только сейчас Шэнди заметил седину у него на висках и в бороде. — Я хотел сделать «Кармайкл» флагманом своего флота. Я искренне надеюсь, что ты сумеешь отыскать его. Однако сдается мне, что век вольного пиратства миновал. Наступает век империй. — Он криво ухмыльнулся. — Как ты думаешь, береговое братство последует за мной или примет амнистию, если им предоставить выбор?
Дэвис нехотя улыбнулся, дождался, пока волна ударит в берег и, разбившись на мириады брызг, докатится до их ног, и только тогда ответил:
— Оно изберет амнистию, ведь отплыть с Тэтчем Черной Бородой равносильно тому, чтобы назначить свидание палачу.
Тэтч кивнул.
— Но...
Дэвис пожал плечами:
— Но проблема останется все та же, если только королю Георгу не достанет ума ввязаться в новую войну. Карибское море полно людей, которые не умеют ничего, кроме как сражаться под боевыми флагами. С наступлением мира они все лишились работы. Ну конечно, они воспользуются амнистией — и с благодарностью! — лишь бы списать свои прошлые грешки, но через месяц-другой все они опять попадут в черные списки.
Тэтч кивнул, и хотя Шэнди и Дэвис предусмотрительно отступили назад, он позволил волне захлестнуть его ноги до самых колен. Наконец он медленно проговорил:
— Как ты думаешь, пойдут ли они за новым капитаном, у которого есть корабли и деньги?
— Конечно. Если к тому же у этого капитана не окажется разногласий с законом, то он сможет набрать лучших матросов в Новом Свете, поскольку они не нарушат условия амнистии, если пойдут с ним в плавание. Но о ком ты говоришь? Ведь даже Шэнди успел заработать здесь определенную репутацию.
— Ты знаешь, Фил, почему Хуан Понсе де Леон назвал это место Фонтаном юности?
