— И все же мне по душе подобное предприятие, — сказал Морган.
— Если победим, флибустьеров будут, как огня, бояться. На Тортуге достаточно храбрецов, которые ни перед чем не отступят. Хватает и кораблей. Дайте мне тысячу корсаров, и я приведу их к Королеве Тихого океана, где они получат миллионы пиастров.
— И все же лучше схватить графа, прежде чем он прибудет на перешеек, — сказал Пьер Пикардец. — Неплохо бы разузнать, какой он выберет путь.
— Но как это сделать?
— Как, по-твоему, куда он отправился с Иоландой?
— Скорей всего, в ближайший порт.
— Значит, в Куману, она ближе всего. А не послать ли туда кого на разведку?
— Кого?
— Кого-нибудь из наших.
— Неплохо придумано. У нас немало отважных людей. Кстати, и дон Рафаэль весьма бы пригодился.
Морган огляделся вокруг и, увидев, что плантатор болтает на шканцах с Кармо и Ван Штиллером, подошел к нему.
— У графа были лошади? — спросил он плантатора.
— Ни одной, сеньор.
— Куда он направился?
— В Куману. До нее рукой подать, и туда заходит много кораблей.
— У вас есть там знакомые?
— Да, один нотариус — мой родственник. Раньше он жил в Маракайбо.
— Вы бы не съездили туда с кем-нибудь из наших людей?
— Но там меня могут повесить как предателя.
— Ваша жизнь принадлежит мне, и я вам ее уже спасал не раз.
— Не забывайте, сеньор, что я испанец.
— Который не прочь, однако, свести счеты с капитаном Валерой.
— Не спорю, — согласился дон Рафаэль, — но его-то я и боюсь. Если он все еще в Кумане, то может меня узнать, и тогда не миновать мне хорошего галстука на шее.
— Если хотите, мы изменим вам внешность до неузнаваемости, и потом, никто вас не заставляет попадаться на глаза вашему врагу. У меня к вам единственная просьба — отвести в город двух наших товарищей и приютить их у вашего друга. Больше от вас ничего не требуется.
— А ваши люди не опозорят меня в глазах общества?
— Они не причинят вам никакого ущерба и отпустят вас, как только вы отведете их к своему родственнику. Согласны?
— Я сделаю все, что вам угодно, — ответил со вздохом дон Рафаэль.
— Пойдемте в кают-компанию, а ты, Пьер, позаботься о том, чтобы на рассвете мы отплыли без опоздания.
Пока все спускались вместе с испанцем в кают-компанию, Кармо и Ван Штиллер подошли к Пьеру, отправлявшему на берег шлюпку, чтобы забрать людей, охранявших пленных.
— Поплывем, значит, сеньор Пьер? — спросил Кармо.
— Неужели в Панаму?
— Похоже, — отвечал флибустьер.
— Прекрасно, — обрадовался француз. — Надеюсь, теперь мы свернем шею подлецу графу. Пойдем-ка спать, дружище Ван Штиллер.
Но вместо того чтобы отправиться в кубрик, оба приятеля забрались на полубак, заваленный парусами и канатами, и извлекли из кадки пару замшелых бутылок, которые они давно приглядели.
— Выпьем, куманек, — предложил Кармо, — чтоб немного развеяться. Херес — чудесный, из запасов испанского капитана.
— Гром и молния!.. Выхватить из-под носа Иоланду, когда она, наконец, оказалась с нами!
— Вызволим, куманек.
— Когда?
— Капитан Морган вытащит ее из самой Панамы.
— Такое никому еще не снилось.
— А ему все нипочем. Пей, куманек.
— Черт во... — осекся Кармо, резко вставая при виде тени, возникшей на полубаке.
— Капитан!.. — воскликнул он, пытаясь спрятать бутылки.
— Пей, Кармо, — сказал Морган (это был действительно он). — Я хочу попросить об одной вещи.
— Можно вам предложить вина, капитан? — смущенно спросил француз.
— Потом. У меня другое сейчас в голове.
— Сеньор Морган, мы — старые морские волки и не боимся опасностей.
— Поэтому-то я и подумал о вас, верных друзьях Черного корсара.
— Вы хотите что-то нам поручить, капитан? — спросил Ван Штиллер.
— Вы хорошо знаете Шагр?
— Мы бывали когда-то там с Олоннэ, — ответил Кармо. — Скверный городишко с плохим вином и отвратительной кухней.
— У тебя есть там знакомые?
— Да, сеньор Морган, один трактирщик из страны басков. Он напоил меня такой малагой, какой я не пивал в своей жизни.
— Надежный человек?
— Э! Баски держат нос по ветру: они не за испанцев и не за французов. Как же его звали? Постойте...
— Рибах, — подсказал Ван Штиллер.
— Точно, Рибах, — подтвердил Кармо.
— Надо бы его навестить, пока на Тортуге мне придется собирать народ для похода в Панаму, — сказал Морган.
— Вот это да! — воскликнул, подскакивая, Кармо.
— Не знаю, стоит ли замахиваться на такое и подвергать людей серьезной опасности. Но если тебе с Пьером Пикардцем не удастся перехватить графа Медину до Шагра, даю слово, мы пойдем на Панаму. Поставлю все на кон, лишь бы спасти Иоланду. Даже если придется загнать все свои богатства. Я уже уговорил Пьера отправиться в Шагр с несколькими флибустьерами. А сейчас прошу вас оказать мне одну большую услугу.
— Мы вам никогда не отказываем, капитан, даже если рискуем жизнью, — сказал Кармо.
— Знаю, знаю, мои храбрецы, — ответил Морган. — Вы бывали в Кумане?
— Никогда, сеньор.
— Хочу послать вас туда с доном Рафаэлем.
— Мы готовы, — в один голос ответили Кармо и Ван Штиллер.
— Но вы знаете, как испанцы поступают с флибустьерами, которые попадают им в руки.
— Никто не сомневается, что у них достаточно пеньковых галстуков для нас, — сказал со смехом Кармо. — Но и мы не лыком шиты, не беспокойтесь, сеньор Морган. Скажите лучше, что мы должны делать в Кумане?
— Разузнайте, на каком корабле поплывет граф Медина и куда он собирается держать курс.
— Вы, видать, хотите напасть на него, прежде чем он высадится в Центральной Америке?
— Да, по возможности, — ответил Морган.
— А как мы попадем в Куману? Отправимся пешком?
— На баркасе с сетями. Пьер уже ставит на нем паруса.
— Значит, прикинемся рыбаками?
— Которых буря прибила к берегам Венесуэлы?
— Я появлюсь через пару дней, встану на рейд у бухты и не отправлюсь без ваших новостей. На баркасе найдете ракеты, которые запустите с берега. И мы заберем вас в любом месте.
— Ладно, сеньор Морган, — ответили оба корсара.
— Баркас уже спущен.
Кармо и Ван Штиллер осушили стаканы, поспешно поднялись и исчезли в кубрике.
Глава XXX
Нотариус из Маракайбо
Не прошло и получаса, как Кармо, гамбуржец и дон Рафаэль спустились с правого борта по трапу в качавшийся на волнах быстроходный баркас с двумя триселями и кливером.
Там их ждал Морган, чтобы дать последние указания. Оба флибустьера и испанец были одеты рыбаками. На них были голубые тельняшки в красную полоску и брезентовые береты. К тому же дон Рафаэль для пущей достоверности сбрил усы и бакенбарды.
