– Надо ли говорить, сэр, что мне так хотелось бы пожать на прощание руку английскому офицеру?
– Ясно. Хотя благодаря вашим гражданам француз стоит здесь никем не потревоженный, тогда как мой корабль скоро должен будет отправиться назад. Не бойтесь, мистер Джиндлер, ваше желание исполнится. В полдень я подам сигнал на корабль, за мной пришлют лодку, и моя английская оболочка покинет ваш берег, – Том криво улыбнулся и прибавил: – Не сочтите за труд пройтись немного со мной и поподробнее поделиться вашими планами, связанными с военным флотом.
Кидд стоял вместе с Джиндлером на небольшой городской пристани. «Крепкий», подплыв ближе, двигался вдоль трехмильной линии, на его борту должны были рассматривать берег через подзорные трубы, – не подаст ли Кидд сигнал. Если условный сигнал не будет замечен, корабль уйдет дрейфовать в открытое море, чтобы вернуться на следующий день.
– В утешение, мой друг, могу признаться, что это огорчает меня не меньше, чем вас, – сказал Джиндлер, сильно понизив голос, чтобы их не могли услышать стоявшие на молу люди.
На пристани собралась разношерстная толпа, чтобы посмотреть, как убирается прочь из их города униженный англичанин.
– Да? – желчно переспросил Кидд, который совсем не нуждался в утешении.
Джиндлера избавил от необходимости что-либо отвечать стук копыт подскакавшего к ним на лошади констебля. Осадив лошадь, он вежливо сообщил:
– Мистер Двайт передает свои наилучшие пожелания и просит посетить его перед вашим отплытием.
Кидд закусил губу. До полудня оставалось менее получаса, если он вовремя не подаст сигнал, то корабль снова уйдет в море до следующего дня.
Констебль склонился к шее лошади.
– Не балуй! – сказал он хриплым голосом.
У Двайта был весьма серьезный и озабоченный вид.
– Конечно, это не предназначено для ваших ушей, мистер Кидд, хотя вы в любом случае узнаете об этом. Я получил письмо от губернатора Хартфорда, а он перед этим – указание из Филадельфии. Судя по всему, там, наверху, изменилось отношение к французам. Я должен известить французского капитана, что в течение двадцати четырех часов он должен оставить территорию Соединенных Штатов, – Двайт сунул бумаги в ящик стола. – Как бы там ни было, но вы добились успеха в вашем деле, мистер Кидд, – добавил он, выпроваживая посетителя.
У Тома оставалось времени в обрез, чтобы успеть подать нужный сигнал…
Коварный капитан Жюно сумеет распорядиться предоставленным в его распоряжение временем, чтобы обеспечить всем необходимым свой корабль. Затем, вне всякого сомнения, он осторожно подплывет прямо к границе трехмильной зоны, заманивая «Крепкого» подойти поближе к нему. Когда же английский корабль клюнет на приманку, он быстро ляжет на какой-нибудь удобный галс, поставит все паруса, какие только можно, и, развив максимальную скорость, уйдет в открытое море.
Джиндлер по-прежнему поджидал Тома на молу.
– «Минотавр» должен отчалить в течение двадцати четырех часов, – переводя дух, негромко сказал ему запыхавшийся Кидд. Он вгляделся вдаль, на «Крепком» уже брасопили реи с грот-парусом, чтобы развернуться.
– Ну что ж, вы отплываете как настоящий герой.
– Вероятно, не отплываю, надо кое-что решить, – ответил рассеянно Кидд.
Верно, «Минотавр» вынудили выйти в море, но какой был прок от этого, если французский капер мог легко уйти от своего преследователя. К великому огорчению, шлюп «Рысь», посланный к адмиралу с сообщением о положении «Крепкого», еще не вернулся, ведь у двоих кораблей был реальный шанс загнать в угол и захватить «Минотавр». Неужели ничего нельзя было придумать?
Отчаянное положение вызывает отчаянные меры. Кидд слышал о плавучем якоре из паруса, тормозящем движение судна. Иногда замаскированный корабль притворялся тихоходным с помощью такого якоря, чтобы заманить добычу. Возможно, оставшись на берегу, ему удастся привязать парусный якорь к «Минотавру» и тем самым уменьшить его ход. Тогда его можно будет захватить. Но вскоре Кидд пришел к выводу, что едва судно отчалит от берега, как французский капитан обнаружит что-то неладное со скоростью и откроет его хитрость.
– Мистер Кидд! – Джиндлер рукой указывал на «Крепкий», который уже поворачивался бортом к берегу.
Кидд вытянул из кармана сигнальный флаг под номером один, поспешно вышел на конец мола и, развернув, стал им размахивать. Его новость должна была вызвать оживление на корабле. Однако сигнал не прибавил активности на квартердеке, видимо, на корабле привыкли днем плавать к берегу и обратно. Вот матросы закончили подтягивать паруса, корабль совершил красивый разворот, паруса опять наполнились ветром, и «Крепкий», изящно накренившись на бок, поплыл от берега. Кидд размахивал флагом в напрасной надежде, что кто-нибудь на шкафуте оглянется, но тщетно. Корабль уходил все дальше и дальше, вскоре паруса «Крепкого» совсем растаяли за линией горизонта под хихиканье и ехидные насмешки городских жителей.
Кидд стоял, глубоко удрученный главным образом тем, что не удалось передать такие важные известия. Даже если бы он сумел быстро нанять лодку, вряд ли бы он успел догнать большой корабль, идущий под основными парусами. Ему оставалось лишь одно утешение, – завтра «Крепкий» вернется. Да, но где ему сегодня ночью приклонить голову? Он хорошо понимал, что к Хэю дорога ему заказана.
– Мистер Джиндлер, раз вы так хорошо знакомы с городом, не могли бы вы мне посоветовать, где тут можно переночевать?
– Нет, сэр, не знаю. Вернее, не знаю, где есть такое жилье, которое подходило бы для джентльмена, – он улыбнулся. – Пойдемте со мной, я не могу позволить, чтобы у английского гостя создалось превратное мнение о нашем гостеприимстве. Вы будете ночевать вместе со мной, мистер Кидд.
– Да что вы, мистер Джиндлер? Как это любезно с вашей стороны.
Джиндлер похлопал Тома по плечу:
– Кроме того, вам будет гораздо покойнее под моим присмотром…
– Мне так нравится бывать летом в Новой Англии, здесь так привольно дышится, такое раздолье. Вот почему я тут останавливаюсь, – Джиндлер привел Тома к снятой им рыбацкой хижине на самом берегу моря. Рядом стоял сарай для лодок.
– Вы любите рыбачить, мистер Кидд? Здешние свежевыловленные палтус и треска, без всякого преувеличения, могут украсить самый изысканный стол в стране. Может быть, ночью мы выйдем порыбачить.
Кидд пытался выказать хоть какой-то интерес к беседе, но его мысли были целиком поглощены последствиями, вытекавшими из того, что его не заметили на молу. У него оставалась единственная надежда: «Минотавр» полностью воспользуется предоставленным ему временем, и таким образом «Крепкий» успеет вернуться вовремя на следующий день, чтобы не упустить свою добычу.
